Великими, ушли добровольно.
— Я знаю.
— Кто вы? — спросила Кейт. Она до сих пор не могла прийти в себя. — У меня…
— Нет, с головой у тебя всё в порядке, — заверил Фэви.
— Пожалуй, я пойду, — сказал незнакомец и исчез.
— Кто он? — спросила Кэтрин.
— Мой родственник… В некотором роде.
— Значит, ты всё время был…
— Да, всё время.
— Почему же тогда не показывался?
— А ты этого хотела?
— Нет.
— Не было нужды. Сейчас он меня нашёл, пришлось вмешаться, чтобы он не наломал дров, иначе ты бы меня вообще не увидела, — ответил Фэви. — Ты ведь была рада пользоваться моими дарами?
— Значит, папа был прав. Он почувствовал твоё присутствие… Почему я не чувствовала?
— А ты этого хотела? — снова задал этот вопрос Фэви. — Мы создаём реальность такой, какой хотим видеть.
— Я хочу, чтобы ты ушёл, — ответила она.
— Я уйду… когда закончу, — коротко сказал он.
— Что ты намерен делать? Будешь срывать запуск?
— Нет. Ни косвенно, ни прямо. У меня никогда не было такой цели.
— Но как же тогда Макс и его организация? Они всегда поклонялись Истинному, создавшему их мир. Ты создал мир.
— Это их выбор. Я им давал многое. Сейчас всё это уже потеряло смысл.
— Что должно произойти с их миром?
— Ты задаёшь слишком много вопросов. Я не вижу причин, по которым должен отвечать.
Да, Кэтрин узнавала его. Фэви был в своём репертуаре: ни капли информации без особой на то надобности.
— Так что ты намерен делать? — уже уверенно спросила она, заметив, что Фэви теряет интерес и уже, по всей видимости, хочет уйти.
— Ты всё ещё боишься меня.
— Да, — скрывать не имело смысла. Он и так всё знал. — Я не знаю, зачем ты здесь. Ты уклоняешься от ответа. Хорошо, пусть будет так. Думаю, если тебе это не навредило бы, ты бы сказал нам. Мы, люди, любим ясность.
— Это свойство любого разума, разума вообще. Инстинкты одинаковы для всех миров. Так написаны правила, — Фэви внимательно посмотрел на Кейт. — Ты будешь мешать мне — я знаю. Ты захочешь изгнать меня — это я тоже знаю. Это твой выбор, но от него ничего не зависит. Можешь поддаваться иллюзии. Значит, ты выбираешь не быть мне союзником?
— Я не могу быть союзником такому существу, как ты. И я не могу выбрать, не зная твоих целей.
— Я ничего не должен тебе говорить. Я вообще мог бы с тобой не общаться.
— Какая великая честь, — с издёвкой произнесла Кейт.
— Великие считали за честь услышать мой глас.
— Я не из них. Я не буду марионеткой. Никто больше не будет твоей марионеткой! — выкрикнула Кэтрин.
— Ненависть, — констатировал он.
— Да! Я хотела забыть пережитое! Я хотела просто жить. Следовать своей мечте. А ты вторгаешься не спрашивая, ломаешь мою жизнь, ломаешь нашу жизнь. Что же тебе надо? Я не хочу быть твоим сосудом! Слышишь?! — выкрикнула она.
Фэви исчез, мгновенно и без слов. Нет, он просто избежал ответа.
«Слишком много эмоций», — подумала она и заметила, что лежит на кровати и смотрит в потолок. Она проснулась незаметно для себя, или это Фэви разбудил её. Нет, не разбудил, выкинул.
— Как я хочу, чтобы всё стало как прежде, — сокрушённо произнесла она и вспомнила о молодом человеке, вошедшим в её сон.
«Родственник, существо того же порядка, что и Фэви. И из-за него он появился. Он чего-то испугался?»
Кэтрин была на грани истерики: вокруг происходило что-то далёкое от её понимания. Она чувствовала себя куклой в руках высших сил, утверждающих, что выбора нет. Или… Кэтрин вспомнила слова молодого человека. Нет, кажется, он не согласен с Фэви.
«Да, точно! Он сказал, что наш шаг — наш выбор. Каждое наше движение следствие выбора. Он не спорил с Фэви, но был не согласен с ним. Значит, они не монолит. Они тоже разные, как и мы. Тоже думают, сомневаются, развиваются и…» — почему-то Кэтрин даже не приходило такое в голову, — «ошибаются».
Голова шла кругом. Раньше она просто не хотела принимать слов Фэви, но сейчас её мнение изменилось: он может ошибаться. Он живой, он не машина, он тоже разум. Но несмотря на всё, Кейт совершенно не представляла, что нужно делать.
«Может быть, воспользоваться предложением Тёмина? Нет, не стоит. Попробую справиться сама».
Кейт протянула руку и взяла с тумбочки телефонную трубку. Она хотела позвонить Алексу, но тут вспомнила, что его сейчас вряд ли можно достать. Да и говорить такие вещи по телефону, который прослушивается, не стоит…
Ночь была на редкость морозная. Андрей стоял у окна и смотрел на звёздное небо, совершенно отличное от привычного. Он знал каждое созвездие, висящее на земном небе, знал, на каком расстоянии находится та или иная звезда, но здесь его познания были равны нулю.
«Было бы неплохо поставить обсерваторию… хотя бы луну разглядеть», — подумал он. — «Да, решено, достаю телескоп и всё. Чего ждать-то?».
— Снова решил не спать? — послышался Сашин голос. Андрей обернулся. Казармы были поделены так, что в каждой комнате проживали по два человека. Отдельные предназначались только для руководителей высшего ранга. В целом довольно удобная казарма.
— Холодно? — спросил Андрей.
— Нет, сонно. Прошлый раз это плохо кончилось, помнишь?
— Да, было не весело: пришлось делать ноги, но теперь мы в ином положении, — ответил Булдаков и добавил. — Ворчливый какой. Сейчас закрою.
— Оставь, пускай прохлада будет. Снова мечтал о звёздах?
— Да, Санёк. В точку.
— Уверен, экспедиция будет. Попробуй пробиться в ряды звёздных первопроходцев.
— Увы, — с грустью произнёс Андрей, — нереально. Если полетят, то только опытные космонавты. Мечтателей, таких как я, хватает. Кстати, что там «головастики» нашли? Аномалию? Я что-то слышал краешком уха.
— Гравитация здесь неверно работает.
— Фэви неправильно вентиль закрутил? Забавно, — ответил Андрей и добавил. — Хочу посмотреть на луну…
— Возьми бинокль. У меня в тумбочке лежит.
— Да? — удивился Булдаков. — Не знал, что у тебя есть.
— Купил перед командировкой.
Андрей открыл Сашину тумбочку и обнаружил бинокль. Он снял чехол и вернулся к окну. Прибор оказался непростым, он даже замерял расстояние до объекта. Максимальный радиус измерения составлял порядка двадцати километров.
«И зачем так много», — подумал Андрей. — «Дальше четырёх-пяти всё равно нельзя увидеть.
