иноков. Келейные занятия состояли в молитве, чтении, пении псалмов и в рукоделиях. После повечерия, которое совершалось обыкновенно после ужина, строго запрещалось монахам собираться для бесед в кельях.
Сам Феодосии внимательно наблюдал за выполнением этого устава: если находил у инока что–либо из частной собственности, приказывал бросать в огонь, а иноку давал наставление в нестяжательности; если кого–либо заставал беседующим после повечерия, делал наутро выговор и одних прощал, других наказывал епитимией. В поучениях своих часто указывал на обязанности братии и обличал замечаемые в ней недостатки. Старался действовать иногда и своим собственным примером: прежде всех приходил в церковь и н& монастырские работы, часто ходил в пекарню и помогал готовить хлебы рубил дрова, носил воду и т. п.
Заботясь о внутренней организации монастыря, Феодосии старался улучшить и внешнее его положение. В 1073 году он заложил великую каменную церковь близ второй Антониевой пещеры. Но в следующем году он скончался; церковь достраивали его преемники Стефан, Никон и Иоанн, при котором монастырь и был переведен из прежнего места к новоосвященной церкви; пещерный монастырь тогда сделался чем–то вроде кладбища.
Личность Феодосия предстает пред нами как личность в высшей степени энергичная, любвеобильная, кроткая, смиренная и аскетически суровая. Он неусыпно следит за братией, он поучает ее, он сам совершает монастырские работы, молится в церкви и в своей келье не только за себя, но и за всю братию; много раз монастырские будильники заставали его за молитвой перед утреней; заботится и о мирянах, давая им наставления и в церкви, и в келье, и в их собственных домах. Любовь Феодосия простиралась на всех — на братию и на мирян. Если случалось, что какой–либо инок выходил из монастыря, преподобный крайне скорбел о нем и молился об его возвращении; когда же тот возвращался, с радостью принимал его; расслабленного инока Исаакия он более двух лет держал в своей келье и ухаживал за ним; близ монастыря построил особый двор с церковью для нищих, слепых, хромых и прокаженных, на содержание которых уделял десятую часть монастырского именья; кроме того, каждую субботу отсылал узникам по целому возу хлеба; заступался за обижаемых; а однажды любовь свою и кротость проявил по отношению к ворам, пойманным в монастырском селе: увидев их, связанных и огорченных, он прослезился, велел их развязать и накормить, дал наставление вперед не обижать никого, снабдил всем нужным и отпустил на свободу. Случаев, где обнаружилось великое смирение преподобного, очень много. Еще в детстве работавший вместе со своими рабами, Феодосии, будучи игуменом в монастыре, отправляет черные работы. Раз келарь сообщает ему, что не приготовлено дров для кухни, и просит приказать какому–либо праздному иноку нарубить дров; преподобный отвечает:«Я празден», велит братии идти за трапезу (обедать), а сам берется за рубку дров. Вот еще случай в другом роде. Феодосии был у великого князя Изяслава; тот приказал одному из своих слуг отвезти преподобного в обитель. Слуга, видя инока в худой одежде, отнесся презрительно к нему и сказал:«Ты, черноризец, всегда празден, а я в постоянных трудах; дай мне отдохнуть в колеснице, а сам сядь на коня». Феодосий беспрекословно уступил и в продолжение почти всего пути то ехал верхом на коне, то шел близ него; по приезде же в обитель накормил и наградил слугу. Подвижничество преподобного Феодосия также замечательна На теле своем он носил очень грубую власяницу, прикрытую сверху рубищем; спал слишком мало и притом не лежа, а сидя; за общей трапезой вкушал лишь сухой хлеб и вареное зелье без масла, пил одну воду; на время Великого поста (до пятка Вербной недели) обыкновенно удалялся в уединенную пещеру и там затворялся для молитвы; бывало, что по ночам он выходил из кельи, раздевался до пояса и отдавал свое тело на пищу комарам и другим насекомым. Неудивительно после всего этого, что личность Феодосия обаятельно действовала на братию; она его любила, его слушала и ему подражала'«черноризцы — его ученики сияли в земле русской, как светила [323], и монастырь казался подобным небеси» [324], по замечанию современников.
