ноша пригибает тебя к земле и не скажи ему всей правды, сломается позвоночник от тяжести.
Незнакомец кивнул, и проговорил.
— Любезность на любезность. Меня зовут Ли Самуэль Брандер тринадцатый, рожденный в 3 году до Договора.
Я оторопел.
— Хант, это моя профессия, — пояснил он.
— А я ЛОХ. Вернее будущий.
Н-да, содержательный разговор у нас получается.
— Хороший выбор.
Мы замолчали.
Я украдкой посмотрел на нимб через «узнавание» и даже отодвинулся. Кружечек, как бы выразился наш незабвенный Адольф Герингович, был практически как у моего друга Кеши. Практически, но были и отличия. Во-первых, он был выше и толще, во-вторых, его оплавленные зубья стягивал черный обруч с ослепительно яркой печатью. На печати ясно читалось на латыни HANT. И еще одно выражение, которое я не знал. Quae ubique ante finem (До конца сущего везде).
Хант, вернее Ли Самуэль и так далее по тексту, никак не отреагировал на мое движение.
— Я только прибыл, — тихо проговорил он, — не подскажите, как мне найти комендатуру.
Я ему объяснил.
Хант молча наклонил голову, благодаря. Через секунду, смазавшись от быстроты перемещения, он пропал из виду.
Я тихонько присвистнул. Чудны дела твои, Создатель.
— Ну вот, я его иду по всему расположению части, а он тут загорает, видите ли!
Я поднял голову и улыбнулся. Перед мной стоял Роланд.
Через два часа после занятий по флоре и фауне, мы все, наша обойма, стояли в коридоре комендатуры и маялись. Зачем нас вызвали, да и еще так срочно, не знал никто. В воздухе витало напряжение. Изредка, из-за плотно закрытых дверей, долетал раздраженный рык нашего сержанта.
С треском распахнулась дверь, и оттуда выбежал злой и красный, как рак, Макар Петрович. Зыркнул на нас зверем, и с ноги открыл входную дверь. Дверь жалобно скрипнув, повисла на одной петле.
— Тыловые крысы, — выдохнул он непонятно кому и вышел вон.
Мы переглянулись.
— Заходите, — раздался голос Роланда.
Помимо Роланда, в комнате, словно сговорившись, вдоль стены расположились пять здоровенных парней в маскхалатах с эмблемой Ректората на беретах. Расположились грамотно, не перекрывая себе зону обстрела. Чуть в сторонке от них, старый знакомый особист и Хант.
При виде Ханта, ощутимо напрягся Кеша. Я дал бы голову на отсечение, что между ними проскочила искра, затем вампир поднял правую руку и выдохнул фразу на непонятном языке. Хант, кивнул, и напряжение пропало.
— Ну, будем считать, что формальности кончились и перейдем к самому главному, — сказал Роланд, и с неодобрением посмотрел на слухача, который без зазрения совести взгромоздился на свободный стул и начал с наслаждением чесать себя за ухом. — Прошу вас, Федор Игнатьевич, кивнул он особисту.
Тот поднялся, продублировал неодобрительный взгляд в сторону слухача, и проговорил.
— Настал тот день, когда лучшим из лучших, (я с удивлением увидел его кивок в нашу сторону), предстоит познать на практике, что же такое клоака! Он сделал театральную паузу, видимо ожидая аплодисментов.
Аплодисментов не последовало. Последовала ремарка от слухача, который продолжал с наслаждением чесать, но уже за другим ухом.
— И чагой там познавать?
Впрочем особист особо не расстроился на отсутствие оваций и жестко закончил.
— С вами, для страховки, пойдет обойма Роланда и Хант!
Череп тихонько присвистнул.
— В чем дело рядовой Обохайло? Вам непонятен приказ?
— Никак нет! — щелкнул каблуками Череп. — Вопрос можно товарищ…
— Майор, — помог ему особист, так как был по гражданке, — задавайте.
— Я правильно понял, товарищ майор, что мы пойдем реально в клоаку?
— Совершенно верно.
— А зачем? Вернее, какая у нас боевая задача? — торопливо гаркнул Череп, видя как у начальства начали кровью наливаться глаза.
— А с чего вы взяли, рядовой Обохайло, что задача боевая?
— Вообще то, с обоймой Ректората и Хантом, просто так на прогулку не ходят. Даже в клоаку.
— Верно, — хохотнул Роланд, жестом останавливая особиста, уже готового сорваться на крик. — Задача, у нас и вправду боевая. О ней позже.
— А… — Череп открыл было рот для следующего вопроса, как Роланд закончил за него.
— А почему именно вы, да потому что вы лучшая обойма, да и Макар Петрович советовал вас оценить, так сказать, экстерном. Небось, неохота экзамен то ему сдавать по силовому реагированию, а? — Роланд подмигнул.
А Хант внезапно улыбнулся, видимо вспомнив что— то свое.
— Н-да, — подумал я, — как же советовал, так просил, что аж двери вынес. — Что-то здесь не чисто.
Я оглянулся на Ника и встретился с ним взглядом. По-моему, он был со мной согласен.
— Если вопросов нет, — сказал Роланд, игнорируя поднятую пушистую лапу слухача, — тогда слушай мою команду. Сегодня отдых до отбоя, а завтра в шесть ноль ноль, выход в клоаку. Все остальные вопросы на марше, — добавил он персонально слухачу, который все еще старательно тянул лапу.
Слухач фыркнул, и скользнул за дверь.
— А вас, Синицын, я попрошу остаться, — раздался скрипучий голос особиста.
Ну вот, здравствуйте герр Мюллер.
Вернее херр! И с одной буквой «р».
23
Эль Элид Нокард III, торжественно и степенно, держа дочь за руку, шагал к древнему обелиску договора. И все, начиная от простых ремесленников, которые по праву рождения не могли существовать в своей второй форме и заканчивая принцами кровей, которым известно завораживающая жуть полета межмирья, все падали ниц перед царственной парой.
По бокам и чуть впереди, на расстоянии плеча от бока и на вытянутый локоть вперед, плавно струились два Старших Стража, готовые в любой момент уничтожить любое существо, которое осмелиться бросить вызов правящему дому.
В стародавние времена, существовал обычай, что в момент провозглашения наследника престола Контура, любой житель Контура, мог бросить вызов. Причем это могло произойти не только в день Оглашения.
И история знала много случаев, когда это происходило! И не одного, когда бы смельчак смог занять трон в честной схватке.
Хотя нет, один случай все же был. Когда Эль Элид Нокард III, принадлежавший третьей ветви от Древа Сути, Прародителя всех жителей Контура, и имеющий довольно призрачные шансы на трон, осмелился бросить вызов тогдашнему правителю — Эль Джану Нокарду I!
После победы, новоиспеченный владыка первым делом упразднил старинный обычай. Так сказать, во избежание прецедентов. И с точки зрения закона, и с точки зрения моральной стороны.
В срочном порядке был найден в закоулках Хранилища очень «старинный» документ. В котором
