Крендель, – а может, так болтают. Это недалеко было, он у тебя не появлялся?
– Ага, утром заходил, кофейку попить!
– Чего? – Крендель еще больше выпучил глаза, затем громко расхохотался: – Шутишь, да?
– Шучу… само собой, шучу! – осторожно согласился Анатолий. В разговоре с этим странным гостем он как будто шагал по минному полю, рискуя на каждом шагу.
– Некогда мне тут. – Крендель остался стоять на прежнем месте. – Я тебя только предупредить зашел… сам понимаешь, по телефону о таком нельзя… Если что услышишь…
– Само собой…
– Ладно, лечись, а я уж никому не скажу.
– Спасибо, Крендель! – прочувствованно поблагодарил Анатолий. – Век не забуду!
Крендель снова рассмеялся, как будто Анатолий очень удачно пошутил.
– Пойду я… Только кто ж это тебя… Кристинка или Танька Мерлуза… Кристинка или Танька…
* * *
– Ты что-нибудь понимаешь? – по инерции спросил Маркиз, когда они с Лолой вышли из офиса фирмы «Бестинвест».
Лола молча пожала плечами.
– Не завидую я этому Окуню, – пробормотал Маркиз, – жена убита, компаньон пропал, милиция висит на хвосте, да еще и в сейфе кто-то покопался.
– Так может, это компаньон сейф вскрыл? – лениво предположила Лола.
– У него ключи были, зачем ему вскрывать? – возразил Леня, тоже без должного напора.
– Есть хочется. – Лола поглядела на вывеску японского ресторана.
– Вот езжай домой и готовь обед, – обрадовался Маркиз, – я скоро буду.
Он пораскинул мозгами и понял, что в деле обязательно должен быть замешан большой желтый конверт, который привез в тот день неизвестный человек. В таких конвертах посылают документы. А потом конверт исчез. Кто его мог взять? Либо Евсюков, либо еще кто-то. Так что неплохо бы выяснить, что это был за конверт и что в нем находилось. В этом поможет поставщик канцелярии Алоизий Макарович, чьи координаты дала Лене аккуратная секретарша Людочка.
Визитка Алоизия явно была отпечатана кустарным способом – на неровно обрезанном бумажном прямоугольничке, домашним принтером, в котором заканчивались чернила, и поэтому буквы местами плохо пропечатались. Текст гласил: «А.М. Закидонов. Любые канцелярские товары по самым низким ценам. Оперативное обслуживание. Гибкая система скидок. Качественный сервис».
Маркиз набрал телефонный номер.
Трубку сняли в ту же секунду, и гнусавый простуженный голос проговорил:
– Слушаю вас!
– Алоизий Макарович? – Леня был сама вежливость.
– Он самый! – И поставщик хрипло закашлялся.
– Наверное, я звоню вам не вовремя? Вы болеете?
– Разве я могу себе это позволить? – Алоизий звучно высморкался и продолжил: – Болеть в наше время может только состоятельный человек. Чем могу быть полезен?
– Мне вас рекомендовали, – ответил Леня, – сказали, что у вас очень дешевые канцтовары при хорошем качестве…
– Так и есть, – скромно подтвердил Алоизий, – вас не обманули. А вам что нужно?
– Бумага, ручки, степлеры… архивные папки… все, что нужно для нормальной работы офиса!
– Нет проблем! Диктуйте адрес – я вам все немедленно привезу. Только не раньше, чем через два часа, мне нужно подобрать все по вашему заказу.
– Это нормально! – милостиво согласился Маркиз. – Подъезжайте к четырнадцати часам. Записывайте! – И он назвал Алоизию адрес мебельного магазина «Царский каприз», расположенного напротив Музея-квартиры писателя Панаева.
