— Все собрано, упаковано и ожидает вас, сэр, — ледяным тоном сообщила Рут.
— Молодец, девочка, — и тут до него до него наконец дошла причина её возмущения. — Рут, скажите, что ещё вы подслушали из нашего разговора?
— Достаточно!
— Послушайте, Рут… — начал он, но телефонный звонок прервал его. — Ладно, неважно! Объясню потом. Меня нет! Я уже уехал.
Он подхватил тяжелый баул с аппаратурой, который приготовила для него Рут, и начал спускаться по лестнице, перешагивая через ступеньку. А когда достиг двери, его окликнула Рут:
— Для Лютера Харриса вас тоже нет дома? Он говорит — по срочному делу.
Филипп вернулся к телефону и взял трубку.
— Лютер? Что случилось? Я как раз ухожу на съемки… Хорошо, если ты считаешь, что это так важно, давай встретимся где-нибудь… Вокзал Чаринг-Кросс… Первая платформа… Через час? Хорошо, у книжного киоска, но тебе, возможно, придется подождать. До встречи, — и он повесил трубку.
— Что-нибудь насчет вчерашнего вечера? — торопливо спросила его Рут.
— Может быть. Говорит, хочет сообщить что-то важное о Рексе. Бегу. Не забудьте закрыть студию, если я не вернусь к обеду.
— Вы забыли: я очень хороший секретарь, мистер Хольт.
Встреча с Лютером Харрисом состоялась у книжного киоска на вокзале Чаринг-Кросс после того, как Филип закончил съемки.
— Что ты можешь сообщить, Лютер?
Нервно оглянувшись на людей, а их в этот полуденный час собралось в ожидании поездов совсем немного, Харрис предложил:
— Слушай, дружище, а не можем мы поговорить где-нибудь наедине, хоть в твоей машине?
Пока Филипп решал головоломную задачу, пробиваясь на своей «лянче» сквозь затор на Трафальгар-сквер, Лютер молчал. Они проехали под аркой Адмиралтейства и дальше вдоль многолюдной Молл-стрит до тихого спокойного местечка у парка. Филипп поставил машину у тротуара, и тут же его мысли были отвлечены от Лютера Харриса промелькнувшим мимо «форд-мустангом» кремового цвета с откидным верхом. Он прикинул, сколько мог бы получить за свою «лянчу», если бы решил сменить её на такой «форд».
— Ты меня слушаешь, Филипп?
— Извини, Лютер. Что-то я размечтался. Слушаю тебя.
— Когда последний раз я был в Мидлсексе, Энди дал мне вот это, — он порылся в кармане своей вельветовой куртки и достал листок небольшого формата.
— Что это?
— Квитанция багажного отделения вокзала Виктория.
— Продолжай.
— Энди сказал, что Рекс оставил свой чемодан на вокзале Виктория, а квитанцию отдал ему. Теперь он просит забрать чемодан и держать у себя, пока он не выйдет из больницы.
— Это действительно чемодан Рекса?
— Видимо, да.
— Стоит ли торопиться? Почему Энди не может подождать, пока сам не выйдет из больницы?
— Он беспокоится и хочет быть уверенным, что чемодан хранится в безопасном месте.
— Вокзал Виктория достаточно безопасное место. И потом, если чемодан принадлежит Рексу, почему Энди не отдал квитанцию мне? Я ничего не имею против тебя, но в конце концов я — его брат.
— В этом все дело, Филипп, — Харрис заморгал и провел языком по сухим губам. — Энди считает, что в чемодане могут быть письма личного характера, и он хочет вынуть их перед тем, как отдать чемодан тебе.
— Значит, он все-таки намерен передать мне чемодан?
— Ну, он так сказал.
— Ясно, — Филипп повернул ключ зажигания и собрался включить сцепление. — В таком случае сейчас поедем и заберем.
Харрис поспешно остановил его.
— Погоди минутку. Если не возражаешь, я бы не хотел участвовать в этом деле.
— Почему? Что в этом чемодане? Бомба с часовым механизмом?
Толстый маленький человечек снял очки и протер их, пытаясь в то же время выдавить из себя смешок.
— Нет там ничего такого, честно тебе говорю. Послушай, Филипп, буду с тобой откровенен… Я сделал ошибку, мне не следовало брать квитанцию. Понимаешь, полиция уже не раз спрашивала о твоем брате и Энди, и мне обязательно что-нибудь пришьют только потому, что у меня были хорошие отношения с обоими, а они — дураку ясно — затевали что-то подозрительное.
— И ты просто не хочешь быть замешанным в этом деле?
Благодарный блеск в глазах Харриса подтвердил, что Филипп правильно его понял, именно это он хотел сказать.
— Бог его знает, что все это значит, — сказал Филипп, бросая долгий испытующий взгляд на Лютера, — но ты определенно преуспел в разжигании моего интереса. Хорошо, я заберу чемодан сам.
Явным облегчением засветились водянистые глаза Лютера. Он вновь водрузил очки на нос и сказал:
— Безмерно благодарен, Филипп. Я знал, что могу на тебя положиться, — покосившись через плечо на поток транспорта, он стал вылезать из машины. — Мне нужно вернуться в магазин.
Закрывая дверь, он видно что-то сообразил и спросил, наклонившись к окну:
— А что ты сделаешь с чемоданом? Передашь полиции?
Филипп пожал плечами.
— Смотря что в нем.
— Понимаю. Ну, что же, будь осторожен, Филипп.
— Ты уверен, что там нет бомбы?
Улыбка Лютера была весьма двусмысленной.
— До встречи, Филипп, — сказал он и быстро зашагал в направлении Адмиралтейства.
Загадочное поведение Лютера заставило Филиппа понервничать, пока он, вручив служителю квитанцию, стоял в ожидании у барьера багажного отделения. Он беспокойно оглядывался, ожидая, что Гайд или Клиф Флетчер вот-вот набросятся на него, когда служитель, кряхтя от напряжения, выволок чемодан.
— Чего вы туда напихали, приятель? Тещу спрятали?
— Как вы догадались? — напряженно улыбнулся Филипп.
Он был рад, что «лянча» стоит неподалеку. И все же, дотащившись до нее, с трудом переводил дух.
Положив чемодан на переднее сиденье, Филипп осторожно осмотрел его. По крайней мере, ничего не тикало. Попробовал открыть замки и не удивился, обнаружив, что они заперты.
Вернувшись в студию, он, задыхаясь, поднялся с тяжелым чемоданом по лестнице и обнаружил, что Рут ещё не ушла на обед. Она уже была в пальто и симпатичной шляпке и заканчивала разговор по телефону:
— Да, скажу, инспектор, как только он вернется. До свидания.
Она повесила трубку в тот момент, когда он закрывал за собой дверь.
— Вы не собираетесь пойти перекусить? — спросил он.
— О, вот и вы, — откликнулась она, на время забыв обиду. — Только что звонил инспектор Гайд. Ни за что не догадаетесь, что он сообщил! Они схватили чемпиона по метанию ножей!
— Флетчера?
— Да. По крайней мере, они так думают. Просили вас приехать для его опознания. Разве это не
