нафаршировать свинцом обоих арабов, да и на экипаж геликоптера, остававшийся пока в кабине, тоже кое-что осталось бы.
– Какого черта, – посол, шумно отдуваясь, подбежал откуда-то сзади, неожиданно покинув относительно безопасные стены дипломатической миссии. – Лейтенант, вы что, рехнулись! Это же их король! О, и принц Ахмед здесь! – удивленно воскликнул он. – Лейтенант, немедленно отведите своих людей назад! Пусть опустят оружие, черт подери!
Не дожидаясь, когда морские пехотинцы, подчинявшиеся только одному человеку – лейтенанту Мастерсу, только ему и никому более – выполнят приказ, посол бросился к прижавшимся к борту геликоптера арабам.
– Ваше величество, Ваше Высочество! Я рад приветствовать вас, – услышал растерянный и ошеломленный Мастерс. – Мы не ожидали вашего появления. Это так неожиданно!
– Мне нужна помощь и защита, и я полагаюсь на вас, тех, кто так долго называл себя союзником и другом королевства, – произнес в ответ чуть расслабившийся при появлении дипломата Абдалла, позади которого тенью держался наследник престола, все еще не рискнувший убрать 'Браунинг' в кобуру. – В стране мятеж, военные, изменившие присяге, взяли штурмом ой дворец, и мне удалось спастись только чудом, по воле Аллаха. Скоро здесь появятся верные мне, верные королевству войска, но пока Эр-Рияд находится полностью в руках мятежников, и только здесь я могу чувствовать себя в безопасности.
– Ваше величество, я не могу единолично принимать такие решения, – растерянно пролепетал посол. – Мы не вправе вмешиваться во внутренние дела Саудовской Аравии.
– О, черт! – Лейтенант Мастерс застонал, уже поняв, что будет дальше. Если еще минуту назад атака на посольство была просто возможной, то теперь, когда на территорию мисси явился сам король, главная мишень заговорщиков, нападение стало попросту неизбежным. И все, что мог противопоставить целой армии лейтенант Корпуса морской пехоты США – две дюжины бойцов с винтовками и ручными гранатами.
– Я готов немедленно побеседовать с вашим президентом, – потребовал король Абдалла. – Мне нужна защита, убежище!
Они так и стояли посреди внутреннего дворика посольства, возле вертолета 'Блэк Хок', лопасти которого, наконец, замерли, когда из-за ворот послышался вой мощной турбины. Моряки, занявшие оборону на въезде в посольство, хором выругались, увидев, как в дальнем конце широкой улицы, опустевшей еще до рассвета, появился танк, на полной скорости мчавшийся к миссии. Громада 'Абрамса', шестьдесят две тонны брони и огня, стремительно надвигалась, и образованная скошенными броневыми листами лобовая часть корпуса, словно таран, для которого не было преград, нацелилась на ажурные ворота.
– Все внутрь, живо, – крикнул послу лейтенант Мастерс, с ужасом уставившийся на боевую машину, не сбавлявшую скорость. – Питерс, О'Брайен, охраняйте посла и короля! Внутрь, мать вашу! И, черт возьми, заберите оружие у этих арабов!
Сопровождавшие главу дипломатической миссии и короля Саудовской Аравии морпехи исчезли в дверях посольства, буквально затолкав туда ошарашенных происходящим 'гостей', а командир взвода бросился к воротам, у которых в нерешительности переминались с ноги на ногу три бойца, тискавшие почти бесполезные винтовки М16А2. Обливаясь потом – и вовсе не из-за нешуточной жары, к которой эти крепкие парни уже успели привыкнуть – моряки в полной выкладке, бронежилетах и низко надвинутых на глаза кевларовых касках, напряженно, точно затравленные звери, смотрели на улицу.
– Гранатомет сюда, быстрее, – на бегу крикнул Мастерс. – Все на позиции. Готовность к бою! Проверить оружие!
К воротам подбежал боец, тащивший на плече массивную трубу противотанкового гранатомета 'Марк- 153' SMAW калибра восемьдесят три миллиметра – самое мощное оружие, которым располагали морские пехотинцы. Следом тоже бегом, двигался второй номер расчета – заряжающий, несший несколько цилиндрических транспортно-пусковых контейнеров с кумулятивными гранатами НЕАА, способными прожечь до шестисот миллиметров стальной брони, явно недостаточно против танка М1А2 'Абрамс', рассчитанного как раз на защиту от подобного оружия, намного чаще оказывавшегося в руках всяких партизан, нежели противотанковые пушки и ракеты.
