Однако я не могла не отметить, что кое-что в нем все-таки изменилось. Плечи его расправились, подбородок стал чуть более упрямым, да и лицо стало каким-то более взрослым, так что я поняла — в последние сутки ему пришлось нелегко. Я уже давно подозревала, что простак Констан чего-то не договаривает, водя меня за нос, но теперь была почти уверена — он решился на какой-то тяжелый для себя шаг, и, должно быть, как и Виро, сделал это для моего спасения. Странное волнение охватило меня. Я оглянулась туда, где лежал секретарь, но ничего не изменилось — ворох обгорелого тряпья у тумбы с артефактом был неподвижен. Я закусила губу, уговаривая себя не поддаваться приступу рыдания, который спазмом свел все мои внутренности.
Магистр оглянулся на своих соратников, а затем неожиданно поманил к себе моего ученика, который безропотно повиновался.
— А вот, господин Сальватор, и тот, кто окончательно разрушил ваши планы. Он, конечно, тот еще разгильдяй — тянул до последнего, но все же успел…
— Слуга? — Теннонт, как и я, не смог совладать с удивлением.
— Доверенное лицо Лиги в Эсворде, — объявил Каспар, явно наслаждаясь эффектом. — Правда, таковым он стал самовольно, ну да это наше упущение, признаю. Все вам играло на руку, господин Сальватор. И поместный маг сбежал, позволив этой нахальной девчонке водить за нос целый город. И доверенное лицо Лиги в городе — господин Гисонн, дед этого паршивца — неожиданно скончался, не успев передать свои полномочия преемнику. А наш Констан, не будь дурак, решил, что воспользуется эдакой возможностью проявить свои таланты и дарования… По крайней мере, так он сам объясняет немыслимую ерунду, которую натворил.
Констан, косясь на меня, стеснительно пожал плечами. Я вспомнила, как он говорил, что дед никогда не считал его годным продолжателем рода, так что не такой уж ерундой объяснялась его авантюра. Мне ли не знать, как обидно бывает, когда тебя считают недостойным какого-то дела.
— …только поэтому, господин Сальватор, — в голосе магистра Каспара зазвучали металлические нотки, — только поэтому вы смогли так долго вести свою игру. Неужели вы думали, что Лига настолько беззуба, а наши чародеи — настолько глупы, чтобы позволить вам так нагло действовать?
'Так какого лешего вы тянули кота за хвост, ожидая, пока он измолотит меня как отбивную?' — мысленно возмутилась я, но знала, что представление магистра Каспара нельзя прерывать. Слишком уж увлеченно он говорил, чтобы я не заподозрила: он провоцирует Сальватора-Теннонта на какой-то опрометчивый поступок.
— Так что смиритесь с тем, что вы упустили свой шанс, — продолжал Каспар, уже заметно поблескивая глазами. — Вы никогда не совершите то, чего столь нагло и безрассудно добивались. Артефакт будет возвращен туда, где ему и место, а вы, скорее всего, отправитесь в Армарику, если, конечно, за вас не внесут залог. Однако, судя по тому, что ваше предприятие не завершилось успехом, надеяться на помощь не стоит. Ведь вы так и не нашли то, что…
Теннонт, которого я все еще не могла мысленно называть Сальватором, вдруг хрипло выкрикнул какое-то проклятие и вскинул руки, готовясь творить волшбу. Я едва не вскрикнула, но вовремя заметила быстрый предостерегающий жест Каспара, обращенный к магам из комиссии. Заведя руку за спину, где Теннонт не мог ее видеть, Капар резко рубанул ладонью воздух, запрещая своим спутникам что-либо предпринимать. Теннонт же, быстро произнеся заклинание, окутал себя мерцающим ореолом и, оттолкнув Каспара, бросился к артефакту.
Я успела увидеть, как он на бегу выхватил что-то из кармана, и в отчаянном рывке приложил неизвестный предмет к мерцающей круглой пластине амулета. Мне показалось, что это был небольшой медальон.
