«Великолепную тройку» они обнаружили в бане, в небольшом деревянном срубе на берегу озера.
Внутри на лавке, выставив огромный глобусообразный живот, заливисто храпел начальник ГОВД, а за столом, уставленным бутылками с темным баварским пивом и блюдом с дорогим рыбным ассорти, сидели изрядно поддатые банкир и городской прокурор.
– Что такое? – Гельтман поднял воспаленные глаза на вошедшего в сопровождении двух чеченцев Лацюка.
– Юрий Львович, вы должны срочно проехать с нами, – опустив церемонию приветствия, произнес вставший у стола Валерий.
– Чего?! – диким медведем заревел Барин, считая себя здесь самым главным. – Да ты, майор, совсем охренел!!! Да я тебя…
Договорить он не успел, Лоцман вскинул руку с зажатым пистолетом, упер глушитель прокурору в переносицу и нажал на спусковой крючок. Выстрел в упор отшвырнул грузное тело на метр.
Лацюк слишком давно мечтал о том дне, когда сможет так поступить со своим «благодетелем». И этот день настал.
– Господин Гельтман, вы поняли, что мы не шутим? Собирайтесь, живо.
Двухдневный хмель мгновенно улетучился, и банкир принялся дрожащими руками натягивать на себя одежду, путаясь в штанинах и задом наперед надев батник.
– Этого тоже кончить? – указывая стволом своего «макарова» на тушу начальника ГОВД, спросил Салман.
– Не стоит, – хищно оскалился Лацюк, – когда гражданин полковник придет в себя, его будет ждать множество сюрпризов. Как будто уже Новый год…
Семен Дудиков, плавно надавив на педаль тормоза, прижал мощный «Мицубиси-Паджеро» к бордюру.
– Твой выход, Кела, – сказал Олег Серафимов, повернувшись к сидящему позади Норкину. Тот лишь молча кивнул, потом указал на большую дорожную сумку и сказал:
– Смотрите, чтобы черные сюда нос не сунули, а то мало всем не покажется.
– Не боись, Янки, за твоим скарбом присмотрим.
– Тогда удачи, пацаны.
– И у тебя чтобы рука не дрогнула, Соколиный Глаз.
Выбравшись из внедорожника, Норкин быстрым шагом уверенного в себе человека направился в сторону серой от старости пятиэтажной «хрущобы».
Матерчатая кепка, низко надвинутая на глаза, очки в старомодной оправе и болоньевый плащ «прощай, молодость» делали его неприметным даже в безлюдном дворе. Таким неприхотливым ходам перевоплощения Николай научился, общаясь с оперативниками и топтунами, про себя считая, что знания дорого стоят и ничего не весят. А потому век живи и век учись.
Войдя в подъезд, он, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, поднялся на последний этаж. Здесь стояла металлическая лестница, ведущая на чердак. На крышке люка поблескивал смазкой новенький навесной замок. Его навесил сам Николай, оберегая свой тайник от любопытных взглядов посторонних. Выудив из кармана плаща ключ, омоновец открыл замок, потом поднял крышку люка.
Оказавшись в темном пространстве чердака, Николай опустил крышку и придавил ее тяжелым обрезком трубы. Тайник в куче мусора был не тронут. Разбросав тряпье, какие-то кипы бумаги и прочий хлам, Норкин достал брезентовый чехол для удочек и старый потертый туристический рюкзак. С этим добром он выбрался на крышу – ровную площадку, залитую битумом.
Он осторожно приблизился к краю крыши, где кое-где местами торчали, как гнилые зубы, ржавые обломки металлических стоек ограждения. Отсюда сквозь строй голых тополей открывался отличный вид на фасад квадратного трехэтажного мрачного особняка.
Развязав рюкзак, Норкин вытащил наружу поролоновый коврик, расстелил, потом достал большой кусок черного полотна и несколько металлических деталей, сконструированных из старых лыжных палок. Несколько несложных движений, и получилась устойчивая конструкция в виде растянутой буквы П. Установив эту конструкцию в торце коврика, Николай улегся сверху и набросил на себя черный лоскут материи, мгновенно слившись с битумным фоном крыши.
