— Первая хреновина похожа на очень мощный метеотрон, непонятного принципа действия, но все равно. Тогда можно запустить обычный комплекс мер по сдерживанию погоды.
Присоединились и другие:
— Вихрь уже довольно большой. Лучше не ждать. Можно попробовать в пику самим сформировать над своей территорией зону холодного воздуха.
— Как?
— Поднять несколько 'Аркторов' и рвануть повыше. Пока холодная линза стечет вниз, она неизбежно закрутится, на границе раздела возникнет турбулентность, и получим нужный нам эффект.
— Интересно, может получиться. Инициатива наказуема, вместе со старшим метеорологом займитесь. Попробуйте и то и то.
— Есть.
— Есть.
— По второму кто что думает?
Молчание. Ясно. Решение придется формулировать самому.
— Седьмому и Восьмому калибрам, огневой налет в пять снарядов по точке Столб.
— Есть готовность.
Полковник с удовольствием сказал короткое слово 'Огонь!' и прослушал пятикратный сдвоенный 'бум' своих 'струнок'. Да, сверхдлинные стволы РАЦа, длиной более ста восьмидесяти калибров, своими расчетами любовно именовались 'струнками'. Первоначально изготовленные для стрельбы способом разгона дополнительными зарядами, они представляли собой настоящие произведения инженерного искусства. Такие стволы не могли быть свободновывешенными, и даже удочковая конструкция генерала Бекера не удовлетворяла требованиям. Эти идеально прямые, безупречно отполированные трубы неподвижно лежали в специальных антивибрационных амортизирующих ложементах, так называемых люльках, окруженные сложной арматурой охладительных контуров, контрольно-измерительными устройствами, системой продувки и приводами микроюстировки. Неибежно возникающие при работе тепловые деформации отслеживались точнейшей аппаратурой и устранялись работой приводов. Механизмы перезарядки обеспечивали стрельбу пятитактовыми очередями, больше было просто нельзя по соображениям нагрева, потом стволы приходилось долго охлаждать до рабочей температуры.
Прогрохотали очереди, словно эхо друг друга, и десять четырехтонных снарядов устремились ввысь, все по разным траекториям, догоняя друг друга в забеге на триста пятьдесят километров. Точный расчет оправдал себя, и к цели все подарки вышли практически одновременно, лишь немного подработав управляющими плоскостями. Сорок тонн высоколегированного сплава и мощнейшей взрывчатки разом рухнули на щиты противника.
Эти снаряды отнюдь не были банальной масштабной копией 'чемоданов' морских 406-миллиметровок. Призванные поворачивать ход сражений, они изготавливались в обстановке глубокой секретности, на одном-единственном номерном заводе. Люди, допущенные к работе с ними, обвешивались таким количеством 'вечных' подписок, что могли бы обклеить ими все стены в своих квартирах. Но и у них, неразговорчивых от природы и молчаливых в силу профессии, возникало много невысказанных вопросов, когда они непосредственно соприкасались с самыми большими артиллерийскими снарядами в мире.
Конечно, это были не монокристаллические 'Муравьи', но и у них хватало своих секретов. Материал, из которого они изготавливались, превосходил обычную сталь так же, как она превосходила медь. Из-за этого коэффициент наполнения снаряда был задран до недосягаемых величин, что обеспечивало страшное могущество тонкостенных фугасных выстрелов. Калиберные бронебойные, а были в боекомплекте и такие, бог весть для чего, пробивали совершенно несравнимые с калибром толщи брони. Самым же странным, о чем не говорили даже друг с другом, было то, что снаряды изготавливались без допусков, либо они были столь малы, что не могли быть зафиксированы. Масса всех до единого снарядов, их размерения, и даже немногочисленные дефекты заводской полировки совпадали до изумления, до пределов погрешности КИП. Такого просто не могло быть. Кое-кто пилил металл и долго неверяще смотрел в микроскоп — шлифы с одинаковых мест имели идентичное строение! К таким энтузиастам приходили незаметные тихие люди и проводили вежливые беседы, после чего вопросы заканчивались. В конце концов, если тебе дают отличное оружие, которым ты можешь убить еще больше врагов, так ли важно, как именно оно сделано?
