на мраморе. Так монументален и трагичен образ павшего Марата…
Этот факт из истории искусств особенно поучителен. Ведь бытует мнение, что прямой «заказ времени» требует отхода. Длительного, неспешного. Возможно, что может быть и так. Но думается, тем и велики истинные живописцы, что решающим движителем их творчества является сердце, наполненность душевного состояния. И вот этот могучий импульс позволял самым разным большим мастерам реагировать на события немедля. Подобных примеров немало.
В 1797 году из провинциального городка Монтобана приезжает в Париж Жан Доменик Энгр. Ему всего семнадцать лет. Судьба приводит юношу в мастерскую Давида. Это был порог нового девятнадцатого века.
Кто мог подумать, что этому скромному, словно взъерошенному молодому человеку с необыкновенно острыми глазами суждено более шестидесяти лет, невзирая ни на что, упрямо и гордо утверждать вечные традиции мастеров античности и итальянского Ренессанса. Прежде всего великого Рафаэля. Именно Энгр достойно представлял в тот бурный век некую константу высокой классики, поражая самых ярых своих противников совершенными по ясной пластике творениями. Он создал неповторимую галерею портретов современников и картин.
«Источник» Жана Доменика Энгра. Он начал писать холст в 1820, закончил в 1856 году. Эта картина — пример неувядаемой свежести его кисти. В небольшом полотне заключена вечная гармония природы и человека.
Может показаться странным, но такие неуемные искатели новых решений, как Эдгар Дега и Поль Гоген, единодушны в своем преклонении перед мастерством Жана Доменика Энгра.
Хальс. Юноша с мандолиной.
«Я видел вчера твоего бога», — сказал однажды Вальпинсон своему приятелю Дега…
Дега умоляет Дюран Рюэля': «… не лишайте меня маленькой копии Энгра, не причиняйте мне этой обиды и этого огорчения. Мне он действительно необходим».
Гоген писал: «Язык Энгра изящный и логичный. Он опирался на греческую традицию и на впечатления природы. Никто вокруг его не понял… Сейчас он стоит во весь рост».
Как иногда традиции большого искусства рисунка и формы благотворно влияют на самых разных художников современности. Важно, что эти традиции существуют не только в музейных шедеврах, но и поддерживаются живыми людьми, энергичными и талантливыми.
Где-то в начале XX века произошел удивительный феномен.
Человечество, казалось, достигло невероятных по масштабу и охвату научных открытий, буквально перевернувших людское представление о мироздании, о фундаментальных явлениях в области физики, биологии.
Были открыты кванты.
Ученые распознали роль генов в развитии человека.
Отверзлись тайны недр атома.
Произошла глобальная научно-техническая революция.
Думалось, что живописцы, проникнув в самые сокровенные тайны природы, материи, ответят на подобный взлет познания адекватным подъемом в области культуры. Ан нет!
Случилось нечто непостижимое.
Известно, что любое открытие в области науки, каким бы неожиданным оно ни было есть продукт огромной работы по освоению опыта предыдущих поколений, суть осмысления и переосмысления традиций.
Вспомните слова Ньютона, что он никогда не видел бы так далеко, если бы не стоял на плечах гигантов.
Но дерзкие «новаторы» нашего столетия с чьей-то легкой руки решили, что традиции реалистического искусства прошлого — чушь. Тлен и старье.
И храбро стали опрокидывать кумиров.
Так, они предлагали уничтожить шедевры Рафаэля, Рембрандта, других титанов искусства.
Давид. Смерть Марата.
Идолом этих художников были провозглашены динамика, экспрессия и… абстракция. Все фигуративное (так они обзывали реалистическое искусство) было объявлено косным и старомодным.
Взрыв абстракционизма не принес человечеству ничего, кроме попытки сокрушить традиции и начать отсчет с нуля.
С каменного века.
Думаю, что не следует снова описывать возникшие, как грибы, формалистические творения, которые смог бы написать хвост осла. Самое радостное для людей, создававших подобные опусы, было то, что они позволяли себе ничего не уметь, ничему не учиться, то есть не быть мастерами.
Теперь стало ясно: «абстрактная революция» в области искусства провалилась.
Прочтите эти строки из американского журнала, недавно вышедшего из печати:
«В последние годы современная живопись обратилась к забытому сюжетно-тематическому жанру. Ранее мало кто из художников позволял себе даже намек на какое-то содержание в своих работах, чтобы не прослыть несозвучным модернизму и виновным в ереси иллюстрирования. Но теперь, когда модернизм распадается, ему на смену приходят новые течения, в том числе и сюжетно-тематическая живопись — оригинальная и интересная. Эта живопись не та, к которой мы привыкли, но в этом и заключается отчасти ее успех: художники 80-х годов передают содержание своих картин по-новому, и их успех может возродить к новой жизни одну из великих традиций искусства».
Комментарии излишни.
Чем больше характеров и индивидуальностей художников раскрывается перед нами, тем все величественнее предстает сонм подвижников, отдавших себя и свое творчество раскрытию миллионам людей всепобедности Красоты.
И как бы далеки по времени, по географии ни были эти живописцы, трепетная песня их пламенных и смятенных сердец доносит до нас неповторимое ощущение эпохи, в которой они жили и работали. И когда ныне нам достается счастье глядеть на еще неведомый шедевр, то изумленное чувство отмечает неизбывно новое.
Энгр. Источник.
Поразительно, что, как ни разны бывают сюжеты картин мастеров, все же главное, что объединяет их взгляды, — они любили родину, жизнь, людей, они были привержены священному чувству — гуманизму.
И сколь ни сложны были биографии этих живописцев, как бы ни неожиданна становилась судьба любого из них, какие бы барьеры и неодолимые препятствия ни ставил перед создателем картин всесильный Рок, — все же неистребимая жажда истинных художников к человеколюбию. Человеку всегда побеждала.
Сегодня, как никогда, наша планета подвергается опасности ядерных катаклизмов, способных положить конец цивилизации, уничтожить саму жизнь на Земле.
Поэтому сражение мрака и света, красоты и уродства, жестокости и добра не предмет философских споров.
Это вопрос бытия!
