–?Тише! Ради бога, тише! Не кричи!
–?Ты подлая, подлая! Ну зачем он тебе, скажи? Ты все равно не сможешь его продать. Ты не сможешь отсюда уехать. Ты ничего не сможешь!
–?Этот камень никогда и никто больше не увидит, – твердо сказала Жюли. – Во что он превратил нашу жизнь? И как же ты изменилась! Мне недавно приснился сон… Весь день я молилась, и Господь послал мне знамение. Мне приснилось, что я побеждаю Дьявола. Сначала Господь сказал, что я его увижу, в облике прекрасном. Так и случилось. От меня потребовалась жертва, и я сделала то, что должна была сделать. Дьявола больше никто не увидит.
–?Не хочешь же ты его утопить! – нервно рассмеялась Шурочка. – Или, может быть, ты его закопаешь? В саду, ха-ха! Под старой яблоней! Или… ха-ха… Ты бросишь его в колодец!
–?Успокойся, – обняла ее Жюли. – Вот видишь: ты не в себе. Дьявол уже тобою завладел.
–?Дьявол, ха-ха… Ты права: завладел. Нет, я тебе его не отдам! Не отдам! Ты не посмеешь ничего с ним сделать!
Она вырвалась из рук Жюли и побежала к двери. Как же все они глупы, если думают, что можно победить «Сто солнц»! Алмаз им не сдастся.
…Шурочка с трудом переждала еще несколько часов. Ей не терпелось увидеться с Сержем. Разумеется, после огромного проигрыша в карты все подозревают в краже только его. Но Серж был в парке во время фейерверка, она сама это видела! Он не брал из сейфа алмаза!
…Серж уже дожидался ее на опушке леса, в месте их утренних свиданий. Он был бледнее обычного, лазоревые глаза словно помутнели, а одежда была в беспорядке. Ее пронзило чувство невероятной жалости к нему. Что же он вчера натворил?
«Любимый мой! Любимый и такой несчастный!» – думала Шурочка, бросаясь ему на шею. Ах, как же она скучала! Сейчас, после всего что случилось, она любила его еще больше. И он изменился совершенно. Игра его закончилась, он словно бы предчувствовал свой близкий конец. И вместе с игрой закончилась вся ложь, которой он был окружен.
–?Александрин! Ты ведь любишь меня? Любишь? – все повторял Серж, обрушивая на нее ливень своих поцелуев. Она дрожала, словно от холода, а временами ее кидало в жар. «Больна, больна…»
–?Как поздно! Ну почему ж так поздно? Именно сейчас, когда мне так не надо умирать…
–?Умирать? Но зачем умирать? – испугалась она.
–?Разве ты не видишь, что выхода нет? Ну зачем здесь ты? Именно ты? Я знаю: когда меня не станет, ты выйдешь за него замуж…
–?Замуж? За кого?
–?За человека, которого я теперь ненавижу. Ненавижу со всей страстью. Он, видно, решил меня наказать. Мне было все равно. Жить или умереть, какая разница? Но что-то случилось. Против воли моей он заставил меня ревновать, – сердито сказал Серж. – Мне невыносима мысль, что он тебя получит. Сама смерть меня не беспокоит ничуть. Это рано или поздно случается с каждым, бессмысленно сопротивляться. Проще поторопить ее и не мучиться очень уж долго. Болезни, старость… Кому это нужно? Пулю в лоб – и конец! В Бога я не верю. Следовательно, и в ад для самоубийц. Бог не допустил бы, чтобы миром правили люди злые, а добрые бы им подчинялись. Бог – это сказка для добрых. Утешение им, придуманное самим же злом. Потому что зло – умнее, а главное, предприимчивее. Я знаю себя, – усмехнулся Серж. – Но сама мысль о том, что после моей смерти ты будешь с ним… Вот с этим я не могу примириться!
–?Граф – старик. И… я ему не нужна.
–?Ты говоришь об этом с сожалением, – нахмурился Серж.
–?Нет, нет. Ты ошибаешься.
