назад, но рядом с ним находилась красивая девушка, которая пока не стала его подругой в полном объеме этого понятия. Ее надо было еще добиваться. И она не встала и не сказала: «Не связывайся, Миша (Коля, Петя), пошли отсюда». Девушка смотрела на своего спутника с шикарной мускулатурой в твердой надежде, что он, как сильная личность и мужественный человек, даст достойный отпор жирному нахалу с тупой мордой и свинячьими глазками.
И парень в черной майке, стиснув зубы, глухо произнес:
— Придется подождать, приятель, пока дама не закончит свой обед. — Он указал кивком на салат из чего-то мясного и зеленого, сдобренного майонезом.
Бригадир будто бы что-то понимающе гугукнул, потом неожиданно вцепился толстыми волосатыми пальцами в верхнюю часть сарафана девушки и оттянул его на себя, так, что тот скорбно затрещал, другой рукой ухватил тарелочку с салатом и опрокинул ее содержимое за пазуху прекрасной посетительницы «Сакли». После чего тарелку аккуратно поставил на стол.
Дама была настолько потрясена, что не сумела даже завизжать, не смогла и пошевелиться — так и сидела молча с открытым ртом, по всем законам обеденного этикета держа в левой руке вилку, а в правой — нож.
На голову же вскочившего было «бодибилдера» легла мощная длань бригадира и вдавила в стул совершенно подавленного кошмарным инцидентом ухажера.
К столику подскочила парочка кавказцев — охранников заведения.
— Вали отсюда, быстро! — скомандовал Гангуту один из них.
— Чегой-то вдруг?! — возмутился бригадир. — Я сюда хавать пришел.
Очнувшаяся наконец девица коротко всхлипнула, бросила нож на пол, а вилку почему-то в собственного кавалера и помчалась к выходу, на всем протяжении своего почти что крестного пути роняя из-под подола веселенького, в синий горошек сарафанчика ошметки мясного салата под майонезом. Даже в эту не самую лучшую в ее жизни минуту она выглядела привлекательно и сексуально, что и отметил, в частности, усатый бармен за стойкой, зацокав языком.
«Бодибилдер» тут же вскочил со стула — чему Гангут уже не препятствовал — и исчез вслед за своей спутницей, успев, однако, прихватить с собой ее сумочку и собственную визитку.
Окунь хотя и поменее девушки, но тоже ошеломленный необузданной выходкой бригадира наконец вмешался в дело. Вытащив из портмоне универсальное средство разрешения всех конфликтов — стодолларовую купюру, он протянул ее одному из охранников:
— Это заведению в счет понесенных моральных убытков. Полагаю, претензий более нет?
Кавказцы строго оглядели обоих балаковцев и, забрав банкноту, удалились, буркнув на прощание: «Ладно, обедайте».
— Что это ты вдруг так развоевался? — с некоторой настороженностью спросил Советник.
— С голодухи, блин, — просто объяснил Гангут. — Я ведь утром не успел ничего похавать. Чего брать будем?
— Мне шашлык и бутылку минералки какой-нибудь, лучше без газа.
Когда Гангут подошел к стойке, небольшая очередь из трех человек, явившихся свидетелями недавнего инцидента, непроизвольно подалась назад, и бригадир быстро отоварился. Себе он взял двойную порцию шашлыка, суп харчо, нарезку семги и пару пива.
В течение десяти минут подельники усиленно двигали челюстями в полном молчании. Наконец, когда приступ голода был частично погашен, а обе бутылки с пивом оказались опорожнены, Гангут спросил:
— И куда мы теперь?
— В «Центурион», естественно. Будем искать твоего белобрысого.
— А успеем ли? Время-то уже пятый час.
— Организации такого типа работают допоздна. Клиенты к ним как раз вечером и приходят.
— Значит, спешить неуда, — удовлетворенно заключил Гангут. Он встал и снова пошел к стойке. Возвратился с очередной парой пива.
— А ты с Финком много общался? — спросил через какое-то время Советник, задумчиво потягивая минералку.
— Не особо. Он одно время интересовался, как мы подставы проводим. Ну, я ему и показывал.
Это сообщение удивило Советника.
— А зачем ему это надо было? Он как-нибудь объяснил?
Гангут пожал плечами:
— Интересно, говорил, вот и все. Между прочим, он как-то одного лоха отмазал.
— Расскажи! — оживился Окунь.
— Подставился я на хилой иномарке под «жигуль» какого-то старикана. Взял его в оборот: гони две тонны баксов за ремонт, ну и все такое. Он, конечно, заканючил, я — бедный пенсионер… то да се… Я б его, в натуре, дожал, но Финк вдруг за него заступился…
— Почему? — Советник был крайне удивлен.
— А хрен его знает… Сказал, блин, что-то вроде того, что стариков надо уважать… Ну, в общем, лабуду какую-то… Правда, потом Финк мне шепнул, что пенсионер этот может ему для некоего дельца сгодиться.
— Давно это было?
— Ну, года три-четыре назад… Куцый тогда в бригаде у меня уже точно был.
— А еще что можешь про Финка вспомнить?
— С бабой одной я его видел пару раз. Бикса что надо…
— Когда? — У Советника заблестели глаза.
— И в прошлом году, и в этом…
— Опознать ее сможешь?
— Легко.
— А как ее зовут? Где живет?
— Адреса не знаю вообще. А имя, блин, не помню…
Тут будто завыла пожарная сирена. Советник вздрогнул и взглянул в окно. Некий человек в зеленой ветровке что-то делал у дверей его «Мерседеса», сигнализация которого вопила на полную мощь.
Окунь подскочил к окну и закричал в форточку:
— Эй! Ты чем там занимаешься?!
Однако человек в ветровке даже не обернулся, методично продолжая свою работу, а именно: открывал какой-то железякой переднюю дверь «Мерседеса».
— Подонок! Отойди от машины!!! — надрывался Советник, но без видимого результата.
Человек вскрыл-таки иномарку, забрал с заднего сиденья ноутбук и, шустро перебирая ногами, помчался в сторону Минского шоссе.
Окунь, потрясенный беспримерной наглостью, с которой его обкрадывали, не сразу предпринял необходимые действия, а когда наконец выскочил из «Сакли», ворюга уже перебрался через Минку и резвой рысцой двигался в направлении близлежащего леса.
Советник был неплохой бегун и имел все шансы достать его на открытой местности, но если мерзавец в ветровке скроется в зеленом массиве, то легко затеряется там. К тому же Окуню и Минку никак не удавалось пересечь из-за нескончаемого потока машин.
Конечно, было жалко и сам ноутбук, но, главное, в нем пропадала база данных, наработанная Советником за многие годы. Там содержались конфиденциальные сведения о всех преступных организациях, имеющих отношение к московскому региону, компромат на политиков, судей, прокуроров, больших милицейских начальников… В общем, там было все, что делало Окуня Советником с большой буквы, что позволяло ему претендовать на самые первые места в московском криминальном мире.
И сейчас, можно сказать, дело всей жизни исчезало, растворялось на его глазах в безымянной лесополосе!
Но что такое?..
Окунь увидел, как стоящие у обочины дороги двое парней внезапно ринулись за человеком в зеленой ветровке, причем явно пытались отрезать его от леса.
