— Миледи.
Чужие пальцы на плече чуть сжались.
— Позвольте сопроводить вас туда, где ваш дом.
Она обернулась. Оказывается, за спиной ее ждали таверсы, мрачные слуги огненных владык. А Юдин…
— Мой дом — здесь, — сказала Вейра. И поразилась тому, как хрипло и безжизненно прозвучал ее голос, вплетаясь в песню ветра.
В черных глазах Юдина мелькнуло непонимание.
— Миледи. Ваш дом — Айрун-ха. Позвольте, мы сопроводим вас туда.
Она посмотрела на одежду, которую продолжала сжимать в руках. Затем — на вожака клана таверсов. Тьма и пустота в душе всколыхнулись, вспыхнула злая искра…
— Где вы были, когда вашего хозяина взяли в плен? — прошипела она, с трудом поднимаясь, — и почему явились только сейчас, когда не нужны никому?!!
— Миледи, — Юдин покачал головой, — вы устали. Вам следует отдохнуть и затем принять бразды правления в свои руки.
— Отвечай! — рявкнула Вейра.
И, сама не ожидая от себя, ударила Юдина по лицу.
Воцарилось молчание.
«Да он сейчас меня убьет», — вяло подумала Вейра, глядя на огонь в глазах таверса. Но ничего подобного не произошло. Юдин промакнул тряпицей кровавые полосы, оставшиеся от ногтей Вейры, и глухо изрек:
— Мы не могли вмешаться, пока была жива Тэут-Ахи. Таков закон, миледи. Мы ушли… глубоко, на дороги Бездны. А потом, когда не стало Тэут-Ахи, у нас не осталось времени. Мы в самом деле уже ничем не могли помочь лорду Элнайру.
— Мерзавцы! — все плыло перед глазами Вейры, — я ненавижу… вас… я лично казню тебя, Юдин, за то, что…
— Если на то будет воля миледи, — спокойно отозвался таверс, — позвольте, я помогу вам.
Ее ноги подогнулись, и в следующее мгновение Вейра оказалась на руках Юдина. Кто-то попытался отобрать у нее одежду Ланса, но она вцепилась в нее изо всех сил — и отвоевала. Потом Юдин осторожно поил ее подогретым вином и говорил о том, что останки Тиорина Элнайра тоже обязательно отвезут в Айрун-ха, чтобы предать Первородному пламени, как и положено.
— В конце концов, вы, миледи, не должны вести себя, как простая смертная, — наконец пробурчал Юдин, — теперь вы — леди Серединных земель. Разве владыками становятся для того, чтобы быть счастливыми? Вовсе нет. Это тяжкое бремя, но его несут во имя других.
…Одежду Ланса Вейра сожгла. В конце концов, Первородное Пламя, от которого произошли все эрги — достойное место для того, что осталось от ее первой и последней любви. Дворец на Айрун-ха начали отстраивать заново, но пока что леди Саквейра и прочих земель приходилось большую часть времени проводить в подземной его части.
Она бродила по лабиринтам и слушала голоса камня, Бездны и Первородного пламени. Она впитывала в себя то, что они пели ей, стараясь запомнить и не упустить ни слова. В конце концов, стоит ли отказываться от драгоценного знания, которое предлагали ей просто так, не спрашивая ничего взамен?
Потом Вейра решила восстановить Возрождающую купель, и Юдин, выслушав ее планы, обрадовался тому, что леди наконец начинает возвращаться к жизни. В его глазах обосновались уважение и преклонение, и Вейра поняла, что он уже никогда не вспомнит о той пощечине, оскорблении, нанесенном прилюдно. И, простив окончательно, Юдин отвел ее туда, где сверкал в полумраке Оракул.
Она не удивилась, увидев огромный кристалл с пульсирующим в глубине пламенем. Да и сам Оракул, похоже, уже давненько ждал ее прихода.
— Спрашивай, — прогудел он в мыслях Вейры, — и я отвечу.
Подумав немного, она задала вопрос.
