присутствовало какое-то свойство, которое являлось непостижимым для сознания землян; казалось, что древние жители Хирлая, создавая их, руководствовались геометрическими законами, которые слегка отличались от действовавших на Земле. В частности, гипнотически привлекали взгляд Райнасона изгибы силуэта арки. Вот и сейчас он поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от этих причудливых форм; чтобы избавиться от этого геометрического наваждения, он энергично потряс головой и повернулся в сторону сидящего напротив аборигена.
Имя этого создания, если его перевести на алфавит землян, было Хорнг. Голова аборигена была серой и лысой, с обветренной кожей. Легкие провода переводчика были прикреплены зажимами в глубоких выемках на висках. Массивные костлявые выступы, окружавшие спрятанные в тень глаза, были посажены низко, прямо над широким ртом, который казался постоянно открытым из-за отвисшей нижней части: такое устройство дыхательных путей позволяло этому коренному жителю планеты Хирлай заглатывать воздух глубокими судорожными вдохами. Две атрофированные ноздри располагались симметрично по сторонам лица-морды чуть ниже глаз. Шея была настолько толстой и массивной, что ее практически не было совсем; поэтому голова непосредственно переходила в плечи и далее в туловище, на котором высохшая кожа была настолько тонкой, что Райнасон мог даже разглядеть массивные кости грудной клетки. Две короткие, согнутые внутрь руки свисали с плеч, заканчиваясь четырехпалыми ладонями, на которых тупые пальцы были расположены в два находящихся друг против друга ряда; Хорнг постоянно двигал ими. Нижнюю часть туловища составляли две ноги с сильно развитой мускулатурой, сочлененные таким образом, что имели возможность двигаться как вперед, так и назад. Ноги заканчивались четырьмя пальцами, выглядевшими как обрубки; они расходились в разные стороны от центра. Хирлаец носил свисавшее с головы и подвязанное бечевкой ниже груди темное одеяние из чего-то, напоминавшего вискозу.
С момента прибытия на планету и в течение трех недель, Райнасон, входивший в бригаду археологов из пятнадцати человек, интервьюировал Хорнга почти каждый день, но до сих пор не мог привыкнуть, что имеет дело с обладающим интеллектом существом. Хорнг был настолько медлительным и необщительным, что казался кучей кожи, или ставшего ненужным хлама, скапливающегося обычно по чердакам. Но он действительно обладал интеллектом, и было похоже, что в его сознании сосредоточена вся история его расы.
Райнасон снова взял в руки микрофон автопереводчика:
— Теброн Марл был королем Хирлая?
Глаза Хорнга медленно закрылись и снова раздвинулись. Самописец записал его ответ:
ТЕБРОН МАРЛ БЫЛ ПРАВИТЕЛЬ ВОЖДЬ В РАЙОНЕ ШАХТ. ОН ОБЪЕДИНИЛ ВСЕХ ХИРЛАЙЦЕВ И БЫЛ СВЯЩЕННИК ПРАВИТЕЛЬ.
— Как он объединил планету?
ТЕБРОН ЖИЛ В КОНЦЕ ВЕКА ВАРВАРСТВА. ОН ЗАВОЕВАЛ ПЛАНЕТУ НАСИЛИЕМ И ИЗГНАЛ ДРЕВНЮЮ КАСТУ СВЯЩЕННИКОВ ИЗ ЗАМКА.
— Но правление Теброна Марла запомнилось как эра всеобщего мира.
КОГДА ОН БЫЛ СВЯЩЕННИК КОРОЛЬ ОН СОХРАНЯЛ МИР. ОН ПОКОНЧИЛ С ЭРОЙ ВАРВАРСТВА.
Райнасон вдруг подался вперед, следя за тем, как самописец регистрирует этот ответ.
— Выходит, Теброн покончил с войнами на Хирлае?
ДА.
Райнасон вдруг ощутил, как все его существо охватило возбуждение. Это было именно то, что они пытались найти все это время — ту самую точку в истории планеты, когда было покончено с войнами, когда хирлайцы полностью перешли к мирной жизни. Он уже знал, что этот переход носил резкий и единовременный характер. Это был последний знак вопроса в краткой истории планеты, которую составляла прибывшая бригада исследователей. Загвоздка заключалась в получении ответа на вопрос — как хирлайцам удалось так резко и внезапно установить на своей земле эру мира, которая вплоть до настоящего времени ни разу не прерывалась.
