Троглодит не был троглодитом. Он просто находился на уровне тогдашней цивилизации.
Глухая предрассветная тишина зависла над пожарищами изувеченного города. Стихли песни и бранные слова конкистадоров, которые с вечера делили награбленное; не бряцали стременами их притомленные кони. Затихающий костер едва освещал сгорбленную фигуру часового, который спал возле алтаря храма Солнца, обняв свою алебарду. Лишь яркие звезды сияли на черном бархате тропического неба, равнодушное поглядывая на горы и сельву, как сто и тысячу лет тому назад.
Неожиданно послышался тихий посвист птицы кетцаль. Узник, который лежал на каменном полу небольшой храмовой комнаты, превращенной испанцами в застенок, встрепенулся. От резкого движения больно свело судорогой попеченную огнем, посеченную кнутами кожу. Посвист птицы, которая никогда не поет ночью, мог означать лишь одно: верный друг Манко где-то здесь, рядом! Узник составил искалеченные пальцы рупором и попробовал разбитыми губами ответить таким же посвистом. Наконец это ему удалось. За миг сквозь толстую решетку окошка влетела индейская стрела. Ударив кремневым наконечником об стену, упала на каменные плиты пола. Узник, лязгая цепью, ощупью нашел ее и быстро потянул за тоненькую веревочку, привязанную к хвостовику. После нескольких неудачных попыток он протянул сквозь решетку небольшой кожаный мешочек. В нем была чудодейственная чальпа...
Утром обозленный дон Франциско, проклиная всех в мире, тряс за грудь часового: 'Спал, бесов сын, шелудивый пес?! Где пленный? Как мы теперь узнаем, куда эти дикари спрятали храмовое золото?'
В выпяченных глазах часового застыл ужас. Больше, чем проклятия дона Франциско, его поразило то, что он увидел в застенке. Толстый железный прут с кольцом, который он, признанный среди конкистадоров силач Гонсалвиш, вчера собственноручно забил молотом в трещину между гранитными глыбами и которого не смог бы вырвать даже здоровенный бугай, был выдернут с такой легкостью, как андалузская крестьянка выщипывает из грядки морковку! А среди толстых гранитных брусьев решетки зияло отверстие. Гранит (о, святый боже!) был смят и перекручен, будто это был мягкий воск...
КАК СДЕЛАЛИ КОПЬЯ?
В 1969 году экспедиция под руководством известного советского археолога О. М. Бадера проводила раскопки палеолитической (палеолит — ранний каменный век) стоянки Сунгир около города Владимира. На глубине примерно 4 метра было найдено погребение двух детей возрастом восьми-девяти и двенадцати- тринадцати лет. Соплеменники — охотники каменного века — 27 тысяч лет тому назад вырыли им неглубокую могилу, выстлали дно мелкими кусочками угля (именно оно дало возможность установить возраст погребения), слоем священной красной краски-охры. Скелеты укрывали тысячи мелких пластин, выточенных из мамонтовой кости. Когда-то они были нашиты на одежду, которая за тысячелетия истлела. Именно по ожерелью ученым удалось реконструировать одеяния наших далеких предков. Оно было очень похоже на одежду современных жителей Севера.
Ученые экспериментальным путем установили, что на изготовление одной пластины мастер тратил от 30 минут до одной часа. Таким образом, чтобы украсить только лишь один костюм, надо было работать 2625 часов, или 110 суток. Беспрерывно. Тяжело поверить, что так оно и было. Возникает вопрос: ли все мы знаем о технологии, которой пользовались наши далекие предки, обрабатывая мамонтовую кость? Он вполне серьезен еще и потому, что ожерелье из мамонтовой кости не было главной тайной сунгирского погребения.
Рядом со скелетами детей лежал целый арсенал оружия: острые и тонкие кинжалы, дротики и копья из мамонтовой кости. Именно эти сплошные прямые копья длиной около двух с половиной метров и стали наибольшей сенсацией. Значит, древние люди умели выпрямлять твердые дугообразные бивни мамонтов. Как это им удавалось?
Существуют разные мысли по этому поводу. Кое-кто считает, что ничего странного здесь нет. Дескать, мамонтовая кость, как и слоновья, становится пластичной при нагревании, и вполне возможно, что это подметили и использовали древние охотники. Другие исследователи более осторожны и не так категоричны. Они соглашаются с мнением относительно нагревания, но добавляют, что, возможно, нагревание выполняли с применением каких-то трав, растворов и т.п.
А вот что говорил по этому назад поводу сам профессор О. М. Бадер: 'Никто до сих пор не знал, что 25 тысяч лет тому назад жители нашего Севера владели такой высокой техникой, которая позволяла им расщеплять вдоль большие бивни, выравнивать их... и выстругивать из них копья и дротики'. Как видим, профессор О. М. Бадер совсем не был уверен, что эта задача такая уж простая. Древние люди, как свидетельствует находка, несомненно, умели как-то размягчать мамонтовую кость, чтобы ее можно было гнуть и резать как угодно. Но как? Похоже, что наука пока что не в состоянии дать окончательный ответ. Большее того, попытки одного из польских археологов размягчить мамонтовый бивень в горячей воде и кислом молоке оказались безуспешными.
Некоторые античные авторы намекают в своих произведениях на то, что подобным умением размягчать слоновую кость владели также и их современники. В частности, как свидетельствуют сказы, голова знаменитейшей скульптуры Афины, которая была произведением древнегреческого скульптора Фидия, якобы была изготовлена из одного огромного куска слоновой кости — не составлена или склеена из отдельных частей, а именно вылеплена, будто Фидий имел дело не с твердой, как камень, слоновой костью, а с мягкой глиной. Кстати, именно эту деталь использовал известный советский фантаст И. А. Ефремов в рассказе 'Эллинский секрет', сделав его 'стрежнем' сюжета.
И КАМЕНЬ СТАЛ, КАК ВОСК...
Перенесемся теперь в Южную Америку. Каждый турист, который приезжает в Перу, считает своим долгом осмотреть руины крепости Саксайуаман, что высится над городом Куско — древней столицей славного государства инков, который был уничтожен и дотла ограблен испанскими завоевателями в XVI столетии. Крепость Саксайуаман ('Зубы пумы') находится на холме, прикрывая подступы к Куско. По пересказам, она была построена по приказу верховного правителя инков Пачакутека (1438-1471 гг.). Но ученые более склонны к мысли, что Пачакутек лишь перестроил, реконструировал древнее сооружение, как он перестраивал храмы и другие здания в самом Куско.
Саксайуаман поражает массивностью своих стен, составленных из исполинских, мастерски подогнанных один к одному блоков андезита. Один из этих блоков, например, в высоту с трехэтажный дом и весит около 150 тонн! Кажется невероятным, что древние зодчие высекли в карьере эту и другие подобные глыбы, переместили их на десятки километров (место, где добывали камни, известно), преодолевая на пути неровности рельефа, несколько речек, подняли их на гору и установили на нужном месте.
Поражает способ, которым пользовались те, кто возводил стены Саксайуамана, — так называемая