Отсюда и открылось сравнительно высокое значение Киево–Печерского монастыря в тогдашней России. Сюда стекались богомольцы из разных уделов и объединялись здесь, как члены одного русского государства; сюда шли любители строгого подвижничества; отсюда часто выбирались епископы для свободных кафедр (блее 50 епископов вышло в домонгольский период из этого монастыря), отсюда брались настоятели для других монастырей (Варлаам) или сами киево–печерские иноки, выходя отсюда, основывали монастыри (Никон и др.); наряду прочих настоятелей игумен Киево–Печерской обители занимал первое место [325]; устройству ее старались подражать и другие монастыри; таким образом ими был усвоен Студийский устав. Поэтому–то Киево–Печерский монастырь и считался»старейшим»между всеми монастырями [326].
§ 29. Киево–Печерская обитель, как видно из ее истории, получила начало от одного святого отшельника, пришедшего к Киеву»без злата и серебра», и постепенно созидалась трудами самих иноков при пособии мирских добровольных приношений. Такое явление было исключительным для того времени: обыкновенно монастыри строились на наличные деньги и потому работы по их сооружению кончались сравнительно скоро. Большинство монастырей было построено князьями; некоторые получили начало от княгинь и княжен (таковы, например, монастыри Спасский (женский) и Богородицкий (мужской), основанные полоцкой княжной Евфросиньей, дочерью Святослава Всеславича (XII в.), и Успенский, построенный женой Всеволода Юрьевича Марией во Владимире–Кляземском (XIII в.)); иные (особенно в Новгороде) — от богатых бояр; некоторые, наконец — от монахов, но имевших у себя в распоряжении достаточную сумму денег. Таков, например, монастырь Антония Римлянина (в Новгороде), построенный и снабженный недвижимой собственностью на деньги самого основателя. Монастыри ставились обыкновенно или в городах, или поблизости их, но отнюдь не в глухих местах. Отсюда вытекала большая готовность этих монастырей принимать общежительный устав, так как общинная жизнь в городах дает себя знать значительно сильнее. Если верить свидетельству первоначальной летописи, все монастыри ввели у себя общежитие по уставу Феодора Студита [327]; но только этот устав не везде так строго выполнялся, как в Киево–Печерском монастыре при преподобном Феодосии. Впрочем, в существенных чертах он всюду сохранялся, и поэтому внутренняя жизнь монастырей носила однообразный характер. По каноническим правилам, монастыри подлежали ведению местных епископов; во главе монастыря стоял обыкновенно игумен или архимандрит (первый архимандрит в половине XII века в Киево–Печерском монастыре); он выбирался или основателем монастыря (или иноком, или князем, или боярами), или же коллективно — монахами; смещать его также могли сами монахи с согласия епископа и иногда князя. В женских монастырях управляла игуменья и редко игумен [328]. Помощниками у них были те же начальственные лица, какие и в Печерском монастыре.
Общежительный устав, введенный в монастырях и придававший им однообразие, не исключал возможности отступлений от него для тех, кто желал наложить на себя более суровые подвиги. Более выдающиеся из них можно свести в следующие виды подвижничества: пещерничество, затворничество столпничество, постничество и юродство. Представителем первого является Антоний, который не хочет оставить жизни в пещере даже тогда, когда близ нее построились более удобные помещения — кельи. Замечательными затворниками были Исаакий Печерский и Иоанн Многострадальный. Первый был совЛ менником преподобного Антония; в пещере, простиравшейся едва на 4 локтя, провел он безвыходно 7 лет, подвизаясь в посте, бдении и молитве, не имея возможности лечь, вкушая лишь одну просфору, чрез день подаваемую ему Антонием в оконце; оставив пещеру по случаю страшной болезни, он несколько времени пробыл в келье преподобного Феодосия и в монастыре, а затем опять затворился в прежней пещере; только за 8 дней до смерти перенесли ев совершенно больного в монастырь, где он и скончался [329]. Преподобный Иоанн долго и напрасно боролся с плотской страстью; пришел в пещеру преподобного Антония и перед его гробницей день и ночь просил у него помощи; наконец услышал голос:«Иоанн! Тебе надобно затвориться здесь… Господь поможет тебе молитвами своих преподобных». Иоанн так и сделал: 30 лет прожил он в затворе. Бывали минуты, когда страсть чувствовалась особенно сильно, и он думал бежать, но он боролся; наложил на себя вериги и в заключение при наступлении Великого поста влез в нарочно выкопанную яму и засыпал себя землей, оставив свободными лишь руки и голову. Так стоит он весь Великий пост; ноги горят в огне, жилы корчатся, кости трещат, жар распространился по всему телу; но подвижник радуется духом, замечая ослабление страсти; наконец Господь услышал молитвы страдальца и даровал ему победу и душевный покой. Скончался он в той пещере, где подвизался [330]. Столпничество есть не что иное, как
