— Простите, что затруднила вас… Благодарю вас от всей души… Быть может, вы будете столь любезны и кликнете мне такси? — обратилась она к своей спасительнице.
Дама говорила с легким иностранным акцептом и производила впечатление светской женщины. Или, по кратки мере, к такому выводу пришла Маргарет. Она подозвала такси я помогла даме подняться и сесть в машину.
— Быть может, вы бы хотели, чтобы я вас проведала до дому? — сочувственно предложила молодая девушка.
— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — пробормотала дама. — Но я не хотела бы утруждать вас. Я живу на Клеридж-стрит, 105.
В автомобиле ей стало лучше, и она рассказала Маргарет, что ее зовут мадам Лемер и что она вдова французского капитана.
Элегантное убранство ее квартиры в одном из наиболее богатых кварталов Майфайра свидетельствовало о том, что вдова капитана была при средствах.
Дверь отворил дворецкий, и лакей в ливрее сервировал чай, ибо Маргарет, по настоянию своей новой знакомой, пришлось подняться вместе с нею в дом.
— Бы были очень внимательны ко мне, мадемуазель, я не знаю, как вас отблагодарить. Я была бы очень рада познакомиться с вами поближе. Не разрешите ли пригласить вас к обеду? Например, в четверг? — предложила она.
Маргарет Беллмен колебалась.
Но, ослепленная окружающим роскошным убранством и любезностью очаровательной женщины, она не посмела ответить отказом.
— Мы пообедаем вдвоем, а потом… очень возможно, что придет кто-нибудь из моих знакомых потанцевать. Быть может, у вас имеется кто-либо из друзей, которого вы бы хотели захватить с собою?
Маргарет, смеясь, покачала головой. Странным образом слово «друг» заставило ее вспомнить лишь о старомодной фигуре Ридера, а Ридер менее всего подходил к этой обстановке.
Выйдя на улицу и услышав, как за нею захлопнулась дверь, она пережила самое удивительное из всего, что ей было суждено пережить в этот день. Тот, о ком она подумала, стоял на противоположной стороне улицы и, казалось, поджидал ее. По обыкновению, при нем был его зонтик, а пенсне сидело на самом кончике носа.
— Вы, мистер Ридер? — удивилась она.
— В вашем распоряжении было еще семь минут, — ответил он, взглянув на свои старомодные большие часы. — Я предоставил вам возможность побыть в этом доме полчаса, а вы пробыли в нем двадцать три минуты и несколько секунд.
— Разве вы знали о том, что я нахожусь в этом доме? — спросила она.
— Да. Я последовал за вами. Я знаком с мисстрис Анни Фельхем, хотя она и предпочитает именовать себя мадам Икс-Игрек-Зет, или как-нибудь в этом роде. Это неподходящий для вас клуб.
— Клуб? — пролепетала девушка. Ридер кивнул головой.
— Это так называемый «Тест клуб». Очень странное название, и еще более странны его посетители. Особенно рекомендовать их нельзя.
Она не стала ни о чем расспрашивать, позволила ему доставить ее домой. Головка ее была занята размышлениями над тем, чего ради ее новая знакомая остановила свой выбор именно на ней, как на новой участнице ее более чем вольных празднеств в Майфайр.
Затем разыгрался ряд событий, совершенно непонятных Лисскому.
Он был перегружен делами и порой сожалел о том, что не отложил борьбы с Ридером до более благоприятных времен.
О том, что частично ему пришлось потерпеть поражение, ему стало ясно после того, как он однажды повстречался с Ридером на Пикадилли.
— Добрый день, Лисский, — заговорил с ним Ридер. — Я очень сожалею, что наше знакомство началось так несчастливо, но я, право, не таю против вас зла. И хоть мне известно, что вы относитесь ко мне отнюдь не так хорошо, как я к вам, все же выражаю я лишь одно желание, чтобы в дальнейшем наше знакомство носило более мирный характер.
Лисский испытующе поглядел на него. Неужели пожилой сыщик струхнул? Ему почудилось, что он уловил в голосе Ридера, предлагавшего мир, нотку дрожи.
