Этот мир давал чародеям огромные силы, но взамен требовал платы. Самое большое для Ноа наказание было, то, что она не могла иметь детей, так как сэйлы здесь были бесплодны. Лэя при этих словах, судорожно схватила Женьку за руку, что не ускользнуло от взора хозяйки, но она благородно не заострила на этом внимания и продолжила рассказ. Непонятно, почему это случалось, но женщины могли зачать ребенка только за поясом дождей, а долгое проживание здесь вообще лишало их такой возможности. С другой стороны, может быть это и к лучшему, так как у них рождались бы обычные дети, беззащитные в этом мире.
Другая кара заключалась в том, что, умирая здесь, душа обречена на вечную смерть.
Поэтому сэйлы, чувствующие приближение последнего часа, старались выходить к поясу гор, где открывался путь на небеса, как и сделал ее муж. А принимать физическую смерь от инквизиции или умирать своей смертью, для стариков не имело большого значения.
Из-за того же странного свойства вязкого астрала здесь существует еще один запрет для волшебников. Им нельзя гулять во снах, как бы этого не хотелось их душе. А ведь душа, отведавшая раз полет в небеса, своевольно просится туда снова и снова. Старая колдунья долго приучала Ноа контролировать свои сны. В прошлые времена смерть от случайного выхода души во время сна, была не очень редким делом в стране Высоких Горизонтов. Если душа выйдет здесь из тела, она не попадает на небеса, а начинает блуждать, как тень в этом мире и потом не может попасть обратно. По преданиям, очень редко душе все-таки удавалось вернуться, и иногда, после этого души таких чародеев умели попадать на небеса прямо отсюда.
Но все это только древние слухи. На этом повествование хозяйки закончилось, и Женька спросил первый вопрос, пришедший ему на ум:
— А почему лонки называют гигантских животных-переростков 'несчастными'?
— Да? Я не знала… но вообще-то очень верное название. Даже когда они умирают, их души еще долгое время неприкаянно бродят по этому миру. Для не осознающих, что с ними происходит, животных бремя колдовства непосильно. Они не ведают, что творят — действительно, несчастные.
Настал Лэин черед рассказывать старшей коллеге, кто они такие и с чем пожаловали в страну. Как ни странно, но волшебница очень хорошо все восприняла, и удивило ее только то, что Лэя умудрилась прожить до девятнадцати лет за пределами этой страны. Наоборот, она даже с какой-то жадностью слушала все подробности астральных перипетий и причину возникновения страны Высоких Горизонтов. Самое замечательное, что ни рассказ об инопланетном происхождении Женьки, ни известие, что Лэя кронпринцесса Эрианы не повлияли хоть как-то на ее открытое и доброжелательное отношение к молодым путешественникам.
В конце концов, разговор свелся к тому, что Женька все пытался осилить понимание, что же на самом деле происходит здесь, на берегу этого загадочного моря, а женщины пытались помочь ему, чем могли.
— Я хорошо понимаю, по крайней мере, надеюсь, что понимаю, как в астрале душа творит реальность, будучи сама информацией, и творя информацию вокруг себя. Но уже на изнанке реала душа не может свободно творить, что ей вздумается. Максимум, что она может — это видоизменять себя и свободно перемещаться. Да еще способна транслировать и воспринимать информацию. А что получается здесь? Вы же творите как душа в свободном астрале!
— Но мы тоже ограничены в своих возможностях! — возразила Лэя.
— Мне кажется, что чем ближе к капсуле, тем больше эти ограничения зависят не от окружения, а от потенциала самой души. То есть, в астрале максимум, что может создать душа — это якорь. Не многим больше этого дома с участком.
— А может, здесь астрал проникает в реальность? — предложила Лэя. — Ты же сам говорил что-то об этом!
— Постой, постой! А почему астрал здесь такой, как будто нету никакой изнанки?
— Ангелы же говорили, что тут четвертое измерение замешано! — вспомнила Лэя.
— Так, представим, что сюда воткнулось четвертое измерение. Что произойдет? Мир развалиться, потому что он продукт трех измерений.
— Но он не развалился! — возразила Ноа.