Трудно было даже мысленно представить этих огромных, неповоротливых созданий в роли воинов. Но когда-то они были воинами, причем на протяжении тысяч лет, постепенно создавая свою культуру и науку до тех пор, пока не прекратились войны. С того времени хирлайцы становились все более самодовольными, пассивными и, в конечном счете, пришли в упадок. И вот сейчас от всей этой расы осталось что-то порядка двух дюжин.
Они обладали телепатическими способностями, эти обтянутые собственной кожей аборигены, сохранившие историческую память своего народа. Опыт всех поколений на протяжении веков телепатически передавался каждому индивидууму; образовался банк памяти, который делил каждый оставшийся в живых хирлаец. Они, конечно, не могли объединить в своих собственных умах весь этот огромный объем информации и четко разобраться, что она представляет собой. Но как бы там ни было, все воспоминания были при них.
Все это было как для Райнасона, так и для остальных членов бригады одновременно и благодатью, и тяжким испытанием. Да, они были опытными археологами… натасканными в этом предмете настолько, насколько им давала возможность работа в этом далеком секторе удаляющегося от планеты Земля Края, как называли границу того, чего достигла во Вселенной экспансия землян. Райнасон умел не только работать с портативными карбоновыми самописцами, но и ремонтировать их; он владел тонкостями извлечения предметов обихода и искусства из пластов культурного слом почвы чужих планет и их восстановления. Он имел уже такой опыт в анатомии инопланетян, что мог по крайней мере высказать обоснованное суждение о реконструкции существ по фрагментам окаменелых остатков иди не полностью сохранившихся скелетов… или того, во что эти скелеты превратились со временем.
Но на Хирлае была ситуация, с которой они до этого никогда не сталкивались. Здесь Райнасону пришлось иметь дело не с остатками мертвых цивилизаций, а с живыми представителями одной из них. Здесь работа заключалась не в просеивании и анализе фрагментарных свидетельств о науке, ремеслах и обычаях, не в склеивании в единую картину отрывочных свидетельств, которые удавалось найти, как это они делали, например, с предметами быта Пришельцев извне — неизвестных существ, оставивших руины своих сторожевых постов и поселений на шести галактиках, уже исследованных и заселенных землянами; все, что требовалось от археологов здесь — это правильно ставить вопросы и получать на них готовые ответы.
Находясь под массивным куполом, напротив этих устрашающе спокойных глаз сидящего напротив аборигена, Райнасон не мог полностью подавить в себе ощущения комичности создавшейся ситуации. Проблема заключалась в том, что на хирлайцев нельзя было положиться. Вся информация, которая относилась к исторической памяти расы, располагалась в мозге неупорядоченно, поэтому все, что оставалось делать исследователям, — только пробовать наугад различные фрагменты памяти до тех пор, пока не удастся случайно наткнуться на нужный участок, и уже от него следовать дальше. В результате получаемая информация была не всегда надежной.
Но теперь, казалось, он подобрался к чему-то определенному. Поработав три недели с Хорнгом, постепенно познавая особенности его чужеродного для человека менталитета, он наконец напал на что-то, что могло оказаться поворотным пунктом в истории цивилизации Хирлая.
Хорнг говорил, и Райнасон повернулся посмотреть, что выводит движущееся по бумаге перо электронного переводчика.
ТЕБРОН ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ ПОСВЯТИЛ ОБЪЕДИНЕНИЮ ХИРЛАЙЦЕВ. СНАЧАЛА ПУТЕМ ЗАВОЕВАНИЙ, А ЗАТЕМ… ЗАКОНОМ О ВОЖДЕ. ОН ЗАПРЕТИЛ… НАУКУ, ИССЛЕДОВАНИЯ, ПОИСКИ, КОТОРЫЕ РАЗЪЕДИНЯЛИ ХИРЛАЙЦЕВ.
— Что это были за науки?
Хорнг снова закрыл и открыл глаза.
МНОГИЕ ИЗ НИХ ЗАБЫТЫ.
Райнасон взглянул на аборигена, который сидел на грубом камне, отдаленно напоминавшем что-то похожее на лавку.
— Но ваша раса не забывает.
ЧАСТИ ПАМЯТИ НАХОДЯТСЯ ОЧЕНЬ ГЛУБОКО И ИХ ТРУДНО РАЗЫСКАТЬ. В ОТНОШЕНИИ НЕКОТОРЫХ ВИДОВ ПАМЯТИ НИКОГДА НЕ БЫЛО ПОПЫТОК ИЗВЛЕЧЕНИЯ.
— Но ты можешь вспомнить их, если попытаешься?