Только после этих приготовлений омоновец взялся за чехол. Внутри оказался безотказный «СКС» с прикрепленным к цевью оптическим прицелом, рядом лежал самодельный глушитель. Норкин в свое время после школы окончил ПТУ по специальности токарь, работать по специальности, правда, не довелось, ушел в армию. Но делать своими руками умел многое, вот и этот глушитель сам смастерил и сам же его испытал. Поэтому был уверен в своем изделии на все сто.
Прикрутив к стволу карабина цилиндр, Николай оттянул затвор, из внутреннего кармана плаща достал горсть патронов. Это были последние восемь венгерских необолоченных «жучков», для «СКС» неполная обойма, но для задуманного «волонтерами» более чем достаточно.
Все было готово для стрельбы. Сняв с оптического прицела предохранительный колпачок, вскинул карабин к плечу и прильнул к резиновому наглазнику.
Оптика мгновенно приблизила особняк на другой стороне площади. Черное перекрестие пробежало по окнам, закрытым плотными жалюзи, скользнуло по массивной двери и наконец замерло на блестящей табличке, где черным по золоту было выведено «Банк «Коммерческий кредит»…
Юрия Гельтмана била крупная нервная дрожь, он сидел на заднем сиденье автомобиля, зажатый с одной стороны мрачными чеченцами, от которых несло шашлыком и термоядерными приправами, что банкира еще больше пугало, с другой была заблокированная дверь.
– Да не нервничайте вы так, Юрий Львович, – почти доброжелательно усмехнулся Лацюк, наблюдая в зеркало заднего вида за терзаниями банкира. – Вам абсолютно ничего не грозит.
– Ми толко свое забэром, – специально коверкая слова на кавказский манер, заговорил Салман, демонстрируя банкиру крепкие белые зубы.
Когда «Нива» начальника уголовного розыска подъезжала к зданию банка, с противоположного конца улицы показался «Мицубиси-Паджеро».
Обе машины почти одновременно въехали на автостоянку, первым из «японца» выбрался Олег Серафимов.
При виде заместителя начальника вневедомственной охраны в глазах Гельтмана загорелась искра надежды.
– Не глупите, Юрий Львович, – властным голосом предупредил банкира Лоцман, незаметно опустив левую руку под сиденье. – Как сказал классик, случайность, как правило, запрограммированная закономерность.
Взгляд финансиста сразу же потух, он затравленно посмотрел на окружавших его абреков и, тяжело вздохнув, покорно вылез из машины.
– Добрый день, Юрий Львович, – почтительно поздоровался с хозяином банка Серафимов, но за этими ничего не значащими словами Гельтман почувствовал реальную угрозу. – Решили, как и я, проконтролировать работу наших архаровцев?
– На то и щука, чтобы карась в речке не дремал, – добавил Валерий Лацюк, встав позади Гельтмана.
Втроем они едва успели подняться по мраморным ступенькам банка, когда массивная дверь главного входа распахнулась, и на пороге возникли старший дежурной смены и старшина вневедомственной охраны. Майор первого хорошо знал, в прошлом довольно толковый опер из уголовного розыска, в свое время он входил в команду Афанасия Калашникова, когда тот перевелся в область, уволился и пошел на работу в службу безопасности банка.
На лице бывшего опера появилась гримаса брезгливости при виде бывшего коллеги, но он сдержался, рядом стоял милицейский старшина из вневедомственной охраны.
– Здравия желаю, товарищ капитан, – милиционер поздоровался с Серафимовым. – С проверкой?
– Порядок есть порядок, – развел руками Олег и, взявшись за блестящий козырек, поправил фуражку.
– Посторонним нельзя, – навстречу Лоцману решительно шагнул старший смены. В черной униформе, подпоясанной офицерским ремнем с висевшей на нем открытой кобурой, и резиновой дубинкой на боку он
