тому же, не забывай и о том, что кто-то должен отправить тебя в Дхэттар и вернуть обратно. А на это может уйти немало Силы.
— То есть я не должен сомневаться? — Ланс наивно поглядел в ее полыхающие синим пламенем глаза.
— И не сомневайся, — прогудел Зиннур, — не сомневайся. Во имя Миолы, которая была тебе дорога.
— Да, во имя Миолы… — эхом отозвался Ланс, — я сделаю то, что вы хотите.
Затем, быстро поднявшись, он направился к выходу.
— Вы найдете меня в моем доме… Когда все будет готово.
Восход застал его сидящим на замшелом валуне рядом со старым пожарищем. Деревянные избы горят быстро, вспыхивают, как масло… Особенно если этому способствует старший шеннит, Правящий.
И — надо же — еще совсем недавно Ланс избегал наведываться в это место, словно горечь воспоминаний могла отравить его кровь бессмертного. А сейчас, когда Арднейр застыл в ожидании, когда, быть может, Старшие скоро отойдут в прошлое, он специально пришел сюда, в тихую осиновую рощицу. Проведать тех, кто жил только в его памяти.
Ланс неподвижно сидел на камне и смотрел на обугленные балки, на яркие травинки, пробивающиеся сквозь пятно гари к солнцу. Жаль, шеннитам дозволено изменять только не-живое сущее. Ни один из них не в состоянии заставить дышать того, чей дух отправился в бесконечное путешествие между мирами, или даже тех, чья тень навеки привязана к месту гибели…
Он робко поднял взгляд на подошедшую Миолу. Поросль молодых осинок просвечивала сквозь ее суконное платье, сквозь длинные, распущенные по плечам волосы, сквозь бледное личико… Сердце болезненно сжалось; Лансу так хотелось сделать хотя бы что-нибудь для нее! Но что он может теперь? Поздно…
Впрочем, младшие шенниты готовили месть, и, если это только сможет умалить тоску призрака, то он, Ланс, сделает все возможное и невозможное.
— Утро доброе, — сказал он, пристально вглядываясь в безмятежное лицо, — ты сегодня хорошо выглядишь.
Ланс всегда разговаривал с ней, невзирая на то, что речь Миолы не отличалась разнообразием.
— Ты уходишь? — ее губы задрожали, — надолго? Мне страшно, Ланс. Какое-то странное предчувствие…
— Не беспокойся, — шеннит слово в слово повторял то, что было сказано три года назад, — я ведь не навсегда ухожу. Скоро вернусь.
— Мне страшно, — повторила она, судорожно обхватив себя за плечи, — то, что произошло, Ланс… Я — твоя избранница, но этого ведь не должно было случиться?
— Нет ничего плохого в том, чтобы произвести на свет первого шеннита из следующего поколения, — выдохнул Ланс, — забудь свои печали. Ведь я никому не дам тебя в обиду. И никогда тебя не брошу.
Миола замолчала и принялась ходить по пепелищу, время от времени поглядывая в сторону сидящего на камне изменяющего. А потом ее личико исказила судорога, она кинулась вперед, но, ударившись о невидимую преграду, упала на пол. Поднялась, метнулась куда-то вбок…
Ланс закрыл глаза. Дом горел, пламя жадно лизало деревянный сруб. Ведь, когда один из Старших берется за дело, он всегда доводит начатое до конца, и помешать ему — невозможно. С треском обрушилась кровля, став огненной могилой для двух невинных, но пламя не утихло, пока не остались от избы одни головешки.
Шеннит, ссутулившись, сидел на замшелом валуне. В полном одиночестве, потому как Миола исчезла, в который раз повторив историю своей гибели… Может быть, права Цитрония, которая вот уже на протяжении нескольких десятилетий твердит о безумии Старших? О том, что им уже давно пора на покой?
«А ведь кто-то из них — мой отец», — подумал Ланс, — «забавно, если именно он и пресек появление на свет еще одного поколения шеннитов…»
Вздохнув, он поднялся и неторопливо побрел в свою тихую обитель. Правда, не удержался, все-таки обернулся — Миола смотрела на него, зябко обхватив руками плечи. И от этого пустого, призрачного взгляда по коже шеннита продрало морозцем, так, что он поспешил выбраться на хоженую тропинку.
— Прости меня, — бормотал он себе под нос, — я сделаю все, чтобы твоя тень обрела покой. Тот, кто тебя убил, отплатит за каждый твой вздох, и за каждый вздох так и не родившегося бога.
Солнце недоброго красного цвета медленно выкатывалось из-под пуховой перины облаков. Ланс прибавил шагу; ему хотелось как можно скорее оказаться в тиши своего дома. Тропинка стала шире, петляла среди буков.
А потом шеннит нос к носу столкнулся с двумя маленькими созданиями.
Сперва ему померещилось, что на него смотрят два сородича: бледненькие мордашки, ярко-синие, округлившиеся от удивления и испуга глаза… Но уже через мгновение он мысленно обозвал себя дураком. Ведь это всего лишь деревенские ребятишки, которым немыслимо повезло — они встретили, считай, младшего бога Арднейра. А предания гласили, что, ежели повстречается на лесной тропе изменяющий, надо выпросить у него золота, и тогда вся жизнь пройдет рука об руку с удачей в торговых делах.
Ланс остановился. Перепуганные дети ничего не просили, только стояли, приоткрыв рты и смешно выпучив глаза… Но не идти же теперь наперекор сказаниям?
Улыбнувшись, он поманил их к себе. Два маленьких мальчика, в простых полотняных штанишках и таких же рубашках, в руках — корзинки, пока еще пустые. Ланс притворно вздохнул.
— Ну что, раз уж вы меня встретили, придется наделить вас подарками.
Меньший судорожно вздохнул и попятился, но у старшего хватило смелости поклониться.
— Берите же и бегите домой.
Ланс протянул им раскрытые ладони, на которых неторопливо вылились из воздуха две небольшие фигурки лошадок.
— Ну, я жду, — строго сказал он, — удача теперь пребудет с вами.
Старший, решившись, осторожно взял еще теплое золото, дернул за рукав младшего… А затем они побросали корзинки и помчались домой, сверкая босыми пятками.
Свой дом Ланс приметил издалека. Как и тысячи раз до этого: выходишь из леса, поднимаешь глаза — и вот он. Правда, для обычных смертных это была всего лишь голая, похожая на звериный клык скала, с опушенной облаками макушкой.
Желающих забраться на ее вершину не находилось; отчего-то всегда это место считалось
Шеннит остановился у подножья гранитного клыка, прикоснулся к гладкому, словно полированному камню. Похоже, сегодня грусть этого места добралась и до него; сердце изменяющего болезненно сжалось, будто в дурном предчувствии. И план Цитронии, с вытягиванием силы из мира с красивым названием Дхэттар, начал казаться полной чепухой.
Тут Ланс возразил себе:
«Но раз она так уверена, скорее всего, провела не один опыт на моделях. Цитрония не из тех, кто будет действовать наугад, скорее, все просчитано наперед. Она — старшая из младших. Только…
Шеннит вдруг поймал себя на том, что старательно выдавливает в базальте витиеватые буквицы.
«Миола».
Он тихо ругнулся. В самом деле, к чему сомнения? Старшие шенниты уже давным-давно погрузились в