Уши резанул тонкий, ни на что не похожий скрип, зал озарила вспышка ледово-голубого цвета, и Теннонт нырнул в открывшийся рядом с ним портал. Еще мгновение, и портал исчез, словно его никогда и не было, а пластина амулета погасла, вновь став похожей на бельмо.
— Каспар, что все это значит? — растерянно и зло выкрикнул один из магов.
Магистр обернулся. Глаза его лихорадочно сверкали, а пальцы нервно сплетались и расплетались, что означало высшую степень азарта.
— Не волнуйтесь, магистр Фредо, — дрожащим от нетерпения голосом, произнес он. — Если я все правильно понял, сейчас мы станем свидетелями очень забавного зрелища.
И не успел он произнести последнее слово, как вновь раздался протяжный и надсадный полускрип- полушипение; зал во второй раз озарил мертвенно-голубой отблеск, вызвав удивленные и довольные возгласы горожан, которых уже порядочно набилось в зал в расчете на интересное и относительно безопасное зрелище.
Портал открылся рядом со мной и из ослепительного сияния к моим ногам мешком вывалился Теннонт.
Вскочив на ноги, он оглянулся в полной растерянности, словно не понимая, где находится. Потом его лицо исказила гримаса отчаяния и злобы, а затем он закрыл лицо руками и упал на колени передо мной.
— Проклятый амулет! — голос его напоминал отчаянный волчий вой. — Он не сработал! Все впустую! Все было напрасно…
— Ну почему же, — ласково произнес Каспар, и от этой ласковости в его голосе у меня вновь скрутило внутренности. — Артефакт сработал на славу. Вы же хотели найти кое-кого с его помощью? — тут он подцепил медальон, свисающий из безвольно упавших рук Теннонта. — И вы нашли… её.
Теннонт поднял голову, ошалело моргая. Казалось, будто его оглушили ударом по лбу и он вот-вот рухнет, закатив бессмысленные глаза под лоб. Затем его взгляд сфокусировался на мне, и его губы шевельнулись.
— Нет, — едва слышно произнес он, не отрывая от меня недоверчивого взгляда. — Нет…
И лицо его стало похоже на гипсовый слепок, который снимают с лиц важных покойников. Магистр Каспар тем временем извлек из медальона завиток темных волос и с интересом осмотрел его, затем поднес его к моим волосам, слипшимся от крови и сажи, словно сравнивая.
— Позвольте вам представить Каррен Брогардиус, магистр Сальватор, — наконец торжественно объявил он, взяв меня под руку. — Вы нашли ее… нашли вашу дочь, не так ли?
Каждый человек в своей жизни должен столкнуться с ситуацией, которой более всего опасался, упорно отрицая саму ее возможность. Иначе он так и останется самодовольным ослом, считающим, что уж он-то всегда сохранит лицо и всегда будет сам распоряжаться своей судьбой на зависть прочим простофилям. Я всегда помнила эту нехитрую истину, подкрепленную бабушкиным советом ни от чего не зарекаться, но, тем не менее, сейчас чувствовала себя так, будто меня еще раз пнули под дых.
Решительно, судьба вознамерилась насмехаться надо мной при каждом удобном случае.
Я смотрела на физиономию Теннонта, уже смутно узнавая знакомые черты — именно его портрет когда-то я видела в зале заседаний Академии, когда всклокоченный Артиморус Авильский перешептывался с невесть откуда появившимся Каспаром. На портрете Сальватор Далерский был тощим, лохматым и малозначительным субъектом, нынешний же Сальватор-Теннонт выглядел куда более внушительно, но его нос был все так же благородно удлинен и заострен, а выражение растерянности, все еще не сошедшее с его лица, довершало сходство с юным магом на портрете.
Не знаю, что полагалось чувствовать юной сироте, которая только что была представлена своему внезапно обретенному отцу, но не успела я перевести взгляд на Сальватора, как меня обуяла такая лютая ненависть, что я едва справилась с желанием вцепиться ему в волосы и, по меньшей мере, откусить нос.
Но так как немая сцена все еще продолжалась — даже горожане почтительно примолкли, осознавая,