— Почему именно меня Тиорин сделал эргом?
Пламя в рубиновой глубине жарко полыхнуло.
— Опасность нависала над нашими землями, Вейра. Я указал на тебя Тиорину потому, что чужак-из- тени искал именно тебя, и никого другого. Если бы чужак не встретил тебя, никто не сказал бы ему о могильниках, он бы окончил постройку пирамид, и мы все… все бы перестали существовать. А так… Он встретил тебя, и пожелал быть с тобой. Он спасал тебя, а ты — его, когда чужие пришли сюда завершить начатое. Если бы ты не была эргом, разве могла бы ты справиться с чужой богиней? Нет, конечно же, нет. Она бы убила и смертную Вейру, и своего собрата, использовав силу нашего мира. И тогда — вновь конец всему.
Сердце защемило сладкой болью.
— Он… он верил в то… что я — его потерянная Миола… — прошептала Вейра, глядя в манящую глубину Оракула.
И тогда он прошелестел:
— Говорят… говорят, что есть миры, похожие друг на друга, как близнецы. Тот, кто их создал, один мир замыслил тенью другого, но потом запутался, и уже не мог разобрать, что есть что. А еще… говорят, что некоторые избранные, умирая в одном мире, могут возродиться в мире-близнеце, так было и будет до конца времен.
— Кто говорит? — вскинулась Вейра, — кто?!!
Оракул не ответил.
…Шли годы. Снова засверкал на Айрун-ха белоснежный дворец, легкий, как кружево. Потянулись к высоким воротам купеческие возки, а там и наместник Саквейра пожаловал. Тот самый, которому ювелиры так и не успели доделать корону лорда. И Вейра принимала его, сидя на троне посреди белоснежного зала, и по правую руку стоял молчаливый Юдин.
— Миледи, — наместник смиренно подмел шляпой пол, — мы счастливы… Все мы невероятно счастливы видеть вас на троне Айрун-ха. Мы надеемся, что ваше правление будет таким же долгим и справедливым, как правление лорда, да упокоится его дух…
Кажется, он говорил еще что-то, но Вейра слушала в пол-уха.
— Я не буду вмешиваться в жизнь смертных, — наконец сказала она, — вы вольны посупать так, как считаете нужным, ибо пока будут править эрги, всегда найдутся те, кто захочет их уничтожить.
Затем махнула рукой — неугомонного вельможу увели таверсы. Леди Саквейра осталась одна в пустом зале, и в душе ее было также пусто и холодно. А впереди — долгие, долгие годы одиночества, до тех пор, пока не явится
Только дважды ее покой был нарушен: в первый раз, когда архивариус Мильор Лонс отправился в бесконечное путешествие за небесный купол, а во второй — когда Юдин пришел, и задумчиво сообщил о том, что-де есть одно неоконченное дело.
— Могильник неподалеку от Шенду-ха, там где где утес семи ветров режет гладь змеиного моря. Сегодня я говорил с таверсами других кланов, леди. В могильнике чувсвуется шевеление, старший эрг просыпается — потому как очень давно не приносились поддерживающие жертвы. Прикажете принести?
И Вейра вспомнила… Ох, как же давно это было! Но словно наяву тряслись они с Жильером по пыльному тракту на север, по следу таверсов, увозящих невинных людей к могильнику Тэут-Ахи… А, быть может, это сам Юдин резал глотки на гранитных террасах?
— Не нужно больше жертв, — пробормотала она, — я сама готова отправиться в это путешествие.
Таверс понимающе посмотрел на нее и, не говоря ни слова, ушел. Пополудни они спустились с Айрун-ха, миновали сытый и самодовольный Айрун и выехали в Шеззарские земли…
Позже Вейра сделала то, что, наверное, должна была. Она спустилась в могильник, подняла каменную плиту. Старший — высохшая коричневая куколка — зашевелился, заскреб когтями по своему ложу… Он был еще слишком слаб, чтобы представлять собой опасность, словно долгий сон отнял у него все силы… Вейра