Тяжелый сплав высокой плотности, кованый, закаленный, цементированный и еще неведомо как упрочненный, повел себя под ударом стационарного магического щита совсем не так, как обычные стальные болванки 406 мм. Те почти сразу распадались на пылающие капли, которые красиво испарялись во враждебной среде, а подарки калибра 550 раскалялись добела, однако сохраняли свою форму. При этом взрывчатка частью деградировала, частью взрывалась, но поскольку огонь велся бронебойными — давно было выяснено, что они лучше всего подходят для пробития вражеских щитов, — ее в них было немного, сравнительно с массой самого снаряда, конечно же, и особо от этого ничего не менялось.
Сорок тонн сверхпрочного сплава, летящего со скоростью под полтора километра в секунду. Нетрудно подсчитать энергию, которой обладала стая. Снаряды один за другим с интервалом в доли секунды били в одну точку на щите, с каждым ударом истончая его в этом месте. Лопнул, развалился на куски первый, не выдержав мгновенных термических напряжений, был расплавлен скачком перераспределенной энергии второй, однако пять огромных ос все-таки прорвались сквозь стационарный щит. Обладая гигантскими запасами мощи, которую долгое время накапливали, вкладывали в него на родине, он вполне мог сопротивляться даже ядерному взрыву, как показали недавние события, но люди сумели нащупать в нем уязвимую особенность. Силовые контуры были поневоле медлительны из-за океанов энергий, которыми управляли, и потому не могли перебрасывать ее очень быстро. Так что тыканье твердосплавными иголками оказалось даже более эффективно, чем удар 'Муравьем'.
Один из прорвавшихся снарядов, первый, был разворочен сзади детонацией взрывчатки, при этом отказала система наведения, рули при потере управления были автоматически спрятаны дублирующим механизмом, и оса превратилась в обычную металлическую болванку, какими раньше обменивались линкоры на морях. По иронии судьбы она угодила прямиком в эльфа, отвечающего за контроль канала силовой запитки Столба. Специально так сделать было бы невозможно, туманные пологи надежно прикрывали магов, но шутка Отца вполне удалась. Диаметр тела снаряда был больше туловища эльфа, подходил он почти вертикально и был еще и раскален прохождением щита. Нетрудно понять, что от эльфа не осталось ничего. То есть, совсем ничего. Даже кости разделились на отдельные остеоны, не говоря уже о прочих тканях, разорванных на клеточном уровне. Он целиком превратился во фрагменты клеточного материала, в перегретый пар, прянувший во все стороны красноватой туманной взвесью, в обвалованную дыру, пробитую в почве четырехтонным снарядом.
Остальные наделали дел еще больше. Заряды в них сработали штатно, наведение тоже. Досталось всем, находившимся рядом с рисунком заклятия. Однако было поздно. Почувствовав подлетающую смерть, маги судорожно активировали структуру буквально за секунду перед огневым налетом. Она не набрала всей положенной мощи, не были замкнуты все вторичные и третичные вязи, но и этого было достаточно.
Свечение многокилометрового столба внезапно дрогнуло и он начал стремительно уменьшаться в высоту. В момент, когда он достиг земли, раздался чудовищный удар. Почва вдруг просела двухсотметровой чашей вокруг основания столба. Недра были потревожены, сейсмическая волна устремилась расходящимся кольцом окрест. Достигнув сооружений людей, она отозвалась гулким эхом в бетонных стенах. Немного сдвинулись фундаменты, кое-где чуть разошлись балки и плиты, на складах рухнуло несколько стеллажей. Свет даже не мигнул.
Казалось бы, ущерб ничтожен, но… Светящийся столб освобожденной пружиной взвился ввысь, в несколько секунд достиг прежней высоты и вновь рухнул обратно. И снова, и снова. 'Баммммм', 'баммм' — гудели удары, и каждый из них был ничуть не слабее предыдущего. Самое плохое, под эту барабанную дробь нельзя было стрелять главным калибром и запускать тяжелые ракеты. 'Струны' шевелились в своих ложементах, автоматика тщилась скомпенсировать микросдвиги, но снова и снова налетала волна.
Атака была скоординированна. Тут же взметнулись ветровые щупальца и маготворный ураган стал быстро надвигаться на позиции УР. Иссиня-черные тучи, бешено мчащиеся по кругу, опустили к земле хоботы смерчей и начали чертить по ней рваные борозды, слагающиеся в хаотический рисунок разрушений. Сотни молний впились в землю, забарабанили первые, пока еще некрупные градины. Под прикрытием бури, в ее 'глазу', вновь двинулись вперед цепи существ. Магия показывала свою настоящую мощь.