–?Разумеется, ты его не любишь. Пока не любишь. Но поверь моему опыту, – он вновь усмехнулся, – любовь женщины, хотя бы искру ее, не так уж и трудно добыть. Пару раз покружить ее в вальсе, сказать цветистый комплимент ее глазам и волосам, наутро прислать букет, вослед дорогой подарок… Остальное она придумает. Ей много-то и не надо. Чем меньше ей докучаешь, тем больше работы для ее воображения. Порою твое отсутствие будоражит его больше, чем если бы ты надоедал ей изо дня в день. Она уже придумывает тебе болезни, печали, а главное –
–?Нет!
–?Стоит ему объявить о своих чувствах, ты сама кинешься ему в объятия. Но пока… Пока ты со мной…
И он вновь набросился на нее со страстными поцелуями. Она испугалась, что это прощание. Сегодня он был, против обыкновения, нежен и никуда уже не торопился. Сегодня он целиком отдавался ей, а не она ему, как раньше. Чувственное наслаждение, которое охватило Шурочку, было для нее открытием. Казалось, что Серж хотел, чтобы она запомнила его навсегда, и отныне всех прочих сравнивала с ним, и это отравляло бы ей жизнь после его смерти. Он так хотел…
–?Боже, как же я тебя люблю! – простонала Шурочка, откидываясь в мягкую траву. – И я не хочу, чтобы ты говорил о смерти! Не хочу!
–?Придется. Ты, должно быть, уже знаешь о том, что было вчера. После мазурки мы с графом сели играть в карты, – теперь он говорил с насмешкою и вновь был похож на себя прежнего.
– Я знаю, что ты проиграл сорок тысяч.
–?И верно знаешь, что у меня нет этих денег.
–?И все теперь думают, что это ты взял алмаз.
–?Я его не брал, – спокойно сказал Серж, покусывая травинку. – Граф, конечно, умен, но и я не дурак.
–?Так ты знаешь, кто взял камень?
–?Конечно, – тонко улыбнулся Серж. – Я же сказал, что не дурак. В кабинете нас было не так уж много, когда граф показывал свое сокровище. И кто-то сказал об искушении…
–?Но ты же никому об этом не расскажешь? – испугалась Шурочка.
–?Да зачем? – Он посмотрел на нее удивленно. – И потом: никто не станет брать у меня показания. Сразу наденут кандалы. Это они так думают.
–?Но как же твой долг, Сережа?
–?Я попробую что-нибудь придумать. Но мне надо уехать. Я успею обернуться за неделю. В крайнем случае, ты попросишь графа, и он отсрочит выплату долга.
–?Но почему граф мне не откажет?
–?Потому что, милая моя… Впрочем, он сам тебе скажет. Старому ослу пора бы созреть.
–?Почему вы так ненавидите друг друга?
–?А ты не понимаешь? Он мне завидует. Моей молодости, моему успеху у женщин. А теперь и тому, что ты меня любишь. Он прекрасно знает, что пока я жив, ты не будешь его любить никогда. А что касается уважения… Это ему не нужно. Его и так все
–?Но откуда тебе это известно? – удивилась Шурочка. – Граф никому не мог рассказать своей тайны.
–?Такие секреты выдают либо любимой женщине, либо самому близкому другу. Но женщина может предать, а друг, в свою очередь, проболтаться своей любимой женщине. Ну а у той запросто может быть любовник, от которого тоже нет секретов. Таким образом, образуется круг посвященных, и только владелец секрета наивно думает, что никто ничего не знает. Впрочем, не будем об этом. Поговорим лучше о тебе. Если мои расчеты верны, а я редко ошибаюсь, ты заставишь заговорить о себе весь свет. Надеюсь, я не скоро буду вычеркнут из списка твоих поклонников? Ты меня не забудешь?
–?Ты же собрался умирать, – насмешливо сказала она. Такой он ей нравился больше.
–?Я, пожалуй, подожду. Чтобы насладиться твоим успехом и своей славой. В качестве твоего любовника.
