— Но ваш человек, Карстэрс, или как там его настоящее имя, наверняка тоже догадался, что происходит, — сказал Филипп.
— Нет, он до последнего момента не понимал, что творится вокруг. Видите ли, я поручил ему не расследование, а обеспечение вашей безопасности.
— Должен сказать, ваша забота оказалась не лишней, — с благодарностью признал Филипп. — Я уж думал, что настал мой смертный час, когда Тэлбот взял меня на мушку. Скажите, инспектор, что заставило вас заподозрить, что смерть Тэлбота в канаве была инсценировкой?
Наслаждаясь их очевидным нетерпением, Гайд сменил тему и предложил выпить по рюмке коньяка или ликера. Филипп отказался, а Рут попросила заказать бенедиктин. Когда официант принес ей ликер, а инспектору коньяк, Гайд возобновил разговор.
— Ах, да, насчет тела, обнаруженного в канаве и, как полагали, принадлежавшего Тэлботу. Что же, уже сам способ убийства вызвал у меня подозрения. Все свидетельствовало о том, что это работа Клифа Флетчера, но в то же время было не типично для него. Как вы знаете, он почти всегда орудовал ножом. Тело, которое мы обнаружили, было изуродовано каким-то тяжелым предметом. Я тогда предположил, что Тэлбот воспользовался молотком для мяса из собственной кухни. Во всяком случае, лицо было изуродовано до неузнаваемости и по тому опознать жертву было трудно. Миссис Кэртис упала в обморок, увидев тело. Это было так ужасно, что даже меня замутило.
Инспектор стряхнул пепел с сигары и задумчиво продолжал:
— Мне пришло в голову, что будь убийцей Флетчер — а нас подталкивали к этой мысли, — он бы наверняка проверил, нет ли в карманах трупа улик против него. А мы как раз нашли там записную книжку Тэлбота с пометкой о встрече с Флетчером. Крючок слишком торчал из наживки, и я на него не клюнул. А потом стал выстраивать логическую цепочку. Итак, Тэлбот узнал, где находятся деньги из гамбургского банка, и сумел завладеть ими. Я был уверен, что есть только одно место, где ему могли помочь спрятать столь объемистый груз с немецкими марками, — отель, где хозяйничала его бывшая любовница. Не сомневаюсь, что он собирался покинуть страну, как только вывезет оттуда деньги.
— Значит, это Тэлбот оставил чемодан, набитый марками, на вокзале Виктория? — спросила Рут.
— Нет, вот это сделал Лютер Харрис. Думаю, он встревожился после того, как вы показали ему билет на танцы. Подумайте только: сначала убивают Рекса, потом пытаются убить Энди Вильсона. И когда Харрис увидел свое имя на билете, думаю, он забеспокоился, не ему ли суждено стать третьим. Поэтому он решил передать нам чемодан и попытаться бросить подозрение на двух армейских друзей, надеясь, что после этого никто не станет его беспокоить.
Рут прервала объяснение.
— Одного я никак не пойму: кто в то утро пытался зада вить Ванессу Кэртис в Виндзоре и почему?
— Снова Тэлбот. Очевидно, подслушав её разговор по телефону с мистером Хольтом, он понял, что тот собирался расспросить её, что она делала в комнате Рекса. Возможно, он хотел убить её или припугнуть, чтобы молчала. Во всяком случае, результат оказался тем же.
Сигара Гайда потухла, и пришлось подождать, пока он снова её раскурит. Наконец Филип сказал:
— Итак, Тэлбот, Квейл и Флетчер во главе банды, потом успешно проведенное эффектное ограбление, а потом ссора из-за дележа — с Лютером Харрисом в качестве посредника. А Рекс и Энди выступали в роли доверчивых простаков. И никто не доверял друг другу, боясь оказаться вне игры.
— Добавьте сюда двух женщин, мистер Хольт. Одна — невесомая крошка, которая не так уж простодушна, как кажется, и другая — надменная красавица, которая дорого заплатила за свою самонадеянность.
На лице Филиппа появилась гримаса отвращения.
— Я, пожалуй, приму ваше предложение выпить коньяку, инспектор, чтобы избавиться от мыслей об этой грязной банде.
Гайд кивнул и подал знак официанту, но заказ сделать не успел — энергичный молодой человек поставил на их столик телефон.
— Вас вызывают, сэр.
Молодой человек включил телефон в розетку, вмонтированную в столик.
— Прошу меня извинить, — обратился Гайд к своим гостям и взял трубку. — Слушаю… О да, сэр. — Непроизвольно он выпрямился в кресле. — Очень хорошо, сэр. Я немедленно выезжаю… Минут через двадцать, сэр. — Он положил трубку на рычаг и поднялся из-за стола. — Я ужасно сожалею, но вы должны меня извинить. Звонил помощник комиссара, он хочет поговорить о новом деле, которое только что возникло. Боюсь, что мне от него не открутиться.
— О, инспектор, как это нечестно с его стороны! — воскликнула Рут. — Я уже забыла, когда получала такое удовольствие от ужина в ресторане, как сегодня. Не стоит ли нам отправиться вместе с вами и поговорить с вашим шефом?
— Ему было бы безусловно очень приятно, — улыбнулся Гайд, — но, боюсь, что это показалось бы несколько необычным.
— Ну что же, вы теперь знаете, инспектор, где найти нас, если в будущем столкнетесь с чем-нибудь подобным.
Гайд бросил на неё лукавый взгляд.
— Вы это серьезно, мисс Сандерс?
— Ей-Богу! Не поверите, как скучно сидеть целые дни в фотостудии.
Филипп пытался что-то сказать, но инспектор уже ответил:
— Я буду очень рад воспользоваться вашим предложением, неофициально, конечно. А что думаете об этом вы, сэр?
Посмотрев на Гайда и переведя взгляд на Рут, Филипп печально улыбнулся.
— Вы же сами видите, инспектор: не успеет секретарь свистнуть, как босс тут же мчится следом.
Они молча наблюдали, как инспектор поспешно покидал ресторан. Рут потягивала бенедиктин, а потом опять было заговорила о только что законченном деле, но поняла, что её партнер едва ли слышит. Его сдвинутые брови означали, что Филипп прокручивает в мозгу какую-то важную идею.
— Вас что-то тревожит, Филипп? — участливо спросила Рут.
— О, ничего… ничего особенного.
— Меня не проведешь. Выкладывайте, что там у вас.
— Ну, как вам сказать… Ладно, я никак не могу принять решение.
— Важное?
— Я бы сказал, очень.
— Расскажите мне!
— Вы, пожалуй, рассердитесь.
Сердце Рут на мгновенье замерло, и она крепче стиснула бокал.
— Не рассержусь, — ласково прошептала она.
— Насчет «пежо», который мы видели в Мейденхеде. Помните, Карстэрс приезжал на нем. Говоря откровенно, я немного свихнулся: собирался обменять «лянчу» на «мустанг», но с тех пор, как увидел это французское чудо… Честно вам скажу, я просто не в состоянии сделать выбор. С ума сойти можно…
Лицо Рут вновь порозовело, она даже сумела выдавить нервный смешок.
— Да, решение действительно мучительное, — согласилась она. — Я вам искренне сочувствую.
