жалованье. У меня имелись все основания ожидать солидной прибавки, но вместо этого пришло уведомление, что в связи с тяжёлым финансовым положением компания сокращает все зарплаты сотрудников на десять процентов. Это было настолько неприятно и неожиданно, что я немедленно подал заявление об уходе. Следующий месяц ушёл на поиски новой работы. Разослав десятки резюме, я, в конце концов, получил приглашение от небольшой инженерной фирмы в Канзас-Сити, штат Миссури. Круг моих обязанностей был мне не совсем ясен, но жалованье сулили хорошее (почти вдвое больше того, что я получал в Westinghouse), и я согласился.
И вот мы всей семьёй переехали в Канзас-Сити. На вокзале нас встретил директор моей будущей лаборатории, который снял для нас дом в очень приятном районе. Город нам понравился, и мне не терпелось поскорее приступить к работе. Но оказалось, что фирма строит для лаборатории новое здание, и первые два месяца дел у меня практически не было. Когда строительство завершилось, ещё месяц ушёл на закупку и установку оборудования.
За это время я выяснил, что фирма, которая меня наняла, пытается получить патент на изобретение принципиально нового метода крекинга[88] нефти – с использованием электричества вместо высоких температур. Нефтяные компании ждали экспериментального подтверждения, и в случае успеха фирма могла рассчитывать на баснословные прибыли. Передо мной стояла задача наглядно доказать, что высокочастотный ток ускоряет процесс расщепления углеводородов. Мои знания о нефтепереработке были весьма ограниченными, но, проштудировав несколько книг о крекинге в местной публичной библиотеке, я достаточно быстро разобрался, как следует проводить эксперимент.
Через два месяца отчёт о полученных результатах был представлен Совету директоров. Увы, проведённые опыты неопровержимо доказывали, что высокочастотный ток не только не ускоряет, но, наоборот, замедляет процесс расщепления углеводородов. Директора были в бешенстве: лабораторию закрыли, а меня уволили. Я, конечно, предполагал, что руководство будет разочаровано исходом моей работы, но увольнения никак не ожидал.
К счастью, к тому времени я успел оборудовать небольшую лабораторию у себя дома и ставил самостоятельно эксперименты по использованию высокочастотной техники в радиовещании и в системе железнодорожной сигнализации. Позднее на базе этих исследований я получил несколько патентов.
В ту пору производство радиоприёмников не было поставлено на поток, но спрос на них очень вырос. Ещё до увольнения я начал подрабатывать, изготавливая радиоприёмники вручную по индивидуальным заказам. Особенно ценились встроенные модели (часы с радио, электрические кофеварки с радио и т.д.) – я делал их очень лихо. От желающих не было отбоя, и наше финансовое положение заметно укрепилось. Я купил подержанный автомобиль и снял летнюю дачу, куда мы всей семьёй отправлялись на выходные и в праздники.
Я всегда обожал возиться с техникой, поэтому, став владельцем автомобиля, всё свободное время проводил под капотом. Как-то мне приспичило сменить тормозные колодки, для чего автомобиль требовалось приподнять, а домкрата (тем более, четырёх) под рукой не оказалось. Сняв колёса, я поставил машину на подпорки из кирпичей. Залез под днище, стал откручивать гайку, не рассчитал усилия и случайно выбил из-под ступицы одну из опор. Накренившийся кузов пригвоздил меня к земле – ни пошевельнуться, ни вздохнуть. И дома, как назло, никого. К счастью, три оставшиеся опоры выдержали – иначе меня бы просто расплющило. Пролежал я так довольно долго, пока наш сосед – школьный учитель – не зашёл к нам по каким-то делам. Поняв, что в одиночку мне не помочь, он прыгнул в свою машину и помчался за подмогой в пожарную часть. Вызволяли меня всей пожарной командой. Спустя много лет я спросил свою дочь Нину, что ей больше всего запомнилось из нашей жизни в Канзас-Сити. Нина сказала: «Словосочетание «электронный луч». Ты его повторял по сто раз на дню». Очевидно, и там я постоянно думал о телевидении... Вскоре один знакомый свёл меня с владельцем небольшой компании, производившей детекторные приёмники[89]. Это было время, когда США охватила настоящая радиолихорадка. Радиовещательные станции возводились Единственное важное достоинство детекторного приёмника – он не требует внешнего питания и может быть собран из подручных средств. повсюду (даже в такой глуши, как Канзас-Сити). Я согласился войти в компанию на правах партнёра и предложил усовершенствовать детекторный приёмник, оснастив его простеньким вариометром, позволявшим осуществлять настройку на средних волнах. Дела у компании резко пошли в гору, а перед Рождеством наши приёмники стали разлетаться как горячие пирожки – они считались самым модным подарком. Чтобы не отстать от спроса, мы наняли несколько старшеклассников, которые помогали производить сборку. Прибыль была очень существенная, и я впервые в жизни ощутил себя чуть ли не Рокфеллером. Правда, ненадолго. Вскоре после Рождества возмущённые покупатели понесли приёмники в ремонт, в основном, из-за некачественной спайки. Я лудил и паял день и ночь, но справиться с потоком своими силами оказалось немыслимо. Нужно было запускать настоящее производство, покупать оборудование, нанимать квалифицированных рабочих. Это требовало серьёзных вложений, на которые мой партнёр идти не рискнул, и наш бизнес распался.
