сказал:
– Хорошо.
Кажется, в первый раз несколько удивился, увидев ее в черном кожаном костюме и с двумя мотоциклетными шлемами в руках. Но опять промолчал. На ее мотоцикл посмотрел подозрительно, но и на этот раз от комментариев воздержался. Застегнул куртку до горла, передвинул небольшую дорожную сумку за спину, надел шлем – все спокойно и молча. Не выразил желания самому сесть за руль. Не помянул всуе «слабую женщину».
У ворот дома тети Фаины, слезая с мотоцикла, без улыбки одобрительно сказал:
– Красиво летаете.
Асе начинал нравиться генерал Гонсалес, отец больного Гонсалеса.
И детям он сразу понравился. Первым с ним познакомился Митька. Как всегда, услышал мотоцикл издалека, кинулся открывать ворота, увидел незнакомого мужика, насторожился, уставился на него в упор молча. Митька был не слишком вежливым.
– Это Дмитрий. – Ася пихнула его в бок и сделала выражение лица типа «в угол поставлю». – Митька, поздоровайся с гостем, что ты как маленький… Это Константин Александрович Гонсалес. Генерал.
– А! – Митька сразу оттаял и заулыбался. – Вы отец того пацана, который трех бандитов положил! Вооруженных! Голыми руками! Да?
– Да, – не сразу ответил генерал. – Только не руками, а ногами…
Ася только сейчас обратила внимание на то. что генерал смотрит на Митьку тоже очень настороженно. Как-то удивленно и даже недоверчиво. Хотя на Митьку почти все так смотрели: все-таки очень высокий ребенок. Гонсалесу-то что удивляться? У Гонсалеса сын – вообще верста коломенская…
– Нормальный у вас сын, – солидно сказал Митька. – Таким сыном гордиться можно. Нет, серьезно. Я бы точно гордился.
Генерал слабо улыбнулся, но вслед Митьке, который тут же оседлал мотоцикл и потихоньку поехал к сараю, смотрел все с тем же выражением недоверчивого удивления. И когда шел за Асей к дому, еще пару раз на Митьку оглянулся. Заметил, что Ася это заметила, у самого крыльца спросил:
– Это ваш?…
– Наш, – ответила она, не вдаваясь в детали. – Да он у нас не единственный, сейчас остальных увидите.
И тут же из дома полезли остальные – Василек, Наташка и Соня, толкаясь в дверях и галдя так, будто их было не трое, а раз в десять больше.
– Давайте будем вести себя хорошо, – предложила Ася этой могучей кучке и сделала выражение лица типа «не позорьте мои седины».
– Давайте! – хором заорала могучая кучка. – Здрасте!
– И эти все ваши? – спросил генерал и опять поизучал Асю внимательным взглядом.
Василек и Наташка приосанились и сделали выражение лица типа «а ты как думал». Соня дрогнула бровями и вопрошающе уставилась на Асю. Бедная девочка. Когда же удастся распутать этот узел?…
– И эти все наши, – гордо ответила Ася. – Все до одного. Ничего себе толпа, да? Птенцы, идите
знакомиться с гостем. И осторожнее на ступенях. Птенцы опять загалдели хором и всей толпой ссыпались с крыльца. Соня тут же уцепилась за Асин локоть, заулыбалась, заглядывая снизу в глаза, осторожно спросила:
– Ведь ты не сразу уедешь? Она всегда спрашивала это.
– Не сразу. А когда уеду – так ведь все равно скоро вернусь, – ответила Ася.
Ася всегда отвечала это. Пароль и отзыв. Узел, который связывает девочку с вечным страхом, надо распутать обязательно.
Василек первым подскакал к генералу, важно сунул ему в руку маленькую ладошку, энергично потряс, деловито прочирикал:
– Я Василий, оч-прият, раздевайся, проходи, будем чай пить.
И сразу помчался к Митьке, потому что Митькой тоже следовало поруководить.
Генерал опять слабо улыбнулся, качнул головой, оглянулся на Асю. Она ободряюще кивнула с выражением лица типа «ничего, привыкнете». Наташка потеребила его за рукав, требуя внимания, ласково сказала:
– Сегодня у нас чужих не-е-ету, сегодня у нас ти-и-ихо, ты спокойно отдохне-е-ешь. Меня зовут Наташа.
И тоже протянула генералу руку. Он подал свою, и Наташка вложила ему в ладонь конфету. Генерал впервые откровенно растерялся. Выражение лица у него стало типа «никогда не привыкну». Ася засмеялась. И Соня у нее под боком засмеялась, отцепилась от ее локтя, шагнула к генералу, встала перед ним рядом с Наташкой, обняла ее за плечи, очень по-взрослому объяснила:
– Это значит – вы ей понравились. Если ей кто-то нравится – она всегда что-нибудь вкусное дает. Это вместо слов. А слова она никогда не говорит. Да, Наташ?
– Почему не говорю? – удивилась Наташка. – Говорю… – Вынула из кармана еще одну конфету и сунула ее Соне в руку.
– Видите? – Соня опять засмеялась. – У нее во всех карманах запасы. Всем раздает, ей все нравятся. И я тоже нравлюсь… Меня зовут Соня. А вы кто?
– Генерал Гонсалес… – Гонсалес держал на ладони конфету с таким видом, как будто впервые в жизни увидел такую странную и, может быть, даже опасную вещь. – То есть Константин Александрович Гонсалес…
– Это ты из каких же Гонсалесов будешь? – В двери стояла тетя Фаина, вытирая руки пестрым полотенцем, и с любопытством разглядывала генерала. – Это ты не из мадридских ли Гонсалесов будешь?
Генерал поднял голову, встретился взглядом с тетей Фаиной и совсем уже растерянно сказал:
– Понятия не имею… Отец сиротой был. В детдоме вырос, ничего о родителях не знал, но вообще-то его считали греком.
– Ага… – на минутку задумалась тетя Фаина. – Если грек – тогда, скорее всего, из афинских Гонсалесов. Ну, пойдем, генерал, устанавливать степень родства. Можешь звать меня тетей Фаиной.
С тех пор тетя Фаина и устанавливала степень родства с предположительно афинским Гонсалесом, а тот сидел, внимательно слушал, а сам все больше помалкивал, хотя о том, кем была мать, кем были ее родители, из какой семьи жена и есть ли у нее братья-сестры, пусть даже двоюродные, отвечал охотно и довольно подробно. Тетя Фаина его хвалила за осведомленность, предлагала новые версии возможных родственных связей и опять с чем-то спрашивала… Ася рассеянно слушала, а сама думала о том, что родственные связи к делу не относятся, вряд ли из Светкиной идеи выйдет какой-нибудь толк.
На пару минут ее отвлекли дети – затеяли делить совместное имущество. Она повела их для воспитательной беседы в дальнюю комнату, а когда вернулась, тетя Фаина уже спрашивала генерала об Афганистане и об однополчанах. Генерал уже не просто отвечал, генерал уже рассказывал без наводящих вопросов, имена какие-то называл, среди прочих – Сережу Панеева… Похоже, из Светкиной идеи какой- нибудь толк может и выйти.
Ася стала потихоньку собираться на работу. подключила к сборам детей, чтобы те не мешали неформальному допросу, попросила Митьку протереть заодно и ее мотоциклетный шлем… В общем, все условия тете Фаине создавала. Но тетя Фаине вдруг сама тормознула беседу.
– Погоди, Костя, – озабоченно сказала она. – Аську надо проводить как следует. А мы с тобой после ужина еще поговорим.
– Какой там ужин! – Гонсалес спохватился, стал смотреть на часы, полез из-за стола. – Я заболтал вас совсем, а у меня поезд уже через час
– Завтра поедешь, – безапелляционно заявила тетя Фаина. – Что за манера – и не погостил у родни как следует, и не наговорились досыта… Успеешь еще уехать, поезда каждый день ходят. Сейчас Митька на вокзал смотается, билет твой сдаст…
– Да я билет не брал, билет для меня не проблема. Но жена ждет, волноваться будет. У нее гипертония, недавно криз был, сейчас к нам сестра ее приехала, присматривает за ней, пока меня нет. Я обещал сразу вернуться. Жене сейчас нельзя волноваться.
