— Ну, до встречи! — сказала девушка, села в автомобиль и скрылась в западном направлении.
Я немного постоял, а потом расстался со своим телом, которое мгновенно рассыпалось в пыль, и исчез.
Девочка, которая не любила стричь ногти
Жила-была девочка, милая и красивая. Но вот беда — не любила она ни причёсываться, ни стричь ногти. И поэтому ходила она лохматая и растрёпанная. А ногти у неё выросли такие длинные, что это были уже не ногти, а самые настоящие когти.
Однажды пошла эта девочка прогуляться на улицу, а на ногах у неё были такие длинные ногти, что пришлось оставить ботинки дома. Идёт она босиком и когтями по асфальту чиркает: «Вжик-вжик!»
Люди увидели её и сказали:
— Это какая-то обезьянка здесь гуляет.
Девочка услышала это и начала кривляться и корчить страшные рожи.
Один толстенький мальчик в шортах побежал звонить по телефону в зоопарк:
— Здравствуйте, это говорит Петя. У нас тут по бульвару разгуливает живая обезьянка и безобразничает. Приезжайте поскорее и заберите её в зоопарк.
Вскоре приехала чёрная машина, из неё вышел дядя с бородой, он держал огромный сачок на длинной рукояти. Дядя поймал девочку сачком, бросил её в машину и уехал.
В зоопарке девочку посадили в клетку. Там было много настоящих обезьянок. Все они веселились, прыгали, играли и визжали от радости. Вот только девочке стало совсем невесело. Напрасно она кричала: «Я не обезьянка, я девочка!» — её всё равно никто не слушал. Она села в углу клетки и заплакала.
А дома девочку ждали её папа и мама. Когда наступил вечер, они, наконец, решили пойти её поискать на улице. Ходили они, ходили — нигде не находят своей девочки. Вдруг увидели они толстого мальчика, который сидел на скамейке и ел мороженое.
— Здесь, — говорит этот мальчик, — обезьянка безобразничала, я в зоопарк позвонил, и её сачком поймали.
Папа и мама сразу помчались в зоопарк. Прибежали они к клетке с обезьянками, вот только обезьянок там так много, где же им найти свою дочку? Мама говорит:
— Все обезьянки прыгают и веселятся, но одна обезьянка почему-то сидит в уголочке и печалится. Может быть, это наша девочка?
— Конечно! — закричал папа.
Девочка услышала, подбежала к ним и сказала:
— Мама, папа, заберите меня скорее отсюда!
Папа открыл дверцу клетки, взял девочку на руки, и они все вместе пошли домой.
С тех пор девочка стала причёсываться и стричь ногти. И даже чистить зубы два раза в день, утром и вечером.
Рюмин и другие
Затмение
Эрих Атенин, как обычно, занимался переводом двустиший древнеиндийского эпоса «Махабхарата», когда в дверь позвонили. С трудом он оторвался от работы. Дверь слегка скрипнула, и в проёме показалась крупная фигура в светлой куртке. С некоторым изумлением Атенин рассматривал облик своего посетителя, который оказался его старым другом. Алексей Рюмин был выдающимся поэтом современности. Лицо Алексея было измазано чем-то чёрным, куртка была покрыта какими-то подозрительными чёрными пятнами, а в правой руке он сжимал какое-то грязное стёклышко. Однако, лицо его светилось счастьем, а глаза сияли, словно две звёздочки. Брови Атенина помимо его воли поползли вверх.
С ходу, без приветствия, поэт огорошил вопросом:
— Ты на затмение смотрел?
Атенин, голова которого всё ещё была настроена на «Махабхарату», несколько раз моргнул, возвращаясь к реальности. Спустя доли секунды мозг перестроился с санскрита на русский язык, и он осмыслил, что именно его спрашивают.
— Нет, — ответил он и смущённо улыбнулся.
Счастье Алексея померкло, глаза потускнели, руки бессильно обвисли.
— Я, наверное, один такой, — пробормотал он.
Эрих Атенин, увидев, какое разрушительное воздействие оказало одно лишь его слово, попытался исправить ситуацию:
— Да я никогда на него не смотрю…
И он действительно вспомнил, что когда было прошлое затмение, ещё в прошлом веке, он тоже сидел, уткнувшись в компьютер. Алексей, однако, не успокоился. Он горестно покачал головой и сказал:
— Всем всё равно. Всем.
— Ну что ты, наверняка почти весь город смотрел, уверяю тебя.
Лицо Алексея немного просветлело.
— А я и не знал, что оно будет, — начал вдруг рассказывать он. — Сижу, вдруг что-то темнее стало, думаю — тучка, наверное. А потом как в голову ударило, и я побежал на крышу… Еле успел.
— Есть дела поважнее затмения, — сказал Атенин, который чувствовал себя виноватым перед всеми, кто в последние полчаса провёл, таращась в небо через закопчённые стёкла.
Губы Алексея изогнулись в усмешке.
— Конечно, — кивнул он.
— Странно… когда я был ребёнком, когда мне это было бы интересно, не было ни одного затмения, — поделился мыслями Атенин.
— Взрослым затмение неинтересно, — подтвердил Алексей.
— На то они и взрослые, — грустно качнул головой переводчик с санскрита.
— Угу, — Алексей уже не выглядел расстроенным. — Какая-то там Луна закрывает какое-то там Солнце… Видывали мы вещи и поважнее… Нас этой ерундой не удивишь…
Эрих Атенин понял, что Алексей перешёл в состояние медленно закипающего чайника. Он примирительно улыбнулся и спросил:
— Ну что ты опять сердишься?
— Я иронизирую, — мрачно изрёк Алексей.
— По-моему, ты просто ворчишь как старый дед.
Алексей хмыкнул.
— Старикам, наверное, затмение совсем уж не нужно. Это же не выборы, не надбавка к пенсии…
— У старых людей просто времени свободного больше, — Эрих оглянулся, где его ждали тексты на древних языках. Слишком он запоздало подумал, что надо бы пригласить друга в комнату, но тот вроде бы и не хотел входить. Алексей на несколько секунд задумался, беззвучно шевеля губами. Наконец, он выдал:
