Ответов не было, да и не могло быть.
…Правда, однажды ей приснился странный сон. Заливной луг, по которому ветер гнал изумрудные волны, холмы вдалеке и сизое небо, набрякшее дождем. И — двое, в незамысловатой одежде простолюдинов, бредущие сквозь травяное море. Девушка была настоящей красавицей: золотые локоны, яркие зеленые глаза, нежный румянец, проступивший на загорелых щечках. Он — крепкий парень, черноглазый и черноволосый… У обоих на шее — по золотой фигурке, изогнувшейся в прыжке рыбы. Кайрина де Гиль и Тиорин Элнайр. И, похоже, они были счастливы.
«А как же я?» — не выдержав, крикнула Вейра, — «как же я? Почему я осталась здесь, совершенно одна?!!»
Тиорин остановился, будто прислушиваясь к чему-то.
— Что? — Кайрина тревожнопосмотрела на него, — что такое?
— Ты ничего не слышала?
Она задумчиво качнула головой.
— Пойдем, вечер скоро.
И они пошли дальше, под редкими каплями дождя.
А Вейра, лежа среди вышитых покрывал, вспомнила слова оракула.
Говорят, что те, кто умирает в одном мире, может возродиться в мире-близнеце, так было и будет до конца времен.
…Впервые за много дней она приказала седлать Рыжуху (та, первая, давным-давно умерла, да и вторая тоже, но дочь Бездны с непонятным упорством продолжала покупать себе золотистых лошадок и называть их этим простым именем).
«Но куда ты поедешь?» — спросила она себя. И ответила: «Куда глаза глядят».
— Мне сопровождать вас, миледи? — осторожно поинтересовался Юдин.
— Нет. Я еду… По личному делу.
Таверс пожал плечами и удалился. А Вейра, хлестнув кобылку, понеслась по склону Айрун-ха, туда, где поют ручьи и шелестят деревья.
…Неподалеку плакала флейта. Незатейливый мотив, навевающий горькие воспоминания.
Ланс, уходя в клубящийся туман, оглянулся и посмотрел на нее. А в ладонях — Око Пламени в серебряной оправе, и она, еще девчонка, греет руки о горячую кровь эрга.
Вейра крепко зажмуриалсь, прогоняя видения. Затем натянула поводья и решительно спрыгнула на землю, твердо намереваясь поглядеть на смертного, который своей игрой будил горечь ушедших дней.
На берегу мелкой речушки, весело журчащей и катающей блестящие камешки, прислонившись спиной к искореженному стволу плакучей ивы, сидел музыкант.
Стараясь ступать неслышно, Вейра подошла ближе; она скользила бесшумно, но все-таки треснула под ковром сухой листвы ветка — и печальный напев смолк.
Человек вскочил на ноги, ловко выдергивая меч из ножен.
— Кто десь?!!
Вейра, смутившись, вышла на открытое место.
— Прошу прощения… Я услышала, как ты играл, и хотела послушать еще. Эта музыка… она будит воспоминания…
Ее голос вдруг сорвался. Не веря сосбственным газам, леди Серединных земель смотрела на музыканта. Происходящее… казалось чьей-то дурной шуткой.
Взъерошенные иссиня-черные волосы. Открытое лицо. Яркие синие глаза. И добрая, задумчивая улыбка.
Так было и будет до конца времен.
Примечания
1
Эта легенда нигде не записана, но вот уже которое столетие смертные верят в то, что первый бог Арднейра своей кровью исцелил всех немощных из тысячи тех, кто пришел и поклонился ему.