В отличие от канцтоваров, которыми торговал Алоизий Закидонов, мебель в «Царском капризе» была, мягко говоря, недешевой. Журнальный столик в этом магазине стоил дороже нового «фольксвагена», а приличный диван можно было приобрести примерно за те же деньги, что двухкомнатную квартиру в спальном районе. Видимо, эта мебель действительно была рассчитана на коронованных особ, рок-звезд первой величины или топ-менеджеров крупных нефтяных компаний. Однако все эти категории покупателей встречаются в Петербурге не очень часто. По крайней мере значительно реже, чем в Москве или в Арабских Эмиратах. В связи с такой ценовой политикой покупатели не баловали магазин посещениями, и единственный продавец, импозантный молодой человек в мятом черном костюме, безмятежно дремал на канапе, соизмеримом по стоимости с океанской яхтой.
Именно по вышеуказанной причине Леня решил воспользоваться этим магазином для переговоров с Алоизием Макаровичем. Во всяком случае, он был уверен, что здесь им никто не помешает.
Леня вошел в магазин за несколько минут до назначенного Алоизию времени. Продавец негромко всхрапнул, повернулся на бок и затих. Судя по блаженному выражению лица, ему снилось что-то очень приятное. Например, саудовский шейх, неожиданно посетивший магазин и оптом скупивший все товары.
Маркиз устроился за одним из бесценных столов и приготовился ждать.
Алоизий оказался на удивление точен. Ровно в четырнадцать часов дверь «Царского каприза» распахнулась и в магазин, громко пыхтя и кашляя, вкатился невысокий кругленький человечек с длинной неопрятной бородой и седыми клочковатыми волосами, торчащими из-под вязаной шерстяной шапочки, какие лет сорок назад носили конькобежцы-любители. Одет был этот человечек в черный ватник с отчетливым штампом «Минлесхоз» на правом рукаве. За спиной у Алоизия громоздился абалаковский рюкзак, перед собой он катил хозяйственную сумку на колесиках.
– Здрасте! – выпалил он, вертя головой. – Доставка канцтоваров! Мне к кому?
– Ко мне, – сообщил Маркиз, приветственно помахав вошедшему рукой.
– Я не опоздал? – Алоизий Макарович озабоченно покосился на часы.
– Нисколько!
– Ну слава Богу! – Алоизий плюхнулся на драгоценный диванчик и вытер потный лоб клетчатым платком. – Я уж так торопился, так торопился! Главное в нашем деле – не опаздывать! Точность, знаете ли, – это главное достоинство делового человека!
– Точность – вежливость королей, – подсказал Маркиз расхожую реплику.
– Насчет королей не знаю. Не сталкивался. Я ведь раньше был начальником отдела, так вот я требовал от своих подчиненных точности во всем… чтобы в восемь ноль-ноль были на рабочем месте, чтобы минута в минуту возвращались с обеденного перерыва… А вы, извините, раньше кем были?
– Ребенком, – ответил Маркиз.
Алоизий удивленно заморгал.
– Я имею в виду… где вы работали до всех этих событий? – И он сделал рукой широкий жест, обведя и немыслимо дорогую мебель, и безмятежно дремлющего продавца.
– Ах вы об этом… я работал в ЦИРКе.
– Где?! – Глаза Закидонова полезли на лоб, седоватые волосы встали дыбом.
Леня понял, что рискует разом утратить уважение собеседника. В глазах Алоизия Макаровича бывший артист цирка вряд ли был уважаемым человеком. На это Маркизу было в общем-то наплевать, но вместе с уважением он мог утратить возможность получить от него ценную информацию.
– ЦИРК – это Центральный институт репрессивных конструкций, – быстро исправил Леня свою оплошность. – Крупный отраслевой институт. Я прошел там большой путь от молодого специалиста до начальника сектора.
– О! – Алоизий уважительно закивал. – Тогда вы хорошо меня поймете, коллега! Вы поймете, как трудно мне было перестроиться, поменять менталитет, встать, так сказать, на новые рельсы… Но вы не подумайте, что я ропщу!
– Да, само собой… я ничего такого не думаю… – согласился Маркиз. Он готов был согласиться с чем угодно, лишь бы выудить у Алоизия нужные сведения. – Мне рекомендовали обратиться к вам в компании «Бестинвест», – осторожно начал он поворачивать разговор в нужную сторону, как осторожно разворачивает опытный водитель на крутом повороте длинномерную грузовую фуру. – Кстати, там я
