этапу. Но сейчас у меня просто нет времени ждать, пока ты овладеешь первым. И я расскажу тебе о втором. И ты должен будешь совершить чудо.
— Какое?
— Забыть о втором этапе. А потом, когда придет время, вспомнить. Ты как, сможешь?
— Я буду стараться.
— Изо всех сил?
— И даже выше их.
— Молодец, что-то ты понял. Смотри, — Старик веточкой прочертил на земле линию, — Всё, что слева, — это эго, справа то, что вне его. Точка означает равновесие между любовью к себе и вне себя. Это называется точкой отрешенности. Она, кстати, характерна для шаманов с Туманного Материка, это их обычное состояние. Рисуем в области эго еще одну точку, скажем, вот здесь. Это называется точкой оценки — что ты ценишь больше всего в этой жизни. У эгоцентристов она далека от точки отрешенности, у нормальных людей она может быть довольно близка к ней. Как ты считаешь, она навсегда привязана к своему месту?
— Наверное, нет. Люди ведь тоже меняют свое по-ведение в зависимости от ситуаций, в которые попадают. Скажем, кому-то набили морду и он зол на весь мир, а через год, скажем, полюбил вдруг девушку и поет от радости.
— Верно, эта точка всегда блуждает. Именно в зависимости от обстоятельств. Иногда она даже вырывается за пределы эго — вот как в случае с девушкой. Скажем, он так вдруг влюбился, что и вправду готов умереть за нее. Но это может быстро пройти, и точка оценки возвратится обратно, на то место, которое наиболее характерно для данного человека, где она сидит чаще всего. Но в любом случае человек не сам управляет блуждающей точкой, а лишь обстоятельства жизни толкают ее в ту или иную сторону.
— Так, подожди, дед! Значит, обучаясь улыбке, мы учимся сами сдвигать эту точку?
— Верно. Практика с камнем, про которую я рассказывал, как раз помогает обрести контроль над этои точкой. И ты сам будешь ее сдвигать по собственной воле — в ту или и иную сторону. В зависимости от того, какое ее положение будет наиболее адекватным любой ситуации. И будешь хозяином своей судьбы.
— Дед, а твоя болезнь? — машинально спросил Данг
— Хороший вопрос. Честный и совершенно безжалостный, — голос деда стал очень тверд. — Ты и впрямь становишься воином, простой человек никогда не задал бы такого тому, кого любит. Но я тоже воин. Я совершил ошибку. Ведь когда ты идешь по тропе, появляются все новые и новые силы, которые ты должен научиться контролировать. И чем дальше ты прошел по ней, тем все более и более мелкие ошибки имеют фатальное значение. Я и сейчас даже не знаю, где допустил эту мельчайшую оплошность, но что потерял контроль над судьбой — это факт. Но и это не самое главное.
— А что главное?
— Я говорил уже, что. Если ты так и не понял, то не стоит терять время на трепотню.
— Нет, почему же… Значит, ты ведешь свою битву? Каждую секунду?
— Конечно. Может, последнюю в жизни. Но этому я как-то привык, расхохотался вдруг дед. — Все- таки привычка, согласись, штука сильная. Только ведь эта не самая плохая привычка.
— Дед, а ты что-нибудь знаешь о третьем этапе?
— Увы, ничего. Я до него еще не добрался.
— А он существует?
— Конечно. И четвертый, и пятый. Ты можешь сказать мне любое число, и я отвечу тебе утвердительно.
— Выходит, тропа бесконечна?
— Верно. Вот это, пожалуй, можно и помнить. Чтоб ты никогда не почувствовал вдруг себя каким- нибудь совершенным. Тогда ты не будешь готов к воздействиям новой силы. И она, конечно же, тут же убьет тебя.
Данг приоткрыл глаза и, сладко потягиваясь после долгого сна, счастливо улыбнулся — пробуждение было очень приятным. О такой ночи он никогда не мечтал — сначала любовь самой прекрасной девушки в мире, потом такие яркие, реалистические сны. И к тому же жутко интересные, ничуть не напоминающие ночные кошмары на Земле.
В комнате мало что изменилось, разве что яркий свет солнца даже через закрытые шторы немного слепил глаза. На столе стоял тот же, уже выключенный ночник, не было только бутылки и коробки сигар. Но Тайка сидела в кресле, закрыв ладонью глаза, уже одетая, но какая-то понурая и неподвижная, будто еще не отошедшая от сна.
— Доброе утро, Тайка, — улыбнулся ей Данг.
— Добрый день, милый, — тихо сказала она.
— День? Я что, так долго спал? Сколько же сейчас времени.
— Три часа дня. Я не могла тебя разбудить.
— Ничего себе! Да это не страшно, у меня выходной. Я вот только хотел вечером поболтать с Арамисом, он знаешь, такие интересные вещи о городе знает, у меня появились интересные мысли…
— Ты не сможешь с ним встретиться. Его сейчас нет в Граде.
— А где он, в командировке? Он ведь не собирался никуда уезжать.
— Он никуда не уехал. Его просто убили.
— Кто?! — Данг моментально вскочил с кровати, и стал машинально делать разминку, приводя свои мышцы в порядок.
«Это могли только сделать подло, в спину. Интересно, дело уже поручили кому-нибудь? Ничего, я уговорю Чачуа передать это дело мне. Хоть это не мой профиль.»
— Я не знаю, милый. Сейчас появились какие-то совсем озверевшие люди. Мне страшно.
— Когда это случилось?
— Позавчера.
— Что?! — Мысли Данга опять на секунду смешались. Ведь только вчера они пили «Мартини» у «Сельмы» и хохотали над веселыми байками.
— Сколько же я проспал, неделю, что ли?
— Данг, ты проспал тут два года.
Он медленно опустился на стул рядом с девушкой. Он не терял контроля, но такой удар был мощным даже для него.
— У меня была летаргия?
— Да я слышала, это так и называется. Когда люди спят несколько лет подряд.
— А ты?
— Я все время была с тобой рядом. За это время тут так все переменилось. Знаешь, когда я проснулась, то узнала, что Гейгер подал в отставку. A власть захватил Назаров, и как-то незаметно, но быстро изменилось. Сначала люди, конечно, побаивались, они ведь не знали, кто стал ими править. Но Назаров оказался очень толковым правителем. И брал к себе самых лучших — Арамис, Чачуа, Профессор и Философ оказались в его окружении. Я и сама встречалась с Вадимом, он тогда очень сокрушался, что ты впал в летаргию, он говорил, что готовил для тебя пост вице-президента. А потом под конец разговора мне самой предложил этот пост — представляешь? Такой глупой и молодой девчонке. Наверное, он немного влюбился в меня. Я, конечно, сказала, что ничего не смыслю в политике, и что вообще мое место возле тебя. Тогда он назначил мне хороший оклад как медицинской сиделке. Я ушла из салона.
— И два года сидела здесь?
— Конечно. — Она чуть пожала прлечами, — а как же иначе? Ты мог ведь проснуться в любой момент. Но это было совсем нетрудно, иногда кто-то из твоих друзей приходил и сидел вместо меня, я гуляла по улицам. Знаешь, в городе стало столько красивых улиц…
— И все было прекрасно?
— Да.
— А чего ж ты боялась? Ты говорила, что тебе сейчас страшно. И Арамиса убили.
