- Заходь, малый! - Гац, открывший дверь на стук, посторонился еще до того, как я успел открыть рот. - Ты ты ж замерз весь! Шо ж за часы клыти - диты, майжэ[5] голи, зымою ходять...
Мальчик быстро прошмыгнул внутрь и пристроился у огня, потирая замерзшие руки. Кто-то сунул ему кружку с кипятком.
- Ты что здесь делаешь, мальчик? - спросил я, присаживаясь рядом. - Заблудился?
- Мне дядя Саша велел к доктору, Максиму Сигизмундовичу, в Тучин идти. Вот, я решил срезать дорогу...
'Дядя Саша' - это, должно быть Александр, сообразил я. А Максим Сигизмундович - вон он, в углу спит. Это что - конспирация у них, подпольщиков такая? Вроде, если чужие люди здесь, то не догадаются о чем речь? Я заметил, что Гац снова открыл рот, покосившись на доктора.
- Болеет твой дядя Саша, что ли? - быстро спросил я, опережая Василия. - Далеко ведь до Тучина! Ближе доктора не нашлось?
- Неее... - протянул мальчик. - То - родич его. Дядя Саша велел о здоровье справиться, спросить - может помощь какая нужна.
- Так давай прямо сейчас и спросим. Вон твой доктор лежит! Якоб, разбуди Максима Сигизмундовича!
Доктор проснулся от первого же толчка в плечо, но никак не мог понять, что же от него хотят. Пользуясь заминкой, мальчик тут же, с пулеметной скоростью, затараторил.
- Ой, вы и есть Максим Сигизмундович? Вот удача-то! А я уж думал, что еще не пойми сколько верст по морозу ногами идти! Вам привет от дяди Саши! Помните такого? Вы у Сосенок с ним встречались, помните?..
Поток слов не прекращался, наверно, минуты три, а тои все пять. Под конец, слушая этого мальца, я уже настолько запутался, что не понимал вообще ничего. Сознание зацепилось только за две вещи 'Максим Сигизмундович' и 'Сосенки'. Остальное, на мой взгляд, было вообще полным бредом, предназначенным только для того, чтобы отвлечь внимание от ключевых слов. Может, это немного и наивно - пытаться запутать таким образом вероятного провокатора, но на мне такой прием почти сработал. Доктор, как и все остальные присутствующие, выглядел полностью осоловевшим.
- Хватит, малый! - я хлопнул ладонью по колену. - Говори, что Александр передать велел. Ты же от него? Не бойся - мы, как раз, те, к кому ты шел.
- Сработало, значит? - дурашливо ухмыльнулся пацан, прервав свои словоизлияния. - Вот и на немца с полицаями - работает. Как заболтаю их, так толмачи фашистские вообще не могут перевести. А, ежели толмача у немцев нет, те сразу пропускают. Пара раз даже шоколаду дали. С полицаями только сложнее. Пропускают, конечно... Но, могут и пинка дать. А вас я сразу узнал - дядя Саша все в точности описал.
- Так чего Александр передать велел? - я решил снова направить разговор в нужное русло, а то, как бы пацан снова не увлекся.
- Завтра, как стемнеет, вас будут ждать в Большом Житине у кладбища. - сразу же посерьезнел мальчик. - Кому потребуется помощь - скажете, что нашли на дороге три подковы и одной можете поделиться.
- Три подковы - можем одной поделиться. - кивнул я.
- Ладно, побегу я. - предваряя мои вопросы, малый поставил на пол давно опустевшую кружку и поднялся. - До города еще идти и идти. Хоть бы за два дня управиться... Так, окутанный целым облаком болтовни, в которую невозможно было даже вставить слово, мальчик исчез за дверью, оставив нас в полном недоумении.
- Шустрый... - высказал свое мнение Дронов. - Такой заболтает - забудешь как самого зовут.
- Кстати, он так и не представился. - рассмеялся я. - Действительно - шустрый!
