технологической модернизации, преодолению инерции ресурсного развития и выходу в инновационное будущее, а значит, дающая шанс на выживание в новом мире;
• юридически, как система ценностей и идей, однозначно и без оговорок зафиксированная в Конституции РФ, а потому не допускающая ревизии, особенно в системе власти и в политическом истеблишменте.
Далее это признание транслируется шире, укрепляя общественную поддержку и экспертное сопровождение модернизирующей власти. Сигналом начала модернизации станет исключение идеологической архаики из всего, что прямо или косвенно связано с официальной позицией и ангажированными государством институтами.
Политическое будущее страны: назад к Конституции
Соотношение модернизации и трансформации политического строя необходимо рассматривать в конкретно-историческом контексте нашей страны. Каждый виток российских модернизаций прошлых лет при всех достижениях порождал меньшую экономическую конкуренцию и меньшую политическую свободу. Потому-то каждая модернизация оказывалась незавершенной, лишь частично эффективной, ее изъяны перевешивали отдачу от позитивных перемен.
Обновление политической системы становится обязательной составляющей модернизации по нескольким основаниям.
Во-первых, демократия как режим обсуждения, согласования и «обратной связи» государства с обществом снижает риск стратегических ошибок. Из международного опыта известно, что в десятках «лучших» и «худших» моделей экономических трансформаций – по восемь «недемократий» – в результате авторитарно принятых стратегий они либо сильно выигрывают, либо катастрофически проигрывают. Риск «проиграть модернизацию» для России недопустим.
Во-вторых, современная модернизация во многом строится на «человеческом капитале». Высококвалифицированный работник – главный секрет ее успеха. Следовательно, она требует и механизма «воспроизводства» такого капитала (система образования), и его поддержания (система здравоохранения, пенсионного обеспечения, без чего он не будет иметь стимула к сбережениям). Внедрение таких механизмов также требует открытости, диалога с «потребителями», учета как их объективных интересов, так и субъективных оценок социальной справедливости предпринимаемых мер. Яркий пример ошибок в реализации таких реформ – «монетизация льгот»: бурные протесты «льготников» вызвало не столько содержание реформы, сколько методы ее проведения и «продажи» обществу.
В-третьих, (в продолжение и первого, и второго аргументов) деловая активность и общественная деятельность граждан нуждаются в высвобождении из-под бюрократического «вертикального» прессинга, иначе «технологическая» модернизация просто не даст эффекта. Так, успехи в развитии информационно- коммуникационных технологий останутся «игрушками», не дадут мультипликационного эффекта, если одновременно не будут снижены административные барьеры и обуздана коррупция. ИКТ дают преимущество в скорости обработки информации и принятия решений – но этот эффект легко сведет на нет коррупционер или бюрократ, требующий взятки или долгих согласований. То же самое относится и к повышению энергоэффективности: снижение издержек производителя будет прочитано бюрократом- взяточником как возможность обложить предпринимателя более высокой коррупционной рентой. Добавим к этому распространившуюся практику рейдерства, неутвержденность прав собственности. Очевидно, что такой режим отношений с государством не способен создать деловую среду для модернизации.
Нынешняя модернизация предъявляет свои требования к политической системе страны:
• качественное государственное управление – компетентное, обеспечивающее выполнение базовых функций государства и предоставление обществу базовых общественных благ, некоррумпированное, прозрачное, ответственное и поддерживающее постоянную обратную связь с обществом. В это определение укладываются и правопорядок, и социальная справедливость и общественная солидарность, и оптимальная экономическая и социальная политика, обеспечивающая поступательное и эволюционное развитие страны;
• верховенство права, защита прав и свобод граждан, в т.ч. – права собственности;
• обеспечение свободного развития каждого гражданина и групп граждан – «стремления к счастью», что подразумевает не только защищаемую государством личную свободу, но и свободу экономической и любой творческой деятельности.
Такое государство – помимо всех прочих своих базовых функций – должно выступать арбитром и управляющим всеми конфликтами между плюралистичными интересами. Этот арбитраж обязательно подразумевает политический плюрализм, основанный на законе и устоявшихся политических, социальных и судебных практиках: соревновательность в политике, включая смену у власти различных политических сил, независимый суд, общая готовность урегулировать конфликты в рамках сложившихся институтов.
Описанные выше черты желаемого общественного строя дают четкое его определение как демократии, причем демократии современной. Либерализация, начавшись в политике и распространившись на повседневные практики, откроет возможности свободной самореализации наиболее активных и продуктивных категорий граждан, для привлечения массовых инвестиций, как в виде средств, так и в виде умов и рук.
Система управления: к дебюрократизации экономики через деэкономизацию бюрократии
Система управления не сводится к экономике, но также включает регулирование и контроль в социальной сфере, в науке, культуре и образовании, в инновационной деятельности и развитии технологий, в области обеспечения обороны и безопасности и т.д. В контексте модернизации важно, чтобы реформирование данной системы подчинялось единым принципам и стратегиям, общим ценностным и правовым установкам.
Необходимое изменение институтов – процесс крайне конфликтный. Управление, главный смысл которого – перераспределение доходов от сырьевых продаж, порождает особую институциональную среду, с избыточным регулированием, массовой коррупцией и бизнесом на административных барьерах. Инновационное развитие (и производство как таковое) требует качественно иной институциональной среды. Однако это означает гибель уже сформировавшейся паразитарной отрасли-класса. Поэтому попытки проведения институциональных реформ наталкиваются на хорошо организованное сопротивление. Ситуация требует неординарной политической воли – не мирных увещеваний, но жесткого и системно налаженного противодействия сопротивлению.
Основное направление – стратегия дерегулирования. Речь не просто о сокращении государственного вмешательства в дела компаний и граждан, но о его радикальной оптимизации. Государству предстоит не только избавиться от множества избыточных функций, но и сосредоточиться на выполнении тех функций, которые оно на данный момент выполняет плохо или не выполняет вовсе.
Дебюрократизация экономики требует деэкономизации бюрократии – радикального пресечения получения дохода на выполнении государственных функций и публичных услуг, ликвидации гигантской системы аффилированных окологосударственных предприятий. Органы власти должны перестать «осваивать» средства, они должны быть ориентированы на результативность и прозрачность их использования. Это выгодно стратегически. Это даст дополнительную нагрузку на бюджет, но и огромную экономию в масштабах страны, экономики в целом. Пресечение конфликта интересов устранит сами поводы для поведения чиновников по принципу: «мы вам будем больше мешать, чтобы вы нам больше платили, чтобы мы вам меньше мешали». Подрыв бизнеса на управлении или при управлении:
а) снизит интерес, питающий организованное сопротивление административной реформе;
б) сократит ресурс, который на это противодействие выделяется.
Либеральный принцип дозволено все, что не запрещено законом, не универсален и
Поэтому первостепенное значение приобретает наведение порядка в распределении властных полномочий и нормативной базе:
• устранение норм избыточных, завышенных, устаревших, непрозрачных, «открытых» и отсылочных,
