матери оказать помощь в спасении своего чада.
Можно ее понять, можно. Вон с какой надеждой она на меня смотрит. Пришлось даже глаза отвести.
Но вот Ольгу я понять не мог. Да, вышла замуж она не за Крайнова, а за его деньги. Классический случай. Женщина больше боится нищеты в старости, нежели мужчина, и тут она в своем праве. Но почему сейчас Ольга так, чуть ли не демонстративно, инертна? Обращение ко мне за помощью — исключительная инициатива Светланы Васильевны, это очевидно. А Ольга практически была вынуждена поддержать действия своей свекрови.
Может, жена Максима Крайнова считает, что я попросту не захочу ввязываться в это темное дело как лицо, в общем-то, стороннее? И в таком случае, надо отметить, она практически не ошиблась.
Но более вероятным выглядит другой вариант: ей вообще наплевать на своего опостылевшего супруга. Как говорится, помер Максим, и хрен с ним. Деньги-то его наверняка жене достанутся.
И я, некоторым образом даже негодуя и глядя исключительно на Ольгу, забыв при этом, что получил от нее по телефону многозначительный намек на возможное восстановление наших прежних отношений, произнес с совершенно дурацкой назидательно-иронической интонацией:
— Я, конечно, готов помочь по мере своих возможностей. Но возможностей этих у меня немного. Почему бы вам ни обратиться к профессионалам сыска? Сейчас частных розыскных бюро в Москве больше, чем общественных туалетов. Я думаю, приличный детектив-частник найдет Максима в течение одной рабочей пятидневки. Быстрее, чем бог сотворил землю. Для этого нужна только одна вещь — приличный гонорар. Ну, может быть, еще одна вещь — очень приличный гонорар.
— Возможно, ты и прав, Игорек, — печально улыбнулась Ольга, — но ни у меня, ни у Светланы Васильевны на профессионального частного детектива попросту денег нет. — Видимо, на моем лице отразилось столь искреннее изумление, а может быть, и недоверие к ее словам, что она сочла необходимым добавить: — Было время, у Макса действительно водились деньги. Он работал брокером, профессионально играл на бирже. Но однажды — что-то у него случилось на этой самой бирже. Что — я не знаю, не вникала в его дела. Однако после того, как он взял в банке кредит под залог нашей квартиры на Кутузовском проспекте, стало ясно, что Максим разорен. А вскоре после этого он исчез. — Тут Ольга отвернулась, мне показалось, чтобы скрыть слезы. — Я нищая, Игорек. У меня скоро даже заложенную квартиру отнимут.
Все же человек — по своей натуре, существо довольно-таки сволочное, и я, должен признаться, в этот момент испытал прилив самого настоящего злорадства. Судьба сурово наказала Ольгу за измену — променяв меня на бабки, она теперь осталась на бобах.
Впрочем, это мстительное чувство владело мной недолго. Стали понятны намеки Ольги, сделанные мне по телефону, — в создавшейся трудной для нее жизненной ситуации она рассчитывает на меня. И, конечно, не в поиске своего пропавшего муженька… Я очень надеялся, что обожаемая мной женщина теперь видит во мне надежную жизненную опору.
С другой стороны, с тех пор, как мы расстались, в моей судьбе ничего не изменилось. Нищим я был, нищим и остался. Но, может быть, Ольга после перенесенной ею катастрофы изменила свои взгляды на жизнь? И ей с милым (подумать только — со мной!) рай даже в съемной квартире?
Все эти мысли взбудоражили мое сознание, и я, ища ответы на свои вопросы, не сводил с Ольги слегка помутненного от разнообразных переживаний взора.
Ну, что ж, пришел я наконец к заключению: если эта женщина и не останется со мной навсегда, то возобновить с ней близкие отношения хоть на какое-то время у меня шансы есть. И ими надо воспользоваться. А что потом?.. Там видно будет.
С этим разобрались, пойдем дальше.
Какой же все-таки ответ моя любовь хочет от меня получить по поводу будто бы их общей со Светланой Васильевной просьбы? Ясно, что Ольге невыгодно, чтобы я всерьез занялся поиском ее муженька. На фига он ей нужен — без бабок и с внешностью, прямо скажем, не ахти какой (в отличие от меня!) Но, может быть, я перед ее свекровью должен продемонстрировать свою готовность вести этот самый поиск, имитировать его?
