реванш.
Стаи рукотворных хищников, обгоняя ветер, в скорости соперничая со звуком, мчались навстречу друг другу, движимые желанием уничтожать, убивать, рвать друг друга на части. Ревели турбины, стонал воздух, рассекаемый заточенными до бритвенной остроты плоскостями крыльев и сдвоенных стабилизаторов, и все быстрее бились сердца пилотов, уже способных видеть – пусть пока только на экранах радаров – своих врагов. Несколько мучительных мгновений, растянувшихся в целую вечность – и генеральное сражение за небо России началось.
Над ставропольскими степями сошлись в бою, грудь на грудь, равные противники, сражавшиеся равным оружием. Русские и американские радары, несмотря на разницу в возрасте, обладали одинаковыми возможностями хотя бы потому, что являли собой верх технического совершенства, какое только возможно было на существующей базе. Пилоты одновременно обнаружили друг друга и немедленно начали действовать, стремясь выиграть хотя бы несколько секунд, решающие мгновения, чтобы первым нанести удар.
– О, черт, – услышав пронзительный визг системы предупреждения об облучении 'Береза', пилот генеральского Су-30 не смог сдержать раздраженной брани. – Мы в захвате! Они наводят ракеты, ублюдки!
– Поставить помехи, – приказал командующий. – Маневр уклонения! Отстреливай диполи!
Нити локаторных лучей связали противников, разделенных десятками километров пустоты, и пилоты уже были готовы открыть огонь. Рассеивая вокруг себя сверкающие облака, сотканные из сотен полосок фольги, на экранах вражеских локаторов превратившихся в отметки целей, безошибочно выбрать среди которых 'истинную' не смог бы никакой компьютер, Су-30 резко взмыл вверх, выполняя горку. Пилот, выжимая из своего истребителя максимум возможностей, пытался уйти из-под пристального 'взгляда' чужих локаторов, а его напарник продолжал удерживать цель в луче своего радара, наводя ракеты. Генерал-полковник Малинин выделил из множества целей, обозначенных на индикаторе тактической обстановки, как 'чужие', сразу две отметки и, не колеблясь, нажал кнопку пуска.
– Есть! Пошли ракеты!
Малинин, не скупясь, выпустил залпом сразу восемь ракет 'воздух-воздух' средней дальности, и в точности так же поступили пилоты остальных истребителей. Сотни огненных стрел пронзили пространство, захлестывая строй американских истребителей. Летчики, продолжая удерживать выбранные цели в конусах лучей бортовых радаров 'Меч', обеспечивали указание полуактивным радиолокационным головкам наведения ракет Р-27Р, следом за которыми мчались 'тепловые' Р-27Т. Последние нуждались в подсветке целей только на половине траектории, а затем продолжали полет, наводясь на инфракрасное излучение, исходившее от турбин и разогретой трением о воздух обшивки американских 'Орлов'.
– Общая атака! Не жалеть ракет, – приказал своим пилотам Малинин. – Максимальная плотность огня! Сокращайте дистанцию, нужно навязать противнику ближний бой!
Русские 'Журавли' рванули вслед за своими же ракетами, стремительно сближаясь с американскими 'Орлами', сокращая дистанцию до считанных километров, когда уже перестанет иметь значение дальность действия радаров и дальность стрельбы ракет, и все решит мастерство летчиков, ведущих в бой многотонные крылатые машины.
Русские самолеты оказались в сплошном радиолокационном поле, попав в перекрестье множества лучей бортовых локаторов истребителей F-15C 'Игл'. И в тот миг, когда русские, опередив противника всего на пару секунд, выпустили ракеты, командир группировки ВВС США отдал приказ, который слышал каждый его пилот:
– Открыть огонь! Выпустить AMRAAM'ы!
Летчики разом вдавили до упора кнопки пуска ракет, и из-под брюха каждого из почти сотни 'Орлов' вырвались метеорами по четыре управляемые ракеты AIM-120A. Расстояние было достаточно велико, и ракеты пошли к цели, ведомы инерциальными система наведения, выходя в заранее определенную точку, туда, где, по расчетам бортовых компьютеров, предстояло оказаться спустя несколько секунд русским самолетам. Вслед ракетам с истребителей и самолетов радиолокационного наблюдения 'Сентри', способных выполнять задачи не только 'летающих командных пунктов', мчались корректирующие сигналы, повинуясь которым, управляемые снаряды 'воздух-воздух меняли курс, настигая пытавшихся уклониться от огня 'Журавлей'. Остановить бой, изменить что-либо с этого мгновения стало уже невозможно.
