обнять друг друга, сжав смертоносной хваткой. Но прежде русские пилоты дали еще один залп, и он оказался губительным для многих из числа врага.
– Есть захват, – доложил пилот Су-30 генерала Малинина, пользовавшийся нашлемной системой целеуказания 'Щель-3УМ'. – 'Игл' на прицеле, 'семьдесят третьи' наведены!
– Огонь! Уничтожь его!
Две огненные стрелы ушли к горизонту, навстречу казавшемуся пока крохотным, точно мошка, истребителю F-15C. Ракеты 'воздух-воздух' ближнего боя Р-73 обладали дальностью действия вдвое большей, чем у AIM-9X 'Сайдвиндер', их самых совершенных аналогов врага, но на внешней подвеске 'Иглов' не было ни одной такой ракеты, пока выпускавшейся только для элитных истребителей 'Раптор'. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем американские пилоты, уже расстрелявшие весь запас ракет средней дальности AIM-120A, смогли применить 'Сайдвиндеры', но за эти мгновения их число сократилось не меньше, чем на пять машин.
– Вперед, – кричал в эфир Малинин, видя, как еще один 'Игл', вспыхнув, беспорядочно падает вниз, оставляя за собой настоящий шлейф из обломков обшивки. – Рвите их! Валите всех!
Пилоты 'Иглов', увертываясь от 'Арчеров', погибая под их ударами один за другим, выпустили из внимания сами русские самолеты, но возникшую угрозу заметили с борта одного из 'Сентри'.
– Разрывайте расстояние, – кричали операторы, привлекая внимание своих летчиков. – Не давайте втянуть себя в ближний бой! Не подставляйте противнику корму!
Предупреждение запоздало. Боевые порядки окончательно перемешались, в воздухе закипел самый беспощадный бой, издавна получивший у бывалых пилотов название 'собачьей свалки'. Тридцатитонные истребители, подчиняясь железной воле своих пилотов, порхали в небе, словно невесомые пушинки, сближались на считанные сотни метров, воздух пронзили летящие во все стороны снаряды бортовых пушек, буквально захлебывавшихся раскаленным свинцом.
– Янки слева, – Малинин, взявший на себя обязанности наблюдателя, указал пилоту цель, чужой истребитель, увлекшийся поединком с одним из подопечных самого генерала. – Это 'Игл'! Атакуй!
Американские конструкторы пытались совместить, казалось, несовместимое, три с лишним десятилетия назад пытаясь создать тяжелый истребитель, одновременно обладавший высочайшей скоростью и отличной маневренностью. Им это удалось в полной мере, несмотря на сомнения скептиков, и 'Игл' не зря заслужил титул 'лучшего в мире', оставаясь таковым довольно долгое время, до того самого дня, когда 'встал на крыло' русский Су-27. Великая держава смогла собрать все силы для последнего рывка, и, уже погибая из-за предательства своих лидеров, создала идеальное оружие, превзойти которое не смог никто и до сих пор.
– О, черт, – пилот F-15C увидел атаковавший его русский истребитель, когда тот был уже в какой-то тысяче метров позади и чуть выше. – 'Фланкер'! У меня на хвосте 'Фланкер'! Помогите, отгоните его к дьяволу!
'Игл' был хорош, но 'Сухой' оказался лучше. Отчаянные маневры американского пилота, который испытывал просто запредельные нагрузки, чудом оставаясь в сознании, не помогали, и русский истребитель уверенно сокращал дистанцию – летчик, ощутивший азарт охотника, хотел сделать все как можно красивее, чтобы первая победа в настоящем бою запомнилась на всю жизнь.
– Сука, – шипел сквозь зубы пилот Су-30, видя, как силуэт 'американца' заполняет прицельное кольцо на колиматорном индикаторе. – Ну же, еще чуть-чуть! Иди сюда!
Палец летчика напрягся на гашетке, но прежде, чем прозвучал первый выстрел, Малинин, которому в этом бою только и оставалось, что энергично вертеть головой по сторонам, ища на небе врага, закричал, так что его можно было услышать и без переговорного устройства:
– 'Игл' справа-сверху! Он атакует! Уклоняйся!
Пилот все же нажал на спуск, и очередь тридцатимиллиметровых снарядов огненной нитью пронзила пространство. Поток свинца, выплюнутого стволом бортовой пушки ГШ-301, буквально снес, 'с мясом' оторвал плоскость безуспешно пытавшегося уклониться врага, и тот камнем рухнул к земле.
– Есть! Готов, падаль!