По-видимому, мое продолжительное раздумье было истолковано Светланой Васильевной совершенно однозначно и самым тривиальным образом.
— Я знаю, что ты стеснен в средствах, а в наше время без денег и шагу не сделаешь, — совершенно неожиданно для меня заявила она. — Вот, возьми, Игорь, — женщина протянула мне две бумажки по сто долларов, — я надеюсь, что эта небольшая сумма поможет тебе в поисках моего бедного мальчика. Эти деньги я нашла в кармане его пиджака, который Максим, уходя, забыл надеть, когда в последний раз гостил у меня дома. Он был тогда совсем не в себе, мой несчастный ребенок.
Тут Светлана Васильевна разразилась рыданиями просто уже беспримерной силы, а я, автоматически приняв от нее две зеленые купюры, сидел и тупо крутил их в руках.
— Игорь! Светлане Васильевне необходимо принести стакан воды! — повелительно произнесла Ольга, и сама поднялась со стула. — Покажи мне, как это можно сделать?
Я встал и пошел вместе с ней на кухню, где Ольга, на полную мощность открыв кран с холодной водой, быстро наполнила стакан, и я едва расслышал ее шепот, заглушаемый шумом от напористой струи:
— Не отказывайся. Пообещай бедной матери, что найдешь Максима, мол, для тебя это дельце плевое. А деньги возьми — нам с тобой они пригодятся.
Боже мой! Она сказала — «нам с тобой!»
Я попытался обнять Ольгу, ладонями ощутить ее тело сквозь надетый на ней легкий сарафан и соединить ее губы с моими, но она ловко и решительно отстранилась и направилась в комнату. Мне ничего не оставалось, как поспешить следом за ней.
Светлана Васильевна, сделав пару глотков воды, действительно успокоилась, а я, спрятав в карман деньги, поклялся себе, что не отнесусь к поиску Макса формально — мне стало по-настоящему жаль его мать.
— А что было еще в пиджаке Максима? — спросил я ее.
Она вся благодарно засветилась и, видимо ожидая этого вопроса, тут же достала из сумочки потрепанную записную книжку:
— Вот. Больше ничего в карманах пиджака не было. Только носовой платок и расческа, но я их оставлю себе. В память о…
Мне показалось, что Светлана Васильевна сейчас вновь разревется, но она, коротко всхлипнув, сумела на этот раз сдержать рыдания.
Тут Ольга тоже раскрыла свою сумочку.
— А вот мобильник Максима. Он оставил телефон дома, наверно, потому, что тот не работал — на счету ноль. Похоже, у Макса не оставалось денег даже на то, чтобы пополнить счет. Так или иначе, этот мобильник зафиксировал все входящие и выходящие звонки, а значит, ты можешь установить тех лиц, с кем в последнее время разговаривал мой муж, — очень серьезно сказала она. — И еще. Я тебе отдам визитную карточку того опера из окружного управления уголовного розыска, который ведет дело Максима. Свяжись с ним, скажи что-нибудь вроде того, что ты — частный детектив и мы со Светланой Васильевной наняли тебя, чтобы помочь в розыске. Может, у тебя получится наконец напрячь ментов, от нас они просто отмахиваются. Я, взяв телефон и визитку — с милицией, впрочем, я, по понятным соображениям, общаться не собирался, — тоже очень серьезно спросил:
— А кто чаще всего бывал у вас дома? Ты можешь назвать имена ближайших друзей Макса?
Ольга покачала головой:
— Муж никогда не приводил домой гостей, и сам не любил ходить в гости. Он с утра до вечера проводил на бирже.
— Какой?
— Кажется, она называется РТС.
— А что же он делал в выходные? Ведь ни одна биржа по воскресным дням не работает.
Ольга кинула на меня короткий недоуменный взгляд: мол, не слишком ли серьезно, паренек, ты взялся за дело, но ответила без запинки:
— Торчал у компьютера. Если по телику был футбол — смотрел футбол. Изредка мы вдвоем ходили в
