Как на капризного ребенка смотрит мать,
С улыбкой – потому что все, все тайны знает,
И знает, что тебе еще их рано знать! (А. Майков).
Навещая в больнице мать, Ольга Д. обратила внимание на старушку в той же палате, по фамилии Мухамеджанова, она всё кряхтела и жаловалась, мол, устала небо коптить, 92 года…
– А вы задумывались, почему так долго живете? – неожиданно для себя вдруг спросила Ольга.
– Видно, Бог меня забыл – усмехнулась Мухамеджанова.
– Может, вы Его забыли?
И тут старушка зарыдала, замолотила руками и поведала, как горячо молилась в юности, даже готовилась в монастырь, но вдруг без памяти влюбилась в татарина, пламенного коммуниста и безбожника; однако брак совершили, уступив его родственникам, по мусульманскому обряду, поэтому она считала себя отступницей, предавшей Христа; в церковь не ходила, но всю жизнь исправно читала «утренние и вечерние» по православному молитвослову. Д. привезла в больницу священника, старушка исповедалась, соборовалась, а причащаться отказалась, считая себя недостойной Божьего прощения. Она спокойно констатировала заслуженность постигших ее скорбей: мужа на известном отрезке истории расстреляли, свои дети не родились, а единственная приемная дочь увлекалась альпинизмом и в цветущем возрасте разбилась в горах.
Настоящее содержит в себе будущее. Существует поверье: того, кто спас чью-то жизнь, ожидает продолжительный век и счастливая старость. Поражает долголетие некоторых врачей-кардиохирургов: Б. Петровский жил 95 лет, Н. Амосов около 90, М. Э. Дебейки около 100, в 96 еще оперировал; конечно, имеет значение здоровый образ жизни, необходимый для профессии, но они считали гораздо более важным фактором твердую уверенность в своей полезности.
Кто смолоду терзался завистью, считая себя обделенным талантом и удачей, родившись не с той внешностью, не в той семье, не в той стране, деградирует в старого брюзгу, капризного эгоцентрика, изводящего окружающих постоянной враждебностью и сварливостью. Кто из страха перед реальностью жил от сих до сих, отвергая перемены, тянул лямку постылой службы, чтоб не потерять стаж, изо дня в день ограничивался тусклым размеренным существованием: дом, работа, аванс, получка, футбол по телевизору, пиво по выходным, превращается в дряхлого лежебоку с избыточным весом, гипертонией, атеросклерозом, ишемией. Самое обидное, он так и не узнал, на что, возможно, был способен, потому что не горел, не рисковал, не спешил, а теперь вот скоро финал.
Букет болезней, скапливаемый к старости: печень, сердце, поджелудочная – чаще всего следствие безудержного обжорства и пьянства тех, кто «ни в чем себе не отказывает». Кажется, парадокс, а на самом деле закономерность: кто голодал-холодал, надрывался на работе – фронтовики, лагерники, колхозники – живут долго и даже меньше болеют. Б. Окуджава посвятил стихотворение Льву Разгону, проведшему семнадцать лет в «холодильнике» ГУЛАГа и достигшему 90:
Я долго лежал в холодильнике,
обмыт ледяною водой.
Давно в небесах собутыльники,
а я до сих пор молодой…
Народоволец Морозов, просидевший 28 лет в Шлиссельбургской крепости, умер на 92-м году, А.А. Солженицын дожил почти до 90, артист Г. Жженов, проведя семнадцать лет в лагерях и ссылках, до 90 лет играл на сцене, т.е. мог заучивать роли, да еще писал воспоминания. Древние монахи, пустынники, всю жизнь ограничивающие рацион хлебом, овощами и водой, бывало, перешагивали 100-летний рубеж; да и наши современные старцы не сильно отстали: 82 года прожил преподобный Севастиан Карагандинский, 86 – о. Павел (Груздев), 96 архимандрит Иоанн (Крестьянкин); все они прошли советские лагеря.
Старение то же развитие, видимо поэтому ограничение питания в молодости замедляет созревание организма и отодвигает старость. Пост, даже вынужденный, оказывается всесторонним благом для человека. Любопытен случай американского физиотерапевта П. Брэгга, известного у нас рекомендациями по голоданию; собственные теории здорового образа жизни он доказывал личным опытом: в 90 лет бегал, плавал, совершал длинные пешеходные походы, увлекался серфингом и работал по двенадцать часов в день. Посмертное вскрытие показало отличное состояние всех внутренних органов; а погиб Брэгг в возрасте 95 лет, когда катался на доске в океане: не совладал с огромной волной.
В Японии продолжительность жизни составляет 79 лет для мужчин и 85 для женщин – цифры говорят о завидном здоровье, а что едят японцы? преимущественно постное: фрукты, овощи, растительное масло, рис, соевые бобы, рыбу, водоросли и прочие морепродукты; поэтому не страдают ожирением и сердечно- сосудистыми заболеваниями.
Мы отвергли заповеданный Богом
Ах, господа, как полезно помнить: старость ожидает и меня. Непреложное правило: как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними[20]. Только и всего! Поставь себя на место старика, балансирующего на обледеневшей мостовой, беспомощно взмахивая руками, и поймешь, что это совсем не забавно: ощущение уязвимости, неустойчивости, страх падения, вывиха, перелома всегда сопровождает пожилых, особенно на российских дорогах и тротуарах; придет и твой черед выбирать: идти навстречу опасности или сидеть в четырех стенах, ожидая, когда изволят навестить родственники или соседи принесут батон хлеба да пакет кефира, о большем просить неловко.
Страх смерти связан, конечно, прежде всего с боязнью