— Все в порядке, мистер Ридер, — ответил Мо. — Я также ничего не имею против вас. В конце концов, мне не следовало вести себя так глупо, а вы лишь исполнили свой долг.
Мо продолжал еще долго говорить на эту тему, нагромождал любезность на любезность, и Ридер внимательно слушал его и облегченно вздыхал.
— Свет полон грехов,-сказал он, покачивая головой, — во всех кругах общества торжествует порок, а добродетель безжалостно топчут ногами, как полевой цветок. Вы занимаетесь куроводством, мистер Лисский?
Мо Лисский широко раскрыл рот от удивления и покачал головой.
— А право жаль, — вдохнул Ридер. — У курицы есть чему поучиться! Курица — блестящий образец для всех нарушителей закона! Я не раз удивлялся тому, что обитателям Дартмурской каторжной тюрьмы не разрешается заниматься разведением кур. Я уже утром сказал мистеру Пейну во время облавы в «Тест клубе»… Не правда ли, какое странное название для клуба?
— Что такое? — вскричал Мо. — Облава в «Тест клубе»? Что вы хотите этим сказать? Я ничего не слышал об этом.
— Да почему бы вам и слышать об этом? Ведь это предприятие не имеет к вам никакого отношения. Я полагал, что настала пора ликвидировать этот клуб, хоть рисковал тем самым навлечь на себя недовольство одной молодой особы, приглашенной туда завтра впервые к обеду. Как я вам уже сообщил, куры…
Но Мо Лисский не склонен был выслушивать рассуждении Ридера о куроводстве, он понял, что потерпел поражение.
Все же поведение пожилого сыщика вызвало в нем недоумение.
— Быть может, вы как-нибудь соберетесь навестить меня и полюбуетесь на мою орлингтонскую породу, мистер Лисский? — продолжал осведомляться Ридер. — Я живу в Броклее. — И Ридер, сняв пенсне, заморгал глазами. — Скажем, вы навестите меня сегодня в девять часов вечера. Вы знаете, тема о куроводстве совершенно неисчерпаема. В то же время я позволю себе просить вас держать втайне ваше посещение. Вы ведь понимаете, что я хочу этим сказать? Мае бы не хотелось, чтобы слух о вашем визите дошел до моих коллег Медленно на лице Лисского расплылась улыбка. Он был убежден в том, что каждый человек имеет определенную цену: одних можно купить деньгами, других угрозами, и это приглашение на конфиденциальное посещение было своего рода признанием его силы.
Ровно в девять чесав вечера он прибыл в Броклей, втайне надеясь, что Ридер сделает еще несколько компрометирующих его шагов.
Но до совершенно необъяснимым причинам пожилой сыщик разговаривал с Мо только в куроводстве и различных породах кур.
Он сидел за столом, положив руки веред собою, к голос его дрожал, от гордости, когда, он упомянул о новой выхоженной им породе, которую собирался ввести в Англии.
Мо чувствовал, что его сводит от тоски и скуки… Но Мо ждал.
— Затем мне хотелось бы с вами переговорить с вами кое о чем, — сказал Ридер, — но боюсь, что мне следует отложить этот вопрос до новой нашей— встречи, — сказал, сыщик, помогая своему гостю надеть пальто. — Я провожу вас до угла, Я живу в очень пустынных краях, и никогда не простил бы себе, если бы с вами что-нибудь случилась, и я оказался бы косвенной причиной этого.
На самом же деле, если и есть на земном шаре уголок совершенно безопасный и свободный от всего того темного люда, который скапливается повсюду, где водятся деньги, то этот уголок — Броклей.
Мо Лисский отлично знал, что эта местность пользуется столь лестной репутацией, но не счел возможным возражать своему хозяину, и поэтому вышел на улицу вместе с ним.
— До свиданья, мистер Лисский, — сказал Ридер. — Я никогда не забуду о сегодняшнем, столь приятно проведенном в вашем обществе вечере. Смею вас заверить, что ни я, ни ведомство», к которому я имею честь принадлежать, никогда: не забудет вас.
