карман — мы кладем и вынимаем из него по желанию, но когда-то он заметит самовольство, и мало никому не покажется'. Однако все продолжалось. Империи нужны были новые миры, новые пространства для жизни, новые ресурсы. Перевести вектор устремлений в космос пока тоже получалось не очень. Конечно, работы велись, однако они были очень дорогостоящи и обещали отдачу лишь в далекой перспективе. На орбите болтались несколько тысяч спутников, с десяток станций, пара экспериментальных заводов и оранжерей, но об освоении хотя бы Луны дела не вышли из стадии проектов. Для конкретных шагов требовалось вначале добиться прорыва в термоядерном синтезе, чтобы гелий-3 стал реально необходим.
После стычек с эльфами начались исследования их способа перемещения между мирами. Он был явно завязан на магию — тоже слабоизученную область, и биологию. Довольно быстро удалось создать генераторы помех, препятствующие открытию новых порталов, но закрывать уже функционирующие они были не в состоянии. И все это обставлялось такой массой граничных условий, что сам черт ногу сломит. Лишь некоторые ведущие ученые более-менее связно представляли себе сложнейший комплекс причин и условий, ответственный за работу помеховых систем.
15
Глупо было бы думать, что военная сила общности, раскинувшейся на несколько миров, исчерпывается всего лишь 'мясом', пусть даже очень сильным и ловким. Живые волны монстров, как сухопутных, так и воздушных, были не более чем застрельщиками дискотеки. Основная мощь Ветви располагалась в области, о которой люди имели лишь мифологически-литературное представление. С отдалением от условий родного мира все более менялись законы мироздания, потому наиболее разрушительные и действенные заклятия нуждались в некоторой доработке под текущие реалии. У умелых и опытных магов это заняло всего около шести часов. Поразительный результат. Только настоящие профессионалы, достигшие вершин мастерства, посвященные в секреты наследственной магии Оссэн, могли справиться за столь малый срок. Среди них были и те, кто непосредственно разрабатывал оружие, которое они в скором времени надеялись привести в действие. А кто как не мастер, самолично сплетший прихотливый узор, знает, как именно работает его творение?
Укрытые всеми видами маскировочных пологов, маги встали в узловых точках размашисто раскинутого окрест рисунка. Вновь свивались линии, вновь гудел воздух, протягиваясь через сложнейший звездчатый многоугольник. В центре рисунка виделась идеально точная октаграмма, крестострел — древнейший символ хаоса и разрушения. Воздух… Он ревел, кидался на незримые стены, на время заключившие эту непокорную стихию в тюрьму. Многоступенчатые усилительные каскады вливали все больше и больше сил в движение воздушных масс, постепенно разгоняя их по кругу, подобно тому, как мешают чай в чашке.
Через полчаса после начала действа зародыш урагана превратился в вихрь поперечником около трех километров, и это было только начало. Постепенно хитроумные построения магических токов обретали объем, разворачивались, подобно лепесткам диковинного цветка. Структура управления внедрилась в несущийся вихрь и приняла контроль над буйным творением магов. Теперь необходимость в наземном рисунке отпала, оставалось лишь задать цель и вливать все больше и больше сил в растущий катаклизм.
Одновременно другая группа магов формировала структуру иной природы, похожую на вытянутое вертикально вверх веретено, световой столб голубоватого сияния. Он рос и рос, концом своим уже вознесясь на пару километров. Никаких видимых последствий пока не возникало.
В ЦБУ тоже никто не страдал некомпетентностью. Мысль о том, что враг имеет еще немало козырей, была столь проста, что не требовала никакого обоснования, являясь аксиомой. Время передышки было использовано с максимальной пользой. Удалось наспех отремонтировать несколько ДОТов, починить ряд вынесенного оборудования, восстановить снесенные заграждения в полосе обеспечения. Всю ночь с шахтного космодрома стартовали собираемые ракеты, один за другим выводя небольшие спутники на орбиту. К середине ночи командованию ПКО удалось сформировать на низкой наклонной и полярной орбитах группировку разведспутников, обеспечивавшую почти постоянное наблюдение за районом. Несколько аппаратов ушли на иные типы орбит, собирая данные в интересах остальных служб. Теперь военная машина людей становилась зрячей, и это придавало ей кратно большую силу.