Пилот кричал и едва не смеялся от восторга, одержав первую настоящую победу – выпущенные прежде на пределе дальности ракеты были не в счет, скорее всего, уйдя в молоко, но теперь майор видел, как падает, беспорядочно кувыркаясь, растерзанный выстрелами в упор враг. Это оказалось на удивление просто, почти так же легко, как очередная победа над радиоуправляемой мишенью во время плановых учений на 'родном' полигоне, и ликовавший пилот отвлекся, сам едва не став жертвой.
– Противник сзади, – крикнул охваченному азартом пилоту, Малинин. – Мы атакованы!
– Не возьмет, сука! Я его сделаю!
В беспощадной схватке все перемешались, та что 'Сентри' и 'Мэйнстеи', державшиеся в стороне, под прикрытием своего эскорта, стали попросту бесполезны. Если с помощью мощных радаров еще можно было определить, где свои, а где чужие, то управлять боем стало невозможно – противники перемещались намного быстрее, чем могли отдавать приказы командиры воздушных армад, сошедшихся в небе над ставропольскими степями, чтобы решить раз и навсегда, кому владеть этим небом.
Американские пилоты, изучавшие врага по пособиям, фильмам, сражавшиеся с 'Сухими' на тренажерах, только теперь поняли, с кем свела их судьба в бою, в котором никто и никому не давал пощады. Русские истребители, за штурвалами которых сидели не рядовые пилоты, а через одного мастера- инструкторы, выходили в хвост 'Иглам' за пару виражей, захватывая чужие машины в прицелы. И тогда на весь эфир звучали испуганные крики ощутивших неизбежность своей гибели парней из Алабамы и Техаса, только теперь, за мгновения до смерти, понявших, что все игры остались в прошлом.
– 'Фланкер', – вопили, разрывая связки, летчики, видевшие, как трассеры проносились мимо их самолетов. – На хвосте 'Фланкер'! Отгоните его! О, Боже!!!
Русские сражались в меньшинстве, но истребители Су-27, показавшие чудеса маневренности, казалось, были одновременно всюду, и враг долго не мог реализовать свое преимущество. Энергичный маневр – и очередной 'Орел' появляется в прицеле русского летчика, срываются с направляющих ракеты 'воздух- воздух', плюется свинцом встроенная пушка… и лился на землю огненный дождь, падал камнем еще один враг, которого настигло возмездие и гнев тех, кто защищает свои дома. Последним, что видели принявшие смерть в чужом небе незваные гости, был изящный силуэт вражеского машины, весь устремившийся вперед чуть горбатый фюзеляж, над которым вздымалась, точно акульи плавники, пара килей.
– Избегать ближнего боя, – кричал, надрываясь, командир авиакрыла, видевший, как на экране обзорного радара 'Сентри', кружившего всего в полусотне миль от места схватки, становится все меньше отметок, обозначавших 'свои' самолеты. – Не позволяйте этим ублюдкам втянуть себя в дуэль на виражах! Разрывайте дистанцию! Не вступать в ближний бой!!!
Американские летчики, впервые встретившиеся с равным противником, уже не думали о победе, просто стараясь вырвать из когтей безжалостной судьбы еще несколько секунд жизни. Но верные 'Орлы', прежде такие могучие, маневренные, на голову превосходящие в воздушном поединке любого соперника, валившие одну за другой дистанционно управляемые мишени на полигонах, вдруг оказались чудовищно неповоротливыми. Все мастерство высшего пилотажа было бессильно перед совершенством русских 'Фланкеров', настоящих хозяев этого неба, стремительных и смертоносных стальных птиц. Все, что оставалось попавшим в прицел пилотам 'Иглов' – уводить свои истребители на форсаже прочь из боя, но вслед им мчались управляемые ракеты, и спасительный бросок снова и снова оказывался шагом в собственную могилу.
Пылающие обломки разорванных в клочья прямым попаданием ракеты или выпушенной в упор пушечной очередью американских истребителей падали в степь, но вслед за ними отправлялись и 'Сухие', подчас атакованные сразу двумя или даже тремя F-15C, и в такой схватке, когда враг грозит отовсюду, шансов и них не было. 'Сайдвиндеры' разили дьявольски точно, вонзаясь в сопла турбин, шестиствольные 'Вулканы' захлебывались огнем, выбрасывая за секунду одиннадцать килограммов свинца, и число противников неуклонно сокращалось. 'Журавли' и 'Орлы' огненными кометами срывались с небосклона, перечеркивая лазурную чашу шлейфами густого черного дыма, и не над каждым из них распускались, точно бутоны диковинных цветов, парашютные купола. Но те, кто еще был жив, лишь продолжали сражаться с удвоенной яростью.
'Игл' атаковал истребитель генерал-полковника Малинина сзади и сверху, заняв наилучшую позицию
