Полковник закрепил компьютер на кисти руки и посмотрел на монитор. Сюда в режиме реального времени транслировалось всё, что видел командир группы.
Влад стоял у входа в подсобку и не шевелился, приблизив ладонь к двери. Сейчас он пытался понять, есть ли там кто-нибудь, потом махнул и стал отсчитывать пальцами время: «Три»… «два»… «один»…
Дверь сорвалась с петель мощным ударом, командир внимательно осмотрел комнату. Часть экрана занимал прицел автомата, но и так было понятно, что никого нет. Ищенко не знал, каким образом Влад предугадывает события, не знал этого и сам Родионов. Командир группы спецназа рассказывал, что чувствует, есть ли за дверью кто или нет. «Нам помогает подсознание», — сказал как-то он в одной из бесед, но распространяться не стал. Конечно, такая методика не нова: ещё в начале XX века спецслужбы пытались использовать сверхспособности человека и многого достигли, но источник скрытой силы наука так найти и не смогла. И неизвестно, найдёт ли.
Тем временем на мониторе показалась очередная дверь. Операция повторилась с точностью до движения. Спецназовцы были мастерами своего дела.
— Мы у жилых комплексов, — донёсся голос ротного.
— Начинайте осмотр здания, — ответил Фёдор Михайлович.
— Есть.
Полковник снова посмотрел на монитор: спецназ сканировал очередной коридор.
По разработанному плану он должен будет запустить солдат только после того, как Родионов убедится, что первый этаж можно считать безопасным.
«Что ж такая у них работа: быть на острие».
Монитор показывал очередную комнату, но только она отличалась от остальных. Здесь на полу лежало множество тел, прикрытых какой-то материей.
— Вы видите это? — спросил Влад.
— Да, Родионов. Продолжай.
«Вот и затухающие термовсплески».
— Господин полковник, это База, — донёсся в мини-рации знакомый голос связного.
— Да, что случилось?
— Вас тут журналист спрашивает.
— Что? Какой ещё журналист?! Как они?.. — Ищенко был потрясён. Как они смогли узнать о происшествии, да так быстро? — Пошлите его куда-нибудь подальше! — в ярости бросил он, но тут же одумался, понимая последствия. — Хотя, нет, постой. Скажи ему, что ещё ничего не ясно. И всякую ерунду. Короче, придумай сам. Мне не до них. Откуда он узнал?
— Сказал, что ему позвонили и сказали.
— Кто?
— Он не знает.
— Сделай всё, что угодно, но пусть они меня не беспокоят. У меня есть дела поважнее. Это всё.
— Есть, — ответил связной и отключился.
Ищенко ненавидел журналистов за их постоянное желание совать нос, куда не следует. «Пираньи», — охарактеризовал он их и снова отвлёкся на монитор, но тут Родионов сам ответил:
— Полковник, первый этаж безопасен. Входим на подземные уровни.
— Отлично.
Ищенко повернулся и крикнул второму ротному:
— Юра, заводи людей. Проверите второй этаж. По возможности ничего не трогайте, скоро должны приехать спецы из ОМБ.
Тот кивнул, что явно было не по уставу, и передал приказ.
В наушнике раздался голос ротного:
— Мы осмотрели жилые здания. Здесь только учёные. Они живы, отделались лёгким испугом.
«Слава Богу, хоть одна приятная новость», — тяжело вздохнул Ищенко.
Лопасти садящегося вертолёта будоражили мёрзлый воздух, поднимая снежную пыль с парковки. Евгений Николаевич посмотрел в иллюминатор и видел встречающих. Вертолёт опускался, новые порывы ветра заставляли людей на площадке закрывать ладонями лица.
Несильный толчок оповестил о том, что посадка совершена и пора уже на выход. Ромин взглянул на Анатолия Григорьевича Греченко, который был практически на голову выше его, хотя генерал считался не маленького роста, и направился к выходу. Главный аналитик Особого Отдела, молча, последовал за ним.
Лопасти вертолёта ещё не успели остановиться, шапку сдувало, пришлось её придерживать.
— Генерал Ромин, рад вас приветствовать, — произнёс один из встречающих. Говорил он негромко (двигатели работали относительно тихо), но чётко.
— Вы полковник Ищенко?
— Да, генерал. Ваши специалисты уже прибыли и занимаются изучением аномалий, — опережая вопрос, сказал командующий базой. Они направились в сторону здания Исследовательского Центра.
— Аномалии?
— Да, были замечены… некоторые отклонения в работе скан-средств.
— Толя, к тебе приходили такие данные?
— Нет, — ответил Греченко. Ромин вопросительно посмотрел на Ищенко:
— Мы сообщили об этом два часа назад, — ответил тот.
Евгений Николаевич не видел смысла в сокрытии информации. Безусловно, она была важна, но что изменилось бы, если он узнал не сейчас, а пару часов назад? Может, кто-то перехватывал сообщения, ведь снимки посылались не по инфо-связи? Ромин взглянул на Греченко: на лице аналитика отразились те же мысли.
Тем временем они уже достигли входа в ПИЦ. Свет внутри отсутствовал, но день оказался ясным: солнце более-менее освещало помещения. Генерал на секунду остановился, оглядывая разрушения. Бесспорно, престижу России был нанесён колоссальный удар, но именно в этот момент его волновала судьба пятерых агентов, которые были внедрены в коллектив Исследовательской Базы три дня назад. Самое печальное, что он даже не имел права открыто спросить об этом. Дела ОМБ всегда должны оставаться внутренними делами, хотя к ним нередко примешивается политическая окраска, как сейчас. Несмотря на то, что «Безопасность» была создана в 2097 году, то есть семнадцать лет назад, до сих пор Россия и Запад скрыто соревнуется за право быть ведущей силой в Федерации Северных Государств. Наверное, из-за этого Федерация до сих пор не стала объединительной силой человечества, какой была задумана, но это уже частности.
Ромин опустил взгляд, затем посмотрел на Ищенко и спросил, переступив порог полуразрушенного здания:
— Мне доложили, что уцелели пятеро охранников. Сколько они работают в ПИЦе?
— Около года.
«Значит не мои ребята. Плохо», — оценил Ромин..
— Где они?
— В казармах. Их сейчас опрашивают, но они говорят, что ничего не помнят.
Евгений Николаевич остановился:
— Как не помнят?!
— Они утверждают, что вчера легли спать в казарме, а проснулись сегодня в камере на пятнадцатом уровне, когда их нашёл спецназ. Камера оказалась закрытой снаружи.
— Оружие при них?
— Нет, но они были одеты в форму. Следы пороха на одежде есть.
— То есть они участвовали в сражении, — предположил генерал.
— С высокой долей вероятности.
— Им что? Стёрли память?
— Не могу знать.
Ромин внимательно посмотрел в глаза Ищенко. Тот, безусловно, был немного не в себе, что выдавали