Ещё одна неудачная попытка разбогатеть связана с выпуском радиоприёмников для автомобилей. Я собрал и протестировал экспериментальную модель, установив петлевую антенну на крыше кузова. Приём был прекрасный, и я уже начал подыскивать инвесторов, чтобы запустить производство, но вмешался Департамент полиции. В отделе транспортных средств сочли, что авторадио отвлечёт внимание водителей от дороги и увеличит риск аварий. От идеи пришлось отказаться.
Тем временем в моей бывшей лаборатории в Westinghouse Electric сменился директор, и я получил предложение вернуться в Питтсбург. Теперь я был опытнее и не спешил давать согласие. Написал, что вернусь, если мне будет предложено более высокое жалованье и многолетний контракт. Условия приняли, и через месяц мы с женой собрались в обратный путь. Решили так: чтобы не мыкаться всей семьёй по съёмным квартирам, я поеду в Питтсбург на машине один и найду подходящий дом. Когда всё устроится, жена с дочерью приедут туда на поезде.
Дороги в ту пору были совсем не такие, как сейчас, и значительный отрезок пути между Канзас-Сити и Сент-Луисом пролегал по грунтовой дороге. Указателей не было, я пропустил нужный поворот и, проплутав до темноты, выехал к воротам какой-то фермы. Стал стучать, надеясь, что если не приютят, то хотя бы покажут, как добраться до ближайшей гостиницы. В ответ послышался яростный собачий лай, и мужской голос из-за закрытых дверей довольно грубо спросил, что мне надо. Я объяснил. «Раз вы сюда без моей помощи добрались, то и до гостиницы сами доберётесь», – сказал голос. После чего пригрозил спустить собак, если сейчас же не уберусь. В сердцах я негромко выругался по-русски. «Что-что? – послышалось из- за ворот. – Ну-ка, повторите!» На этих словах ворота распахнулись, и на меня двинулся могучий старик с винчестером. Я попятился, но старик раскинул руки по сторонам, расплылся в улыбке и воскликнул: «Здоровеньки булы!» Оказалось, что он ещё мальчиком вместе с родителями эмигрировал в США с юга России. Теперь был процветающим фермером, имел двести с лишним акров земли и большое хозяйство. Его дети выросли, обзавелись семьями и уехали в город, а он безвылазно жил на ферме с женой. Узнав, что я всего два года как из России, несказанно обрадовался, зазвал в дом, разбудил жену, и втроём мы проговорили до самого утра. Отпускать меня не хотели ни в какую и накормили так, что я с трудом встал из-за стола.
От Сент-Луиса до Питтсбурга вело двухполосное асфальтированное шоссе – ехать по нему было одно удовольствие. Но стоило мне попасть в город, как тут же начались неприятности. Для начала я свернул на улицу с односторонним движением в неправильном направлении. Полицейский – дородный детина со свирепым лицом – оглушительно засвистел в свисток. Остановив поток, он неторопливо направился в мою сторону, на ходу доставая блокнот, чтобы выписать штраф. «Глаза есть? Знаки читать умеете?» – начал он обычную в таких случаях тираду, но вдруг заметил номера штата Миссури на моём автомобиле и осёкся. «Так вы из Миссури? Как там дела? – Суровые складки на его лице неожиданно разгладились. – То-то я смотрю: не туда сворачиваете. Куда следуете? Я вам помогу». Иногда быть провинциалом в большом городе очень выгодно.
Моё положение в Westinghouse заметно укрепилось, и новый директор лаборатории Сэмюэль Кинтнер предложил мне несколько проектов на выбор. Конечно же, я сказал, что хочу заниматься электронным телевидением, и Кинтнер немедленно согласился.
Работа закипела. Меньше чем за два месяца, практически в одиночку, я полностью собрал электронную телевизионную систему. Я был ужасно горд результатами и проводил много времени в библиотеке в