— Значит, четвертое измерение может образовать еще три дополнительных трехмерных сочетания с уже существующими парами. Получиться четыре трехмерных пространства наложенных друг на друга. Чушь какая-то! — Женя пытался сосчитать на пальцах и не справлялся с собственными рассуждениями.
— А, по-моему, это близко к истине, — сказала старшая волшебница. — Я видела, как ведут себя души, попадающие в эти складки реальностей. Они бродят между них и создают свои псевдореальности и не находят выхода, пока этот мир не высосет до конца их энергию.
— Кстати это объясняет, почему свободный астрал смешивается с реалом. Изнанки-то здесь настоящей тоже нет! — добавила Лэя.
— Так-так-так, — протарахтел Женька. — А еще кто-то говорил, что женщины не умнее мужчин. Ах да, вы же Сэйларские женщины!.. Прибавим к рассуждениям еще то, что четвертое измерение все-таки не совсем здесь развернуто. Тогда и получается весь этот винегрет из мягкого реала со складками каких-то псевдореальностей вместо изнанки, и проникновение чистого астрала в размытый реал. И все это будет только усиливаться по мере продвижения к горе… и все-таки откуда здесь берется материя под силой воздействия ваших полуосвободившихся душ?!
— А мне так все логичным кажется, — сказала Лэя. — Просто мы действуем на астрал.
Он структурируется. А поскольку тут натолкано целое месиво пространств и каждое с уймой своей энергии, то матрица астрала просто формирует материю в соответствии с приданной ей структурой. А размягченный реал пытается возвращать все назад, но ему трудно с нами бороться, потому что его сил здесь явно не хватает!
— Ну, ты даешь! Обставила меня в мастерстве развешивания этикеток с табличками на целый порядок! — восхитился Женька.
— У кого учимся?! — Лэя довольно намекнула на Женькину страсть все объяснять, и подвела итог, рассмеявшись. — А не все ли равно, как объяснять, главное, наврать себе поувереннее и успокоиться!
— Не знаю, не знаю. Иногда даже ложное знание может стать спасительным, если оно может объяснить, что делать в конкретной ситуации, — Женя сам не знал, как скоро этот тезис может подтвердиться в действительности.
В результате этой гимнастики ума все пришли в полный восторг от собственного идиотизма и на славу посмеялись над хилыми попытками с лету разгадать целую кучу загадок мироздания. Затем Ноа предложила Женьке немного поупражняться в экстрасенсорике:
— Здесь любой должен начать чувствовать мысли и присутствие другого, — сказала она.
— Кстати, я уже накачивал Лэю один раз энергией еще на краю этой страны. Правда после этого она не давала мне этого делать.
— А ты закрой глаза и «прислушайся» к нам. Попробуй, а мы тебе поможем!
Женька закрыл глаза и стал до боли «вслушиваться». Через некоторое время до него донеслась мысль, передающая что-то вроде 'Не тупи, дорогой!' — это было явно послано Лэей. Потом еще слабее дошла мысль 'Поздравляю, я слышу тебя!' — это была Ноа. Женька открыл глаза со счастливой улыбкой и крикнул:
— Получилось! Спасибо Лэя — я не тупил! — чем немного смутил расшалившуюся принцессу.
Время приближалось к вечеру, и Женька предложил выбраться на свежий воздух, проведать лошадок и разобраться с багажом, пока не стемнело. Когда они пошли к импровизированной конюшне, Лэя остановила Ноа и Женьку на полпути и спросила разрешения поколдовать на свободной лужайке. Хозяйка не возражала и отвернулась вместе с Женькой к конюшне. Лэя, видимо, долго собиралась с мыслями, так как только спустя некоторую паузу их обдало волной воздуха. Женька встревожено обернулся, и очумело уставился на Лэино творение. Но что-либо сообразить он не успел, так как заметил, что Лэя покачнулась, и ему пришлось ловить в объятия норовившее упасть тело своей феи.
— Опять ты хулиганишь? — мягко ворчал он и приказал принцессе. — Смотреть в глаза!
Впившись своим взглядом в ее темные вертикальные зрачки, стал накачивать «незадачливую» волшебницу своей энергией. Однако та быстро отвела взгляд и сказала, весело и довольно улыбнувшись, что вполне достаточно. Оказалось, что юная кудесница была очень даже «задачлива», так как на лужайке
