падающего сверху света; вокруг, в полумраке, высятся едва различимые стеллажи с книгами. Камера опускается ниже. Теперь ясно, что он листает подшивки газет и вдруг натыкается на старую фотографию: мы узнаем инвалида из кафе, хотя здесь он много моложе. Он приветственно машет рукой из «мерседес- бенца». Подпись гласит «Morgan – der heimliche Kaiser der Unterwelt».[10] Открывается следующая подшивка, и появляется новая фотография, на ней тот же человек: он идет, низко опустив голову, в сопровождении двух английских полицейских. Подпись: «Morgan convicted».[11] Еще одна фотография, из другой газеты: «Morgan, cleared».[12] Еще одна, из французской газеты: Морган в светлом костюме. Подпись: «M.Morgan en villйgiature а la Riviera».[13] И наконец, еще один снимок – овальной формы, из газеты «Карас и каретас»: это портрет господина, похожего на Рауля Ансельми, но лицо у него, пожалуй, умнее. Подпись: «Доктор Доменико Ансельми, адвокат Моргана».
Загородный дом с высокой галереей, которой не страшны наводнения; видны деревья, мельница, часть изгороди. Эта картина, на несколько мгновений застывающая перед глазами зрителя, похожа на занавес, которым пытаются подменить реальность. Камера отъезжает, и мы видим, что это всего лишь фотография на стене. Она висит на галерее, рядом – сложного устройства барометр. Из высокого фарфорового горшка тянется вверх цветок с большими листьями. Здесь же стоит швейная машинка, рядом на столике – женская сумочка. Сзади, в полупрофиль к нам сидит в венском кресле-качалке девушка (это Лаура Крус). Светлые вьющиеся волосы окружают ее голову золотистым нимбом и падают на плечи; на самой макушке закручен маленький пучок. Камера медленно движется и показывает ее лицо. Она очень молода, очень красива и очень серьезна и, кажется, даже сердита. Одета просто, на ней светлое платье. На заднем плане, в патио, Ирен поливает цветы. Ясный солнечный день, и тени вычерчены очень резко.
Лаура. Завтра я еду в эстансию.
Ирен (прерывает свое занятие, смотрит на фотографию на стене). Завтра мы с тобой вместе поднимемся на нашу галерею.
Л аура. Да, на галерею, и будем слушать воркованье голубей. (Внезапно, не в силах сдержаться?) Ирен, а отчего нам не поехать прямо сегодня?
Ирен (ровным голосом, словно по-заученному?). Я же сказала тебе, Лаура, что сегодня никак не получится. Посмотри, какой дождь, дороги развезло… А завтра мы непременно поедем.
Слышен звон колокольчика. Ирен ставит лейку на землю, целует сестру в лоб, подхватывает со столика сумку и уходит. Лаура с очень серьезным видом снова смотрит на фотографию.
Камера догоняет Ирен, когда та покидает гостиную, обставленную мебелью красного дерева. Мебель красивая, но требует ремонта. Ирен направляется в переднюю, открывает дверь и выходит на улицу Там ее ждет Ансельми. Он берет ее под руку, и они пускаются в путь по уже знакомой нам улице.
Ансельми. Что с эстансией? Есть новости?
Ирен (чуть помедлив). Сегодня я получила письмо от Лауры. Она счастлива, ей там очень хорошо.
Асфальт кончился. Вокруг много деревьев; вдали тянутся поля. Мимо в облаке пыли катит повозка, в которую запряжена серая лошадка. Ирен и Ансельми переходят на другую сторону дороги.
Будет ужасно, если мы ее потеряем. Я должна достать эти деньги.
Утро. Ансельми входит в ворота виллы Моргана, минует сад и стучит в дверь. Через какое-то время ему открывает один из людей Моргана.
Ансельми. Я хотел бы увидеть сеньора Моргана.
Человек (угрюмо). Он не принимает.
Ансельми. Меня он примет. Я Рауль Ансельми.
Человек пытается закрыть дверь. Ансельми вставляет в щель ногу и не дает ему этого сделать, потом входит в просторный, но запущенный холл с множеством дверей. Отсюда же ведет наверх мраморная лестница. Мужчины в бешенстве смотрят друг на друга.
Я обожду здесь.
После минутного колебания человек признает свое поражение и уходит. Ансельми ждет, неспешно шагая из угла в угол. Вдруг одна из дверей слегка приоткрывается, словно оттуда кто-то подглядывает. Потом видно, как дверь носом открывает пекинес и выбегает в холл. Но прежде Ансельми слышит женский голос, вялый и протяжный.
Голос. Конфуций… Конфуций.
Растерявшийся на миг Ансельми обнаруживает рядом собачку, хватает ее и несет в комнату. Камера следует за ним. В противоположность почти пустому холлу эта большая комната роскошно и тесно обставлена (эркер, которого не было видно от двери, мебель в стиле Второй империи, даже доспехи японского воина). На диване полулежит Ирма Эспиноса. Светловолосая, молодая, с хорошей фигурой (правда, слегка полновата). Одета в черное, из-под небрежно застегнутого корсажа выбиваются кружева. На придвинутом к дивану табурете лежит коробка с конфетами (конфеты большие, в серебряной обертке) и засахаренными фруктами.
Ансельми. Сеньора, вот ваш Конфуций.
Ирма берет собачку, целует и тискает.
Ирма (не без любопытства). А можно узнать, с кем имею честь?…
Ансельми. Ансельми, Рауль Ансельми.
Ирма отпускает собачку, выбирает конфету, снимает обертку, кладет конфету в рот, облизывает пальцы, делает из бумаги шарик и швыряет в сторону.
Ирма. Ансельми? Молодой человек связан с мафией?