– Оружие к бою, – приказал лейтенант Мастерс. – Оставаться на местах, парни! Ни шагу назад, что бы ни случилось!
– Сэр, они же раздавят нас и не заметят. Вот дьявол!
Моряки были готовы отступить, видя надвигавшийся на них танк, который был здесь вовсе не один – позади уже появились еще танки и бронемашины, стальным потоком огибавшие посольство, замыкая его в кольцо.
– Стоять!!! – зарычал лейтенант, до боли в ладони сжав рукоять пистолета. И, словно признав решительность командира морских пехотинцев, танк, заскрежетав тормозами, лязгнув туго натянувшимися лентами гусениц, замер, не доехав до ворот всего полтора десятка ярдов. В лица морякам уставилось дуло стадвадцатимиллиметрового орудия.
Из боевой машины пехоты 'Брэдли', подкатившей к воротам посольства следом за 'Абрамсом', посыпались пехотинцы, мгновенно перекрывшие улицу. Вскидывая винтовки 'Хеклер-Кох' НК-33А3, прижимая резиновые затыльники выдвижных прикладов к плечу, они немедленно взяли на прицел американцев, но и сами оказались в зоне поражения, попав на прицел к расположившимся в самом посольстве пулеметчикам.
– Вот, черт, – истерично рассмеялся кто-то из моряков позади лейтенанта, словно готовившегося своей грудью ловить подкалиберные снаряды и шквал пуль. – И что, будь я проклят, теперь делать?
– Ждать, – спокойно ответил командир. – Мы будем ждать, и не отступим ни на шаг с этих позиций!
Лейтенант не сомневался, что теперь их точно не оставят один на один с толпой врагов. Помощь придет, наверняка придет, и очень скоро. Вот только никто не мог быть уверен, что те, кто оказался блокирован в посольстве, смогут дождаться ее, оставаясь живыми.
Генерал Мустафа Аль Шаури, прищурившись, наблюдал за суетой американцев за оградой посольства. Фигурки в камуфляже перемещались, на первый взгляд, вполне хаотично, размахивая винтовками. Горстка морских пехотинцев – вот и вся надежда посланника сверхдержавы на этой земле, весьма призрачная надежда, полагаться на которую было бы попросту глупо.
– Их там всего два десятка, – генерал взглянул на принца Аль Джебри, остановившегося у борта бронемашины 'Брэдли', используя ее в качестве укрытия на случай, если американцы все же решат открыть огонь первыми. – Ничтожная горстка, Ваше высочество! Чего мы ждем? Только отдайте приказ, и через десять минут мои бойцы притащат вам короля! Американцы его не смогут защитить!
– Да они и не станут, – вместо принца ответил Самир Аль Зейдин. – Король – глупец, он сам загнал себя в западню! Американцы не будут его защищать!
– Но, шайтан, почему они медлят? – Хафиз Аль Джебри вдруг ощутил смутное беспокойство. – Все, что нужно, это просто вышвырнуть Абдаллу за ворота, а дальнейшее – не их проблемы! Почему они ждут?
Вокруг заговорщиков суетились, занимая позиции, бойцы Двенадцатой бронетанковой бригады. Лязгали затворы, звучали отрывистые команды, заглушаемые ревом моторов – кольцо блокады сжималось все сильнее, точно петля удавки, и американцы не могли не понимать, что все пути к спасению уже надежно перекрыты. Пехотинцы, уже не задумываясь над сутью приказов, рвались в бой, они хотели боя, уже успев вдоволь вобрать в себя чужих жизней, а теперь, когда по другую сторону оказались неверные, чужаки, которых сюда не звали и едва терпели из последних сил, каждый, кто явился к посольству, желал скорее погрузиться в круговерть схватки, убив как можно больше иноверцев. Смысл происходящего отступил на второй план – каждый видел цель и рвался к ней, невзирая ни на что, не думая о последствиях, так что командирам с трудом удавалось удерживать своих солдат, охваченных фанатичным пылом.
– Я пойду, – решил Аль Зейдин, взглянув на принца. – Кажется, их нужно немного поторопить!
– Ступай, – кивнул Хафиз Аль Джебри. – Эта история слишком затянулась. Нужно все закончить побыстрее. Король должен сдохнуть немедленно, видит Бог!
Глава Службы общей разведки Королевства решительно двинулся вперед, выходя из-под прикрытия бронированных бортов БМП. За каждым его шагом внимательно следили десятки пар глаз с обеих сторон, и
