трубе и держа ноги на весу, они добрались до поворота. — Бархан! А здесь уже можно идти, — сообщил Витя, добравшийся до заветного поворота первым. — Воды под ногами уж точно нет. Если только яма какая-нибудь. — По стеночке иди, по стеночке… Давай-ка лучше возьмемся за руки, — предложил Бархан, когда тоже добрался до сухой земли. Они осторожно двигались, прижавшись к стене и взявшись за руки, пока не увидели над головой полоску света. Бархан нащупал на стене скобы.
— Это люк! — обрадованно объявил он. — Выходим. Бархан полез первым, и с каждой оставленной позади скобой сердце его мучительно сжималось. Кто их встретит там, наверху? Менты или Фарида? «Форды» с мигалками или «тойота камри» его подруги? Наконец они добрались до люка. Бархан вставил в АКСУ новую обойму. — У тебя оружие наготове? — спросил он у напарника. — У меня оно всегда наготове, — последовал спокойный ответ. «Действительно, о чем я спрашиваю? У этого парня нож — часть его тела», — подумал про себя Бархан и решительно открыл крышку люка. В двадцати метрах от их колодца, припарковавшись у тротуара, стояла «тойота камри».
В кризисном штабе
— Они ушли через дыру в подземной части стены здания, — сообщил по рации командир «Терры». Услышав эту информацию, рацию у полковника Сенцова забрал генерал Горохов. — Как это, черт возьми, могло случиться?! — Дыра была, конечно, сделана и замаскирована заранее — может быть, ещё до вселения сюда банка, когда только стало известно, что он здесь откроется. А все требования налетчиков вертолетов-самолетов для доставки в Чечню — спектакль. — Вы их преследуете? — Это невозможно. Непонятно, как бандиты сами здесь прошли. Тоннель залит кипятком — видно, трубу прорвало. Поскольку здесь же, в кризисном штабе, находился начальник коммунальной службы Москвы, он немедленно распорядился отправить в залитый водой подземный ход ремонтную бригаду. Не терял времени и замминистра Семен Коржиков — он распорядился поднять по тревоге все местные районные отделения милиции и полностью взять в кольцо прилегающую к банку местность. — А что с заложниками? — спросил министр. Генерал ФСБ переадресовал этот вопрос по рации командиру «Терры». — Один человек убит бандитами. Кажется, главбух, — последовал ответ «терровца». — По-видимому, его кончили ещё до нашего штурма, — на всякий случай добавил он. — А остальные? — Вроде в порядке. Сейчас, кстати, в банк можно впустить врачей. Министр пребывал между тем в нелегком раздумье: сообщить президенту уже сейчас об исходе дела или немного подождать в надежде, что бандитов все же поймают. Наконец он решил, что торопиться не следует. — А с прессой как быть? — спросил у Селихова его секретарь, прибывший на место событий намного позже остальных действующих лиц. — Их там, на улице, собралось несметное количество. — Скажите все как есть. Совершен налет на банк. Бандиты убили девять человек. Сейчас ведется преследование налетчиков. Сумма украденного подсчитывается. — Министр немного помолчал: — О миллионе из Центробанка говорить пока не стоит. Примерно через полчаса генералу Коржикову сообщили, что банк взят сотрудниками в плотное кольцо радиусом в десять километров. Еще через часа полтора пришло известие от ремонтной бригады, что авария ликвидирована. Ремонтники также доложили, что после слива воды из тоннеля они обнаружили четыре трупа. В подземный ход немедленно бросили «Терру». Их сообщение чрезвычайно порадовало членов кризисного штаба: все четверо налетчиков оказались погибшими — видимо, в результате прорыва трубы с горячей водой. Миллион тоже нашелся, хотя купюры вряд ли можно использовать по назначению. — Это не страшно, — прокомментировал представитель Центробанка, — американцы нам их обменяют. Министр тут же позвонил президенту и распорядился впустить в помещение кризисного штаба прессу и телевизионщиков. — Произведено жестокое вооруженное нападение на кунцевское отделение «Промбанка», — начал делать заявление для печати Павел Селихов. — Бандиты убили девятерых человек и захватили около тридцати заложников. Чтобы спасти их жизни, пришлось прибегнуть к штурму. Его произвел спецназ эф-эс-бэ. Все заложники освобождены. Живы и здоровы. Бандитам уйти не удалось. Они погибли, пытаясь спастись бегством и оказывая сопротивление. Это всё. Благодарю за внимание. На дальнейшие вопросы ответит следствие.
