Швейцар с сомнением покачал головой.
— Боюсь, что ничего не выйдет, но я попробую поговорить с секретаршей.
Маргарита Бельман посмотрела на него недружелюбно, но ничем не показала, что узнала его.
— Владелец принципиально не принимает гостей без предварительной записи, — сказала она, — к сожалению, мы вас не можем принять.
— Я уже написал ему, — сказал Равини. — Будьте сговорчивее, барышня, и не портите мне дела. Лучше постарайтесь помочь мне.
Маргарита колебалась. Охотнее всего она велела бы швейцару отнести его саквояж обратно к ожидающему извозчику, но ее личные предубеждения не должны были влиять на исполнение служебного долга.
— Будьте любезны подождать, — сказала она и отправилась к мистеру Даверу.
— По-моему, его не следует сюда принимать, мистер Давер, — решительно сказала она. — Один мой знакомый, который хорошо знает этот сорт людей, говорил мне, что этот мистер Равини состоит членом преступного общества.
— Преступного общества! Ай, какая это находка для моих научных исследований! — Мистер Давер неожиданно обрадовался. — Вы согласны со мной?.. Я знаю, вы со мной согласны! Пусть он остается. Когда же он мне надоест, я его выставлю вон.
Маргарита вернулась в приемную несколько разочарованная.
— Мистер Давер говорит, что вы можете остаться. Я сейчас к вам пришлю экономку, — сказала она, и отправилась на поиски миссис Бэртон.
Она была зла сама на себя, что не говорила с мистером Давером более решительно. Ей следовало бы сказать, что уедет, если Равини останется, и даже объяснит причину этого.
Вечером, придя в свою комнату, она написала было длинное письмо мистеру Ридеру, но, подумав, разорвала.
6
Надо отдать Равини должное — он не делал никаких попыток приблизиться к молодой девушке. На другой день после своего приезда он прошел мимо нее с коротким поклоном и улыбкой. Он был неизменным спутником Ольги Крю, и вечером Маргарита видела их обоих у каменной стены возле скал, причем Равини, казалось, был очень доволен. Он показывал Ольге свои знаменитые талисманы.
На третий день он заговорил с Маргаритой. Они встретились в большом зале и она хотела было пройти мимо, но он загородил ей дорогу.
— Надеюсь, вы ничего не имеете против меня, мисс Бельман, — сказал он. — Я ни в коем случае не буду вам в тягость и готов попросить у вас прощения за прошлое.
— Я не знала, мистер Равини, что вам есть в чем передо мной извиняться, — сказала она с облегчением и продолжила вежливым тоном:— Ну, как вам здесь понравилось? По-видимому, у вас теперь появился новый жизненный интерес?
— Здесь замечательно, — любезно ответил он. — Скажите, пожалуйста, мисс Бельман, — кто такая мисс Ольга Крю?
— Это — гость, и больше я ничего не знаю.
— Восхитительное создание! — воскликнул он с восторгом, — и в высшей степени порядочная барышня. В полном смысле дама из общества. Я собираюсь вызвать сюда свою машину, чтобы кататься с ней по окрестностям. Вы не будете ревновать?
Маргарита не знала, смеяться ей или промолчать. Но войдя в свое бюро, она не выдержала и рассмеялась.
Вскоре после этого разговора Равини и Ольга исчезли и появились в большом зале довольно поздно, к одиннадцати часам. Молодая девушка пробежала мимо Маргариты, не сказав ни слова. Лицо Равини покраснело, в глазах был необычный блеск.
— Я завтра еду в город, — сказал он, — с утренним поездом…
— Вам уже надоел «Лармс-Кип»?
— Что?.. Надоел «Лармс-Кип»?.. Видит Бог, нет!.. — Его рука так сильно дрожала, что бриллианты переливались огнем.
Маргарита подождала, пока он уйдет, прошла наверх и постучалась к Ольге.
— Кто там? — послышался резкий голос.
— Мисс Бельман.
Ключ повернулся и дверь открылась. Лицо Ольги было в тени.
— Вам что-нибудь нужно? — спросила она.
— Могу я войти? — спросила Маргарита. — Я хотела бы вам кое-что сказать, Ольга немного помедлила и затем сказала:
— Войдите, я плакала. Это проклятое место наводит на меня тоску… О чем вы хотели со мной поговорить?
— О мистере Равини… Я не знаю… известно ли вам, что он — преступник?
Ольга удивленно уставилась на нее.
Я не знаю, какое отношение имеет ко мне мистер Равини? — сказала она. — Какое мне дело до этого?
Положение Маргариты было не из приятных.
— Не знаю… мне казалось, что вы с ним подружились… и это, конечно, очень дерзко с моей стороны…
— Это мне тоже кажется, — ответила Ольга таким тоном, что Маргарита покраснела до самых ушей.
Вернувшись в свою комнату, она была очень зла сама на себя, а злость — такое чувство, которое больше всего мешает сну. Она ворочалась в своей постели, перепробовав все известные ей средства, чтобы заснуть, как вдруг…
Она подскочила на кровати. Кто-то скребся в ее дверь. Она встала, зажгла электричество, тихо подошла к двери и стала прислушиваться. За дверью кто-то был.
— Кто там? — спросила она.
— Впустите меня!… Впустите меня!…
Полный ужаса шепот… Но она узнала голос Равини.
— Я не могу вас впустить. Уходите, иначе я позвоню мистеру Даверу.
И снова звук… необыкновенно жуткий звук… что-то вроде рыдания… и затем — молчание. Сердце ее безумно билось, она напряженно вслушивалась, но больше ничего не было слышно…
Стало светать, взошло солнце. Когда горничная принесла чай, она решилась открыть дверь. Что-то у двери привлекло ее внимание. Это был треугольный кусочек материи. Она осторожно подняла его и положила на ладонь. Лоскуток розового шелка. Все — решила она. Этому надо положить конец. Если Равини сам не уедет сегодня или мистер Да вер его не выгонит, она сегодня же вечером отправится в Лондон.
— Господин из номера семь уехал, мисс, — поставив чай и проходя мимо нее, заявила горничная, — но он забыл свою пижаму.
— Уже уехал?
— Он, по-видимому, уехал вечером, мисс. Его постель не тронута.
Маргарита пошла за ней по коридору в комнату Равини. Ее взгляд упал на постель — на подушке лежала тщательно сложенная розовая шелковая пижама, других вещей в комнате не было. Она нагнулась и заметила, что на груди пижама слегка разорвана. Маленького треугольного кусочка розового шелка не хватало.
7
В Скотленд-Ярде состоялась конференция, в которой принял участие и мистер Ридер; пятеро серьезных мужчин заседало за столом обер-инспектора и темой их беседы были, главным образом, шпионы и золото в слитках.
Мистер Симпсон посмотрел на бумаги, лежавшие перед ним на столе.
— Если Флакк вздумает опять охотиться за золотыми слитками — у него мало надежды на успех. Единственный большой золотой транспорт, в сто двадцать тысяч соверенов, будет отправлен из Английского