Пилоты 'Сухих', пытаясь увернуться от разогнавшихся до четырех скоростей звук 'игл' американских ракет, маневрировали, едва не сталкиваясь с самолетами товарищей. О наведении своих ракет уже не было и речи, но Р-27Т с инфракрасными системами наведения уже оказались достаточно близко от целей, чтобы перейти в автономный режим, действуя по принципу 'выстрелил – забыл'.
– Захват, – кричали в эфир атакованные пилоты 'Иглов'. – Ракета на хвосте! Маневрирую!
Устройства выброса ложных целей AN/ALE-45 залпами выстреливали тепловые ракеты-ловушки, отвлекавшие на себя русские 'Аламо', а те, как привязанные, висели позади кормы американских истребителей, и расстояние медленно, но неумолимо сокращалось. Бортовые станции постановки помех AN/ALR-56 истребителей F-15C хлестали импульсами помех во все стороны, ослепляя противника, лишая его возможности наводить ракет посредством радаров. А в это время ракеты AMRAAM уже накрыли боевые порядки 'Сухих', и ровный строй окончательно распался. В небе вспухли пламенные шары взрывов, и сраженные точными попаданиями самолеты, оставляя на небосклоне чадный след, камнем устремлялись к земле один за другим.
Пилот Су-30 успел бросить свою машину в пике, и первая ракета взорвалась в полутора десятках метров над головами летчиков, бессильно стегнув плетью осколков по пустоте. Еще одна просто прошла мимо, вероятно, атакуя другую цель, но пронзительное верещание 'Березы', наполнившее кабину, говорило о том, что все только едва началось.
– Две по правому борту, – генерал-полковник Малинин увидел пару ракет 'воздух-воздух', приближавшихся к его истребителю от горизонта, оставляя за собой стремительно таявшие дымные росчерки следов. – Маневрируй!
Пилот, услышав предостерегающий вопль, развернул 'Журавля', накренив машину на левое крыло и подставляя корму настигавшим его ракетам. Автомат сброса ложных целей АПП-50 'Сухого' залпом выпустил несколько начиненных дипольными отражателями снарядов, и оба летчика увидели, как одна из американских ракет взорвалась, зарывшись в невесомое облако фольги.
– Одна на хвосте, – закричал Малинин, увидев боковым зрением, как оставшаяся ракета исчезла за кормой истребителя. – Мать твою, сбрасывай ее, или нам хана!
– Не возьмете, суки, – прорычал сквозь зубы пилот, так впившийся в рычаг штурвала, что перчатки едва не лопнули, расходясь по швам. – Черт с два!
Малинину и его первому пилоту все-таки еще повезло. Американские ракеты дальнего боя оказались поистине смертоносными, и массированный залп прошелся по порядкам русских пилотов, точно коса смерти. За какую-то минуту к земле отправились не меньше десятка краснозвездных самолетов, и командующий авиацией ПВО увидел только один купол парашюта далеко внизу. Прилетевшие от самого горизонта американские сверхзвуковые 'роботы' набросилась на стаю 'Сухих', разметав ее по небосклону, атакуя разом с нескольких сторон, и пилотам, попавшим в клещи, только оставалось, что взывать о помощи в последние мгновения своей жизни, тщетно пытаясь вырваться из огненного кольца.
– Всем, кто слышит, – обратился генерал-полковник Малинин к своим летчикам, что вели неравный бой с 'бездушными' машинами. – Навязываем противнику ближний бой! Сократить дистанцию, использовать пушки! Сближайтесь с ними, насколько возможно, иначе нас всех свалят! Все вперед!
'Журавли', утаскивая за собой вражеские ракеты, разворачивались в сторону приближавшихся чужих истребителей, пилоты которых тоже ощутили на себе мощь гнева своего противника. Ракеты Р-27Р, не нуждавшиеся во внешнем целеуказании, хотя и уступали американским AMRAAM, заставляли пилотов 'Иглов', прерывая атаку, метаться из стороны в сторону, выстреливая ложные цели, пытаясь сбить со своего следа эти страшные 'Аламо'. Удавалось не всем, и уже с полдюжины F-15C вышли из боя, и не все из них целыми смогли достигнуть земли.
Две стальные, пышущие жаром, ревущие турбинами волны встретились, раздаваясь в стороны, пытаясь