Часть третья
БЛАГОСЛОВЕНИЕ БРАТА АРТЕМИЯ
Витя Перышко и брат Артемий
Ночью на квартире Угря, которая автоматически перешла к Вите Перышку, налетчики поделили свою добычу — семьсот тысяч долларов — примерно поровну на троих. Дождавшись утра, когда гаишники не столь бдительны, Бархан и Фарида укатили к себе в Бибирево. А Витя Перышко, хорошенько отоспавшись, решил поспешить с визитом к Учителю — брату Артемию. Он положил в дорожную сумку свою долю награбленного и пехом двинулся в Матвеевское, в «Божий дом». Учитель оказался на месте, и служба шла вовсю. Паствы заметно прибавилось, и голос Артемия окреп, стал более зычным. Сейчас он произносил грозную проповедь о Третьем Пришествии, которая явно производила впечатление на присутствующих. По залу то и дело шныряли люди в черных одеяниях с вышитыми на рукавах скрещенными ножами, держа в руках фанерные ящики, куда народ охотно клал монеты и купюры разного достоинства. Жизнь Артемия до поры до времени текла себе потихоньку самым заурядным образом. Будучи натурой, по сути своей художественной, он с детских лет мечтал стать актером, можно сказать, бредил театром. Но на вступительных экзаменах в главный театральный вуз страны — в ту пору он назывался ГИТИС — будущий проповедник с треском проваливался раз за разом. В результате Артемий лишь частично удовлетворил свою страсть к сцене, рампе и кулисам, женившись на актрисе второго плана и устроившись заведовать реквизитом в известный московский театр. И тут, совершенно неожиданно, у Артемия появилось новое увлечение, точнее сказать, влечение к холодному оружию, которое в избытке имелось в его театральном хозяйстве. Особенно привязался он к турецкому ятагану, который Артемий, в конце концов, просто унес со своего склада к себе домой и повесил над кроватью. Время от времени он брал оружие со стены, любовался им и аккуратно подтачивал. И вот этот янычарский кривой нож сослужил Артемию службу, совсем неоднозначную. В ситуации классического анекдота — он приходит неожиданно рано с работы и застает жену с любовником в собственной кровати — Артемий, не задумываясь, срывает ятаган со стены и рубит голову охальнику. На зоне его история имела успех, ещё бы — никто из самых знаменитых киллеров не мочил своих клиентов таким экзотическим видом оружия. А вскоре Артемий стал ещё более популярен в колонии, когда у него прорезалась новая страсть — к проповедничеству. Нахватавшись у соседа по нарам, бывшего сектанта-еретика, околохристианских понятий и терминов, он создал нечто вроде собственной религиозной системы. Суть её, впрочем, была неясна зековской массе, и доступными для неё стали лишь отдельные высказывания Учителя.
Но слушателям обычно важен не столько смысл речи, сколько её «драйв», энергетика, чем в полной мере обладали проповеди Артемия. И Угорь был совершенно прав, рассказывая Бархану и другим своим подельникам, что послушать Артемия зеки валили толпами. Когда же бывшему завскладом театрального реквизита пришло в голову, что для его учения полезно было бы обзавестись собственной символикой, он, изобретая таковую, долго не мучился. Здесь сыграла свою роль страсть к холодному оружию, и эмблема в виде скрещенных ножей вскоре стала украшать одежду проповедника. Возможно, именно эта эмблема поначалу привлекла внимание Вити Перышка, который сам не расставался с ножичком, к фигуре брата
