– Как он воспринимал твои отношения с другими мужчинами? – спросил Нил.
– Их было немного. Он вообще не знал о них.
– И до сих пор думает, что его отец был единственным мужчиной в твоей жизни?
– Думаю, да.
– В таком случае если он любит тебя, то постарается понять. Это противоестественно, если у женщины нет мужчины. Особенно у такой, как ты.
– Я не думаю, что дети, даже взрослые дети, могут смириться с тем, что их родителям нужна личная жизнь. Особенно это касается отношения сыновей к матерям. Они не видят в матери женщину.
– Может быть, но рано или поздно им приходится пересмотреть свои взгляды. Я уверен, что Мэтью достаточно повзрослел и будет желать тебе только счастья.
– Надеюсь, – произнесла она неуверенно.
– Чем он занимается в жизни?
– Пока ничем. У него была хорошая стипендия… достаточная для того, чтобы снимать комнату и учиться в аспирантуре. Он повышал свою квалификацию до двадцати пяти лет, а потом начал искать работу. Но ему не удавалось найти ничего такого, что было бы по душе. Большая конкуренция. Он перепробовал много перспективных работ, но ни одна не показалась ему достойной. Сейчас решил взять на год академический отпуск. Мы надеемся, что за это время его поиски увенчаются успехом.
– В какой области он специализируется? – спросил Нил.
– Он хочет заняться политикой, но не как член парламента, а быть как бы за кулисами. В эту сферу очень сложно попасть…
– Почему его привлекает политика? Он идеалист? Хочет изменить мир, сделать его лучше?
– А кто не хочет этого? – удивленно спросила Сара.
Сара заподозрила, что Нил иронизирует. А любая, даже самая безобидная критика в адрес Мэтью заставляла ее вставать на защиту сына. Возможно, это был просто материнский инстинкт, ведь она знала, что он далеко не идеален.
– На Мэтью повлиял один парень, – продолжала Сара. – Сейчас ему уже за тридцать, и он стал первым секретарем премьер-министра.
– Я читал о нем, – сказал Нил. – Он всегда отирался среди людей в правительственных кругах, которые обладают реальной властью. Партии приходят и уходят, но государственные служащие остаются и продолжают манипулировать новым набором марионеток.
– Ты слишком циничен.
– Я встречал очень много такого рода влиятельных людей. Это отнюдь не сливки общества. Может быть, знакомство с миром изменит взгляды и стремления Мэтью.
– Может быть. – У Сары появилось нехорошее предчувствие, что Мэтью и Нил не сойдутся.
– Откуда он взял деньги на свою поездку?
– Когда карьера ему не удалась, он взялся за хорошо оплачиваемую работу, за которую никто не берется.
– Молодец, – сказал Нил. – А семья его отца? Они оказывали тебе поддержку?
– Вскоре после гибели Мэтта они переехали в другой город. Его мать не могла больше жить здесь. Позже, после смерти моего отца, я решила их разыскать. Мне казалось, что новость о рождении Мэтью должна как-то помочь им. К моему удивлению, я узнала, что они развелись и живут отдельно друг от друга. Я пыталась встретиться с матерью Мэтта, но она не захотела меня видеть. До сих пор не понимаю, почему.
Нил обнял ее за плечи.
– Да, тебе пришлось немало пережить. Удивительно, как ты все это выдержала. Ты очень сильная женщина, Сара. Ты доказала это. Не все способны на такое.
Он заключил ее в объятия и нежно поцеловал.
– Становится холодно, давай вернемся в отель.
Вернувшись, они выпили по чашке кофе в общем зале. Зал был отделан в стиле провинциальной библиотеки: стены обиты деревом, вдоль них стеллажи со старыми книгами в кожаных переплетах.
Сара неожиданно увидела знакомую женскую фигуру. Наоми появилась в сопровождении мужчины лет пятидесяти. Сара узнала его, это был местный бизнесмен.
Наоми тоже увидела подругу. И, удивленная, направилась к ней.
– Привет… не ожидала встретить тебя здесь. Ройс, познакомься, это мой деловой партнер Сара Андерсон.
Он протянул руку.
– Мое почтение, мисс Андерсон. Гадая, что связывает его с Наоми, Сара пожала ему руку и улыбнулась.
– Мистер Беринг – председатель ассоциации наших тузов промышленности и уважаемый член совета города, – сказала она, повернувшись к Нилу, а затем обратилась к Берингу:
– Мистер Кеннеди приехал из Лондона. Он известный журналист.
Пожимая руку Нилу, Ройс Беринг произнес:
