Оба, и возница и пассажир, будто по команде повернули головы назад и тут же увидели два смотрящих на них зрачка стволов. Причем, одни из этих стволов - пулеметный. Возница аж подпрыгнул от неожиданности. А я, воспользовавшись тем, что их внимание отвлечено, поднял руку и нацелил свой 'парабеллум' в возницу. Когда тот снова повернулся ко мне и увидел пистолет, то подпрыгнул снова - на этот раз, мне показалось, даже выше. Глаза у обоих, по крайней мере у возницы - я точно уверен, округлились до такой степени, что я еле подавил смех.
- Оружие на землю! - скомандовал я. - И слезайте с телеги.
Через секунду, перелетев через борт, шмякнулась на землю первая винтовка. Возница, только справившийся перед тем как обнаружил моих бойцов, со своим оружием, тоже бросил его на землю. Вскоре оба мужика стояли у телеги, а я махнул остальным своим, что бы выходили из леса. Пассажир, увидев еще шестерых вооруженных людей, очень-очень горестно вздохнул.
- Так кто вы? Откуда и куда едете? - повторил я свой вопрос.
- С Сенного едем. - хмуро ответил возница. - До Коросятина.
Я отметил про себя, что он так и не назвался. Ладно, сделаю вид, что не заметил. Успею еще спросить.
- А что вам там, в Коросятине, надо?
- Дела там у нас. - так же кратко и неохотно ответил второй мужик.
- А оружие вам зачем?
- Так мало ли кто на дороге... Бандитов тут по лесам... - говоривший замялся, видимо осознав, что говорит с теми самыми 'бандитами', и замолк.
- Генрих, обыщи их! - не хотят говорить сами - может их карманы скажут больше. А потом уже и продолжим разговор.
Генрих, не отводя глаз от лиц возницы, подошел и принялся проверять карманы. Мужики напряглись, но никто даже не дернулся. Ну да - под прицелом восьми стволов особо не подергаешься! Должен вам сказать, проверять чужие карманы получалось у Генриха очень неловко. Интеллигент, одним словом... Навыков обыска, присущих доблестным правоохранителям и их антагонистам, ему явно не хватало. Но, несмотря на всю свою неловкость, он довольно быстро справился и вскоре протянул мне все найденное при наших задержанных. Пара узелков с табаком, спички, десятка два патронов... А самое интересное - две белые нарукавные повязки несколько аккуратно сложенных бумажек. Значит - таки полицаи. Видимо, что-то отразилось в моих глазах, потому что один из полицаев дернулся и даже успел сделать шаг в сторону, но был тут же сбит с ног. Второго положили на землю не дожидаясь действий с его стороны. Работали мои ребята, прямо скажу - не стесняясь и не сдерживаясь. Особенно - освобожденные на лесопилке евреи. Зельц вообще не удовлетворился только тем, что обездвижил пленных - он еще хорошенько саданул пару раз одному из них ногой по ребрам и продолжал бы дальше, если бы я его не одернул.
- Что с ними делать? - спросил Антон, хотя по его глазам было видно, что в ответе он не сомневается.
Я посмотрел на полицаев, потом на своих бойцов. Генрих, Филипп, Алик и Семен аж дрожали от злости. Вот и еще одна проверка, которую выдержал Зельц, подумал я. Хотя и мелочь, но отношение к полицаям у него совсем не теплое. Кстати, новичкам переодеться бы... Вон, совсем в лохмотьях уже. Полицаев, конечно, в расход. А одежду пусть возьмут те, кому она подойдет. Но сначала надо этих полицаев расспросить - за этим же и останавливали.
- Поспрашиваем немного, - ответил я, - а потом посмотрим.
Я подошел и присел рядом с лежащими полицаями. Тот, который лежал в телеге, смотрел на меня безразличными глазами. От него сильно несло перегаром - точно бухал вчера. Потому и винтовка в руках так дрожала. Зато второй, который сидел на козлах, злобно зыркал то на меня, то на остальных.
- Ничого вам не скажу! - прошипел он.
- Скажешь. - со всей возможно уверенностью ответил я, взял его за волосы и поднял голову так, что бы полицай видел Генриха, Филиппа, Алика и Семена. - Видишь этих четверых? О том, что прошлой ночью лесопилку сожгли, слышал? Так вот их мы из сарая на той лесопилке, где над ними ваши товарищи издевались, вытащили. Как думаешь, что они с вами сделают?
Полицай промолчал. Зато другой тут же принялся умолять не отдавать его Генриху с компанией и обещал рассказать все, что знает. Дальше разговор пошел как по рельсам. Мы узнали, что они выехали в Коросятин для участия в поисках бандитов, которые сожгли лесопилку, а в Сенном остались только староста и еще два полицая. В Коросятине силами полиции собирался отряд для прочесывания окрестных лесов. Правда, направление и глубину прочесывания наши пленные не знали - точную задачу им должны были поставить на месте. На хуторах севернее Сенного ни немцев, ни полицаев не было, а восточнее - в Пустомолах, было полтора десятка полицаев. Зато в Тучине обосновалась целая рота немцев, которую разместили там после того, как сгорел мост через Горынь. Вот это уже очень приятная новость. Я расспросил о поджоге моста поподробнее - тем, кто организовал диверсию, удалось скрыться. Значит Селиванов и еще трое бойцов живы! Настроение тут же поднялось. Я начал спрашивать о мосте возле Дроздово - оказалось и там все прошло как по маслу. Восемь человек! Восемь человек из нашей старой группы выжили! А если считать нас с Антоном - получается уже десять. Может и из тех, с кем я взрывал шоссейный мост, кто-то выжил! Только где они все? Пошли догонять отряд или, как мы, где-то здесь по лесам прячутся? Ладно, живы - и хорошо. Очень хорошо! Положившись наудачу, я задал вопрос о шоссейном мосте возле Гощи. Но здесь, кроме того, что после взрыва моста всю окрестную полицию подняли на уши и заставили прочесать в поисках бандитов чуть ли не каждую щель, я ничего не узнал. Хотя, если немцы так обеспокоились - возможно кто-то ушел. Столько хороших новостей... Может не расстреливать их? - думал я после допроса. Но тут же отогнал от себя эту мысль. А что с ними делать? Не отпускать же!
- Раздеть и расстрелять. - приказал я, поднявшись. - Генрих, посмотри кому из вас подойдет одежда и пусть те переоденутся.
Оставив приговоренных на попечении остальных, я отошел в сторону и принялся изучать документы. Пропуска... Аусвайсы... Этих полицаев, оказывается, зовут Савелий Дрыгайло и Михаил Зенькин. Большое спасибо немцам за то, что документы были написаны на двух языках. Под каждой надписью на немецком шла дублирующая надпись на русском. Иначе, без помощи Генриха, я понял бы мало. Еще я обратил внимание, что никаких фотографий на документах не было. Только на аусвайсах было какое-то смешное описание внешности, вроде роста, цвета глаз и прочего. Очень-очень интересно. Фактически, эти документы мог использовать любой, мало-мальски подходящий под описание внешности в аусвайсе. Да это же просто подарок какой-то! А еще повязки, которых у нас имеется даже с запасом... Обязательно используем!
Сзади раздались два выстрела. Я повернулся и пошел к своим бойцам. Генрих как раз что-то втолковывал Алику, протягивая ему одежду одного из полицаев. Этот дурак что, не хочет одевать вещи полицая? Но моей помощи в убеждении Алика не понадобилось. Тот взял одежду еще до того как я успел подойти. Поэтому, я оставил инцидент без комментариев.
- Затащите этих, - я указал на трупы, - в лес. Вечером наведаемся в Сенное. Думаю, грех упускать такой случай, когда там остались только трое предателей. Телегу берем с собой.
Село оказалось немаленькое. Полсотни дворов, небольшая деревянная церквушка... Слышится лай собак, а ветер доносит запах дыма и какой-то снеди, готовящейся на ужин. Просто идиллия. Если бы не война. И если бы я наблюдал за всем этим не лежа на мокрой земле в кустах на опушке леса, а, например, выходя из этого леса с ведром свежесобранных грибов. И если бы я не пришел сюда с намерением кое-кого убить. Уже начинало темнеть. Я зябко поежился, стряхивая пробежавших по коже мурашек и вернулся к наблюдению. Впереди лежал луг, который, метрах в трехстах от леса, пересекала разбитая колесами и дождями дорога, а за ней уже начинались огороды и первые дома - окраина Сенного.
- Ян, кто здесь староста знаешь? Спросил я лежащего рядом товарища, который, так же как и я, вглядываясь в этот вечерний сельский пейзаж.