Есть что-то пугающее в ночи у сельского кладбища. В принципе, в любом кладбище ночью есть что- то пугающее, но в сельском - особенно. В городе, особенно в моем времени, как - постоянное движение, шум машин, горят фонари... Пусть на кладбище своя атмосфера, но и дыхание жизни краем его цепляет. Но в селе... Полная тишина, разрываемая только звуком собственных шагов, никаких признаков жизни... Даже отдаленный свет окон расположившегося неподалеку села кажется далеким и недостижимым, как свет звезд. Невольно в голову лезет всякая чертовщина, и понимаешь, чего так испугались бандиты в 'Неуловимых мстителях', хотя раньше, до боли в животе, смеялся над их страхом перед нехитрыми шуточками тех самых мстителей. Уже час как стемнело и мы, лежа в снегу, не замерзли еще только благодаря теплой одежде и предусмотрительно прихваченным еловым лапам для подстилки. Говорить абсолютно не хочется. Кажется, стоит нарушить тишину - и начнется... Причем, неизвестно, что именно 'начнется', но тебе этого совсем не хочется.
- А, в биса твою душу! - громкий мат, донесшийся со стороны дороги, идущей вдоль кладбища, заставил вздрогнуть. Учитывая окружающую нас мрачную атмосферу, мои штаны остались сухими лишь чудом.
Повернувшись в Шпажкину, я уловил его ответный взгляд - одновременно удивленный и перепуганный. Видать, не на одного меня так действует атмосфера кладбища. Прошло пять минут. Неизвестный все продолжал оглашать криками окрестности. Судя по всему - у него что-то случилось с лошадью. 'понадобится помощь...' - вспомнил вдруг я слова того болтливого пацана. А не наш ли это связной?
- Денис, прикрой. - прошептал я, поднимаясь из сугроба.
Нашего гостя я увидел сразу. Метрах в двадцати от нас стоят на дороге сани, а рядом суетится какой-то мужик, то ли толстяк, то ли просто кажущийся таким из-за надетого тулупа. Он то начинает бегать вокруг саней, то останавливается у лошади и осматривает копыта.
- Бог в помощь! - крикнул я, приближаясь. Мужик тут же остановился и уставился на меня.
- И тоби здоровья, як нэ шуткуеш! - отозвался он, когда я подошел ближе и остановился. - Сани зовсим стари, бачиш... Вдень пидкову дэсь посияв, а тут щэ й дышло триснуло!
- А я тут, как раз, нашел три подковы на дороге. Если надо - могу одной поделиться. - произнеся пароль, я внимательно уставился на мужика, раздумывая о том, что делать, если это, все-таки, не тот, кто нам нужен. Вдруг, действительно, попросит подкову! У меня-то ее нет...
- Александр тоби кланятысь казав. - мужик тут же отвлекся от своих саней и протянул мне руку. - Мэнэ Свиридом зваты.
- Алексей. - представился я, крепко пожимая протянутую руку. - Как Александр? До Ровно без приключений добрался?
- У нього - порядок. - успокоил меня Свирид. - А до тэбэ у мэно довга розмова[6]. Як не сам - клыч[7] своих. Пойидэмо туды, дэ тэплишэ.
В сани, конечно, все не поместились. Кое-как в санях устроились, навевая ассоциации с городским транспортом в час пик, только я и еще четверо, не считая самого хозяина. Остальным пришлось следовать за нами пешком. Впрочем, долго ехать нам не пришлось. Вскоре мы уже въезжали в ворота небольшого хутора, открытые, к моему удивлению, тем самым пацаном, который вчера приходил к нам и сейчас должен был подходить к Ровно.
- А ты как здесь? - не сдержался я.
На мой вопрос мальчик только махнул рукой, хитро улыбнулся и исчез среди хозяйственных пристроек.
Разговор начался только после того, как все удобно разместились в теплом помещении и хозяин раздал каждому по кружке кипятка и куску хлеба. Нехитрое угощение оказалось весьма кстати - горячая вода живительным потоком омыла промерзшее нутро, а хлеб успокоил, начавший уже недовольно урчать, желудок.
- Шо з вашими товарыщамы, мы спробуемо дизнатыся[8]. - без всяких предисловий начал Свирид. - А до того, мы пропонуемо[9] вам прыеднатысь до нас.
- Присоединится к кому? - спросил я. - К городскому подполью?
- Ну, мы нэ тилькы в Ровно сыдымо. - возразил Свирид. - У нас по багатьох селах та хуторах люды е...