То и дело рявкали орудия, отгоняя рыщущие группки тварей, пробующих на зуб оборону секторов. Основные силы отошли за радиус досягаемости башен. РАЦ их пока не беспокоил, генерал чуял, что дело только начинается, и все приберегал свой главный козырь на потом. Нужно было только вовремя понять, что это потом наступило. Горчаков, старый вояка, спинным мозгом ощущал — что-то затевается.
Свечение засекли сразу после начала. От всевидящего ока спутниковой сети, первым звеном которой стал 'Мудрый филин', теперь не могло спрятаться ничего вокруг УР и ни одно более-менее заметное событие на планете. Даже если люди и пропускали что-то при дешифровке, мощнейший вычислительный центр, занимающийся исключительно этой задачей, обрабатывал потоки данных по специальным хитрым алгоритмам, и в конце концов вычленял пропущенное. От него можно было замаскироваться, но — лишь на некоторое время. Из полученных данных не пропадало ничего! Они поступали и навечно сохранялись в поистине безразмерном хранилище информации, так называемом хелладомене. Постоянно действовал интеллектуальный ретроспективный поиск, вновь и вновь перелопачивая горы пустой породы в поисках драгоценных крупинок. Это было оправдано. То и дело поиск подкидывал интереснейшие находки. Вырисовывались скрытые закономерности, обнаруживались новые факты, связанные с какой-либо темой, всплывали разные 'размазанные' тенденции. Едва ли не треть пойманных преступников относили на счет РП. Один из ВУЗов Империи готовил специалистов по ретроспективному поиску, и они были невероятно востребованы. Каждый из них являлся неплохим аналитиком, экспертом в ряде областей, а также хорошим интуитивом. В базах были ответы на очень многие вопросы, нужны были только две вещи — додуматься задать этот вопрос и правильно его сформулировать.
Аналитики и дежурные операторы не смогли установить степень опасности происходящего. В знаниях о враге по-прежнему зияло множество белых пятен, и приходилось ориентироваться лишь на немногие известные факты и собственный здравый смысл. Как показывала практика, интенсивность световых эффектов прямо коррелировала с приводимой магией мощностью. Судя по даному признаку, опасность столба свечения, уже почти пробившего тропосферу, должна была просто зашкаливать. Но в чем она заключалась? На этот вопрос никто в ЦБУ ответить не мог.
С ураганом, на первый взгляд, все было ясно. Маги 'надуют' его до максимально возможной величины и отправят прогуляться по укрепрайону. Вряд ли он мог как-то повредить сооружениям, но вот разной обеспечивающей инфраструктуре мог навредить изрядно. Впрочем, особо по поводу урагана никто не тревожился. Даже если не удалось бы справиться с ним при помощи полуэкспериментальных установок управления погодой, еще проходивших испытания, то все равно заметного влияния на боевую мощь УР он не оказал бы
Оба района спецэффектов находились в зоне досягаемости РАЦ, но за пределами дальности огня башенных установок, что, впрочем, было совсем не удивительно, трудно было бы представить себе армию, способную непринужденно выбегать из круга радиусом в шестьсот километров, делать противнику козу и забегать обратно. Что бы это ни было, по масштабу оно превосходило зеленую спираль раз этак в сто. Похоже, пришло время показать врагу мощь верхнего калибра Империи.
Полковник Горченко с присутствующими офицерами молча наблюдали за картинкой на экране. Картинка была синтезированной, с наложенными тактическими значками и служебными строками, но все равно, даже в таком обрамлении буйство различных энергий завораживало. Наконец полковник спросил:
— Есть мнения, что это, и как будем противодействовать?
К чести присутствующих, никто не стал переглядываться. Это были боевые офицеры, делом доказавшие свой интеллект и способность гибко реагировать на непредсказуемые вызовы войны. Все молчали, формулируя свои мысли. Наконец, один из них сказал:
