Обе короткокрылые машины разом выполнили 'горку', набирая высоту, и вперед, скользя по изрезанной волнами поверхности воды, метнулись лучи локатора. Бортовые радары AN/APG-65, лучшие в своем классе, мгновенно обнаружили возникшую на пути помеху.
– Цель по пеленгу ноль-девять-три, – сообщил Джованни Карузо. – Они всего в семнадцати милях от нас!
– Принял, первый, – отозвался ведомый. – Я тоже вижу русских.
– Приготовиться к атаки. Пуск ракет – с двенадцати миль, после сразу же отваливаем. Как понял?
– Они достанут нас?
– Черта с два, – надменно усмехнулся Карузо. – У них на борту ракеты SA-N-4 дальнобойностью не более шести миль. Мы в полной безопасности, второй! Дьявол, это же, как на стрельбище!
Они и так мчались на предельной скорости, едва не опережая звук. Чтобы преодолеть еще несколько миль, потребовались ничтожные десятки секунд. В кабинах обоих 'Харриеров' заверещала система предупреждения о радиолокационном облучении, но пилоты мгновенно ответили шквалом помех, генерируемых бортовыми станциями радиоэлектронного противодействия, 'забившими' чужие локаторы. Еще несколько секунд – и вот он, долгожданный момент.
– Второй, мы на рубеже атаки. Огонь!
Цель, русский фрегат, не могущий не восхищать своими формами, стремительностью силуэта, была видна безо всяких радаров. Все, что требовалось от пилотов – поместить ее в перекрестье прицела на мониторе, чтобы головки наведения ракет 'захватили' противника, и, услышав сигнал, нажать на гашетку.
Из-под плоскостей каждого AV-8B сорвались кометами, сходя с направляющих, по четыре ракеты AGM- 65F, специальная противокорабельная модификация проверенного в деле, и не единожды, 'Мейверика'. Трехсоткилограммовые 'сигары', несущие по сто тридцать килограммов взрывчатки, устремились к цели. Тепловые головки наведения 'запомнили' образ цели, и теперь ее не могли спасти никакие ухищрения.
– Разворот сто восемьдесят градусов, – скомандовал капитан Карузо. – Уходим, второй!
Они заложили резкий вираж, сильно накренившись на левый борт, и отвернули от обреченного противника, пытавшегося отбиться бичами помех, отгородиться облаками ложных целей. Все, что нужно, пилоты сделали, и не сомневались в успехе. И правда, как на стрельбище.
На 'Пытливом' увидели противника задолго до того, как он стал представлять опасность. Но видеть, и быть способным помешать – разные вещи. Замершие в напряжении у экранов радиолокационных станций моряки только и могли, что следить, не отрываясь, за парой ярких отметок, неумолимо приближавшихся к кораблю.
– Взять цели на сопровождение, – приказал командир поста зенитно-ракетного комплекса. – По приходе в зону – уничтожить!
Антенна радара управление огнем комплекса 'Оса-М' 4Р33 развернулась в сторону целей. Несколько секунд – и напрягшиеся пальцы вдавят кнопки пуска, посылая в единственный полет зенитные ракеты, чтобы прервать полет зарвавшихся янки.
– Мы в захвате! Нас облучают бортовыми радарами!
– Поставить активные помехи!
Комплекс радиоэлектронной борьбы 'Старт', подчиняясь командам оператора, развернул на пути импульсов чужих локаторов завесу помех, слепя противника. Тщетно – расстояние было столь малым, что никакие локаторы были не нужны, чтобы с высоты видеть стадвадцатитрехметровый корабль водоизмещением три тысячи триста тонн.
– Цели разделились, маневрируют, – доложил следивший за обстановкой в воздухе старший лейтенант, командир поста радара 'Ангара-М'. – Они выпустили ракеты! Мы атакованы!
– Поставить пассивные помехи, – немедленно среагировал капитан, под регланом которого бешено колотилось рвавшееся из груди сердце, напитанное адреналином. – Открыть заградительный огонь!
Десятиствольные пусковые установки комплекса ПК-10 'Смелый' выплюнули град снарядов, начиненных дипольными отражателями. Мало пригодные против ракет с тепловым наведением, они все же смоли создать подобие дымовой завесы, и три 'Мейверика', перестав 'видеть' истинную цель, зарылись в воду. Остальные, прижимаясь к воде, широким фронтом, словно тая мелких, но смертельно опасных хищников, рвались к цели.
– ЗРК – пуск!
Одна за другой ушли в небо две зенитные ракеты 'Оса-М'. Разгоняясь до пятисот метров в секунду, управляемые снаряды ринулись на перехват, и в секунду, когда траектории их пересеклись с маршрутом атаковавших 'Мейвериков', сработали неконтактные взрыватели. Пятнадцатикилограммовые боеголовки превратились в огненные сгустки, наполняя воздух сталью.
Один 'Мейверик', наткнувшись на стену осколков, взорвался, перестав существовать. На направляющие тем временем подали следующую пару ракет, но прежде, чем они взмыли в воздух, над морем прозвучали отрывистые залпы орудий. Двенадцать секунд – столько потребовалось выпущенным по 'Пытливому' ракетам, чтобы сблизиться с целью на пять километров… оказавшись в зоне поражения универсальной артиллерии.
– По ракетам противника – огонь! – прозвучал приказ комендора, и стволы, расположенные параллельно лучам радара управления огнем МР-145 'Лев', выбросили навстречу опасности шквал свинца.
Снаряды ЗС-58Р с радиовзрывателями создали на расстоянии пяти километров от борта сторожевого корабля стену стали и огня, и один из 'Мейвериков' не смог преодолеть ее, превратившись в огненный цветок, распустившийся над волнами. Корабль уподобился вулкану, изрыгающему пламя, но барьер, созданный перед вражескими ракетами, оказался не монолитным.
Три ракеты 'Мейверик', прорвавшись сквозь заградительный огонь, ударили в борт 'Пытливого'. Вес и скорость ракет были таковы, что боеголовки буквально прошили стальную обшивку, разрываясь внутри, в отсеках корабля, превратившись в сгустки раскаленных до чудовищной температуры газов. Волна пламени, прокатившись по внутренностям сторожевика, затекала во все закоулки, сметая двери и вминая в переборки оказавшихся на ее пути матросов, а град осколков пронизывал насквозь обшивку, перебивая протянувшиеся по всему судну кабели и превращая людей в кровавое месиво, утратившее любое подобие формы тела.
Матросы, забыв о противнике, делали все, чтобы спасти корабль. 'Пытливый', по левому борту которого лишь немного выше ватерлинии зияла длинная пробоина, держался на плаву, но и только – большая часть систем была выведена из строя, число погибших шло на десятки, и в некоторых отсеках еще бушевал пожар. Конвой под американским флагом спокойно проследовал к русскому побережья – угроза была устранена с предельной эффективностью.
Контр-адмирал Уинстон Битти молча вышагивал по мостику, сопровождаемый взглядами молчавших офицеров. Моряки терпеливо ждали приказа, но командующий медлил, в прочем, отнюдь не из робости.
– Адмирал, сэр, – подтянутый энсин, плечистый темнокожий парень, вытянулся перед адмиралом. – Сэр, соединение в двадцати милях от побережья. В воздухе и на воде противник не обнаружен. Горизонт чист, сэр!
Уинстон Битти кивнул, взглянув на офицеров из своего штаба:
– Джентльмены, мы успешно выполнили первую часть совей миссии, сумев в должной степени внезапно занять исходные позиции. Противник, конечно, знает о нашем появлении, но пока что-то предпримет, мы уже будем готовы к отпору. Необходимо занять плацдарм, обеспечить его оборону и прием грузов и людей с моря, с транспортных судов, которые подойдут позже.
Моряки слушали молча, и лица их были в высшей степени серьезными и сосредоточенными. Все ждали главных слов.
– Мы неплохо все поработали, господа, но это лишь начало, – ровно произнес контр-адмирал. – И потому, господа, предстоит сделать еще немало, и приступим мы немедленно. Приказываю начать
