назад?.. «А знаете, сколько на человеческом теле мест, где крупные сосуды вплотную подходят к коже?»
Серебряная цепочка поблескивала на шее Джеймса. Воротник свитера был разодран — до середины груди. Свитер из хорошей шерсти, толстой вязки чтобы так располосовать, надо было поработать ножом! Или… Когтями?
Гарри посмотрел на руки женщин. Нет, не когти… Ногти — правда, очень длинные, острые и какие-то бледные. Впрочем, и кожа бледна, бледнее, чем у Джеймса. И словно бы светится в темноте!
Вампиры.
Но это же бред…
Вампиры!
Или — кто бы они там ни были — но они же сосут кровь из его друга!
Гарри наконец смог преодолеть ступор и, взмахнув фонарем, закричал тонким, хриплым голосом:
— Прочь! Пошли прочь!
Кажется, его голос, эхом пронесшийся по подземелью, испугал его самого гораздо больше, чем этих кошмарных женщин.
Брюнетка, не отрывая рта от запястья Джеймса, хихикнула.
И Гарри вдруг увидел себя со стороны — словно бы ее глазами — и сам себе показался таким смешным и нелепым! Жалкое существо… Человечек. И он услышал… Что-то вроде вкрадчивого шепота, зазвучавшего прямо внутри его головы!
«Человечек! Не суетись… Подожди, придет и твой черед, мы и тебя приласкаем… Наши поцелуи покажутся тебе такими жаркими — и такими сладкими! Тебе понравится… Подожди немного, мы только закончим с твоим другом!»
В первый момент Гарри опешил. А затем — выхватил из кобуры пистолет и направил в голову блондинке.
И повторил — уже нормальным голосом:
— Прочь! Отойди от него, сука, не то я тебе мозги вышибу!
Блондинка прервала трапезу. В свете фонаря сверкнули длинные, острые клыки. Губы ее были в крови, кровь стекала по подбородку и капала на платье. Она облизнулась, пристально посмотрела в глаза Гарри, словно пытаясь заворожить его взглядом… И вдруг ее фосфорицирующие глаза округлились, словно от удивления.
— Почему ты здесь? — недовольно спросила она. — Здесь тебе не место… Здесь — наши угодья! Здесь можем охотиться только мы! Я знаю, тебе подобные не пьют кровь… Вам нужно мясо, горячее свежее мясо, и сердце, еще не переставшее биться, а главное — мозг! Я права? Тебе хочется высосать его мозг? Но пока он жив, мы будем пить его кровь, потому что мы голодны… А когда он умрет, его мозг уже не сможет насытить тебя, не так ли?
Она засмеялась. Но ее голос и смех почему-то не рождали эха… И это было ужаснее всего. Даже ужаснее, чем ее слова! Настолько ужасно, что Гарри не выдержал.
— Поди прочь, тварь! — завопил Гарри и выстрелил, больше не тревожась, что шум привлечет гансов.
Пусть лучше все гансы мира, Гарри не боялся их так, как эту… Как это…
Гул прокатился по подземелью. Гарри показалось даже, что старинные своды дрогнули над его головой. Но блондинка успела пригнуться под его пулей — с нечеловеческой быстротой и гибкостью.
Брюнетка тоже оторвалась от руки Джеймса и зашипела на Гарри.
Гнев настолько исказил лица обеих женщин, что сейчас они уже не казались Гарри красивыми. И даже… Не слишком-то похожими на человеческие. Одна за другой проступали в них черты сходства с кошкой, крысой, летучей мышью…
— Это ты пойди прочь! — прорычала блондинка. — Ступай к своему господину! К тому, кто вернул тебя! И скажи ему, что здесь охотимся только мы! Людей мало. На всех не хватит.
Страшные зеленые глаза негра вспомнились Гарри.
Огонь большого костра.
Обнаженные черные тела, блестящие от воды и пота.
Странный ритм негритянской пляски…
И голос! Этот проклятый голос!
«Лазарь, иди вон…»
И сразу накатилась слабость, даже коленки подломились.
Блондинка, удовлетворенно улыбнувшись, снова припала к запястью Джеймса.
Брюнетка последовала ее примеру, громко зачмокав от удовольствия.
И тут Гарри охватила ярость. Наверное, это и называется «состоянием аффекта». Напоминание о том, кто вернул его, о «хозяине», причинило ему столько боли, что разом отступил страх… И те последние крупицы неверия, которые удерживали его на месте (ведь этого не происходит на самом деле, я ведь сплю, я сплю, я сплю, это всего лишь кошмарный сон…) — даже эти крупицы истаяли. А в крови закипело бешенство.
Гарри отшвырнул фонарь и бросился к Джеймсу. Правой рукой, сжатой в кулак, нанес удар в лицо блондинке, а левой вцепился в волосы брюнетки и рванул так, что, будь она человеком, он наверняка сломал бы ей шею! Да только вот не были они людьми — ни одна, ни другая. Удар кулака пришелся в пустоту. И пальцы едва скользнули по волосам… По холодным, влажным, мертвым прядям!
Отскочив от Джеймса, обе женщины зашипели, оскалив окровавленные рты.
А потом бросились на Гарри. Настолько стремительно, что он не успел даже заметить их движение… Тогда как блондинка уже повисла на нем и вцепилась ему в горло, а брюнетка сжала его руку, словно в холодных стальных тисках!
Гарри услышал звук рвущейся материи, ощутил холодный воздух на своей шее и груди, потом — мгновенную острую боль укуса. Почти одновременно — шея слева и запястье левой руки… Он пытался вырваться, но женщины были сильны нечеловечески.
Вот они обе присосались… Сразу стало холодно в затылке. И боль! Какая острая боль! Словно все сосуды в теле разом натянулись до предела…
Первой отшатнулась блондинка. Застонала, согнулась пополам и изо рта у нее хлынула черная кровь.
Затем брюнетка выпустила его руку и с воем покатилась по полу.
Ноги не держали Гарри — он упал.
И, лежа, смотрел, как корчится черноволосая вампирица.
— Мертвый… Мертвый! — прохрипела блондинка.
Брюнетка только стонала, сжимая ладонями собственное горло.
— Мертвая кровь, — совсем уж неслышно прошелестела блондинка.
И выскользнула сквозь трухлявую дверь. Правда, отверстие в двери было слишком маленьким, чтобы туда могла протиснуться взрослая женщина… Но, видимо, для кровососущих это не могло быть серьезной преградой.
Брюнетка незамедлительно последовала за подругой — не поднимаясь с пола, но так стремительно и гибко, словно змея. Голубая змея. Где-то вдали, в сплошной темноте коридора растаял последний болезненный стон… Не рождавший эха!
А на том месте, где брюнетка только что билась в судорогах, остался лежать ее черепаховый гребень.
Глава XVI
Последнее торжество Вилли
Преследовать сбежавших мальчишек сочли неразумным.
