октября, пройдя опасный район, мы легли на курс в базу.
Под Севастополем
13 мая 1943 года получил боевой приказ командира 2-го дивизиона подводных лодок капитана 2 ранга Романа Романовича Гузы о выходе подводной лодки Щ-215 для действий на коммуникации противника у побережья Крыма.
Перед нами была поставлена задача: уничтожать транспорты и боевые корабли противника, а также разведывать входные и выходные фарватеры, которыми пользуются гитлеровцы на путях к Севастополю.
После полуночи 14 мая мы отошли от плавбазы «Волга» и взяли курс к крымским берегам.
С наступлением рассвета обнаружили на западе силуэт подводной лодки, уклонились от встречи, считая ее вражеской. Около трех часов находились на глубине и вели акустическое наблюдение, ожидая сближения с неопознанной лодкой.
В полдень, находясь в надводном положении, обнаружили плавающую мину.
Объявил артиллерийскую тревогу.
Расстреляли мину с дистанции полкабельтова тремя снарядами.
С наступлением темноты начали вести зарядку аккумуляторной батареи.
Днем, пользуясь солнечной погодой, штурман старший лейтенант Анатолий Рулюк определил наше место по солнцу, оно было близко к расчетному.
Перед рассветом 15 мая приняли позиционное положение, идем курсом на Феодосию.
В полночь 16 мая подошли к границе района боевых действий у Крыма. В час ночи Рулюк определил наше место по звездам.
В 2 часа 18 минут слева по носу лодки показался берег, это был мыс Киик-Атлама. Был доволен работой штурмана, он хорошо привел лодку к Крымскому побережью.
В 11 часов обнаружили по носу самоходную баржу, идущую навстречу. Начали маневрирование для атаки. Перед залпом обнаружил вторую баржу, идущую следом за первой. Через десять минут произвел залп двумя торпедами с интервалом девять секунд с дистанции 7 кабельтовых и наблюдал в перископ след торпед, затем вынужден был опустить его, так как лодка начала подвсплывать и я опасался, что наш перископ могут обнаружить на второй барже.
Через минуту после залпа услышали взрыв торпед.
Лодка идет на перископной глубине, поднимаю перископ, смотрю по носу и справа, атакованной баржи не увидел на поверхности, поворачиваю перископ влево, вижу нос второй баржи. На барже заметили наш перископ, идут на нас в атаку. В ту же секунду скомандовал:
— Право на борт! Дать полный ход!
Через три минуты разорвалась глубинная бомба за кормой лодки, через минуту разорвались по корме еще четыре бомбы, не причинив нам вреда.
Через час с начала атаки был дан отбой боевой тревоги. Заступила на вахту очередная смена.
Личный состав был доволен первым небольшим успехом: баржа имела водоизмещение 650 тонн. Особо радовались торпедисты — их торпеда попала в цель.
Мы продолжаем движение к Севастополю.
Убедившись, что охранения нет, решил зайти на внешний рейд Севастополя.
Ночью идем к мысу Сарыч, чтобы в светлое время форсировать наше минное заграждение в районе Балаклавы.
В 4 часа 30 минут погрузились. Перед погружением любовались бирюзовым небом над Крымскими горами, вершины их четко вырисовывались на светлеющем небе. Что нас ждет под Севастополем?
В 9 часов 27 минут погрузились на глубину 70 метров, подходим к нашему минному заграждению. Все стоят на своих боевых постах как по боевой готовности. Двери отсеков закрыты на клинья. Идем самым малым ходом. В центральном посту не слышно работы наших винтов. Мы прислушиваемся к забортным шумам, ждем касания минрепов о борт лодки, нервы у всех напряжены.
— С правого борта слышим касание минрепа! — доложили из первого отсека.
— Стоп правый электродвигатель! — передали мое приказание в шестой отсек.
Слышим слабое шуршание по правому борту, оно переходит к корме и пропадает. Проходит еще три минуты, за кормой тихо. Все вздохнули с облегчением. Минреп не зацепился за ограждение кормовых рулей.
Даем снова ход правым электродвигателем. Мы форсировали минное поле. Всплыли под перископ, по носу виден высокий берег и вход в Балаклавскую бухту. Увидел родные берега, которые покинули ровно год назад.
Повернули влево в сторону Херсонесского маяка. Рулюк каждый час определял наше место по береговым знакам.
Вскоре заметили гидросамолет, летевший со стороны Херсонесского маяка. Через три часа заметили другой.
Стало ясно: немцы ведут регулярную разведку вдоль берега.
С наступлением темноты всплыли против Херсонесского маяка, проложили курс на внешний рейд Севастополя. Идем в позиционном положении, производим зарядку батареи.
Я стоял на мостике и вспоминал, как ровно год назад наша М-35 уходила из Южной бухты под перископом, опасаясь идти в надводном положении из-за обстрела немецкой артиллерией с Северной стороны.
С «малюткой» я пробыл в осажденном Севастополе пять месяцев. Отсюда мы совершили шесть боевых походов на разведку портов Одессы и Ялты и на разведку побережья и аэродромов в Саки и Евпатории.
По нашим донесениям, морские летчики в апреле — мае 1942 года уничтожили 25 немецких самолетов на аэродроме Саки.
Наступила полночь 21 мая, мы находимся в 5 милях к северу от Херсонесского маяка. Внимательно присматриваемся к внешнему рейду Севастополя. Было темно, кажется, нет никаких признаков жизни.
В шесть часов утра скрытно приблизились под водой в район Херсонесского маяка и Камышовой бухты, до берега было 4 мили.
С этой точки хорошо был виден город и внешний рейд.
Ранним майским утром воздух был прозрачен, видимость отличная.
Хорошо видим разрушенные здания, город казался вымершим, словно после сильного землетрясения.
Разрешил посмотреть в перископ всем членам экипажа.
Глядя на развалины родного Севастополя, у многих появились на глазах слезы, мы поклялись отомстить врагу за его злодеяния.
Все светлое время находились на видимости выхода из Северной бухты. На вторые сутки маневрировали ближе к Лукульскому створу.
Наступили третьи сутки нашего пребывания под Севастополем. Убедившись в отсутствии корабельного дозора, решил держаться ближе к выходу по Инкерманскому створу.
Днем мы совершили восемь двухчасовых галсов, непрерывно наблюдая за внешним рейдом и подходом со стороны Евпатории.
На четвертые сутки в 9 часов 18 минут старший лейтенант Анатолий Рулюк обнаружил на Лукульском створе мачты и трубу.
— Прошу командира в центральный пост! — передал он в третий отсек, где я отдыхал в каюте.
Подбегаю к перископу, вижу мачты эскадренного миноносца, за ним мачты и труба транспорта, над ними самолет.
Объявлена боевая готовность. Все команды по отсекам передаются голосом.
— Лево на борт! Дать ход пять узлов!
Снова прильнул к перископу. Теперь ясно виден порядок конвоя: впереди транспорта идет эскадренный миноносец на расстоянии 8 кабельтовых, замыкает строй второй миноносец на расстоянии 6 кабельтовых, с правого борта транспорта идут два катера-охотника на носовых и кормовых углах на расстоянии 5 кабельтовых, над конвоем летают два гидросамолета.
