бомбардировщиках ПрНК с лазерным и телевизионным каналами наведения оставались балластом. К тому же они были подверженны частым отказам, что сказывалось и на работе сопряженных систем. Другим доводом было то, что на МиГ – 27К, несшем массивную «Кайру» отсутствовали бронеплиты кабины, отнюдь нелишние в боевой обстановке.
К моменту отправки «на войну» МиГ-27Д и М прошли типовой «афганский» комплекс доработок. Он включал регулировку системы запуска для повышения его надежности в жарком разряженном воздухе, некоторое повышение ограничения температуры газов за турбиной (обычно «срезанное» с запасом для экономии ресурса двигателя и разрешенное к увеличению только в боевой обстановке), а также установку на центроплане кассет с ИК ловушками ВП-50-60 с необходимой электроарматурой. Кресло КМ-1 дорабатывалось под размещение «боевого» НАЗ-7Б, для чего из его рамы выбирался лишний металл. ПрНК-23М проходил настройку «под горы», в результате которой прицельная задача, учитывавшая множество вводных (высоту, температуру и давление воздуха, угол пикирования, дальность до цели, баллистику боеприпасов и пр.) решалась в расчете на превышение и уклон местности вместо привычного равнинно-холмистого рельефа. В перебранный НАЗ вместо бесполезных удочек и спасательной лодки укладывали пару фляг с водой, ручные гранаты, автомат АКС-74У и запасные магазины к нему.
К октябрю группа 24-й АДИБ, составлявшая полноценный авиаполк, в составе которого было три эскадрильи (по 12 боевых МиГ-27 в каждой и четыре «спарки» МиГ- 23УБ) была готова к вылету. Командовал 134-м АПИБ, как именовали группу в документах, подполковник В.С.Маркелов, ставший впоследствии Героем России 3* . Эскадрильями командовали подполковники В.Акашев, А.Блинов и В.Дорошенко. Путь на войну эскадрилья последнего начала, проделав 500-км «крюк» в обратном направлении: 20 октября ее МиГ-27 вылетели на север, направившись в Жангизтобе, где группе предстоял сбор и получение задачи в штабе дивизии. Через несколько дней вместе с полком они вновь оказались дома – по пути в ДРА в Талды-Кургане была выполнена первая промежуточная посадка (по этому случаю летчиков уже ждал буфет).
Следующими пунктами стали аэродромы Чимкент и Мары-1, где летному составу выдали обязательный камуфляж, включая зимние куртки и «ползунки», небесполезные близившейся зимой. Ознакомление с будущим ТВД по «Справке о местности» позволило узнать, что «в течение года здесь можно выделить лишь два сезона – холодный (середина ноября – начало марта) и жаркий (начало марта – середина ноября), причем переход от одного сезона к другому совершается очень быстро». В резко континентальном климате сухая теплая осень сменялась неустойчивой и промозглой погодой с ночными морозами до – 15°. Такой и выдалась последняя военная зима 1988- 1989 гг. для ограниченного контингента советских войск в Афганистане…
В Мары-1 были, помимо всего прочего, улажены пограничные формальности и оформлены необходимые документы. Последнее представляло собой в то время в известной степени нудную процедуру, включавшую заполнение деклараций с дотошным вопросом в графе «Цель Вашей поездки», выдачу «синих» (служебных) загранпаспортов и прохождение таможни. Время, затраченное на перелеты, было записано в летные книжки как не достававшие каждому по Курсу боевой подготовки упражнения начиная от «полетов по маршруту» до «полетов в облаках», поскольку объемы учебы улетавшим воевать никто не снимал.
Наконец, 29 октября после 40-минутного перелета группа преодолела последний, самый короткий, отрезок маршрута и приземлилась в Шинданде, аэродром которого с самого начала войны служил базой ИБА. Помимо двух эскадрилий Су-17М4 сменяемого 274-го АПИБ, здесь находилась выведенная из Кандагара штурмовая эскадрилья Су-25 из состава 378-го ОШАП, звено МиГ-23МЛД из 120-го ИАП, а также 302-я ОВЭ, оснащенная смесью Ми-8 и Ми-24. Именно они и встретили первыми новичков, патрулируя окрестности аэродрома и прикрывая их посадку. Общая же численность шиндандской группировки советских войск составляла 8600 человек, в то время как все население города не превышало 5 тыс. Помимо советских авиационных частей и подразделений, в Шинданде базировался и афганский 355-й смешанный авиаполк оснащенный Ан-26, Ми-8, Ми-25 и Су-7.
По устоявшейся практике, 274-й АПИБ задержался для помощи ввода в строй новичков, каждый из которых после изучения района и подготовки карт несколько раз слетал на полигон, привыкая к местности. Дважды выполнили полеты совместным составом Су- 17М4 и МиГ-27, однако не удалось вывезти летчиков 134-го АПИБ на «спарках» для практического ознакомления с наиболее часто встречающимися целями и ориентирами, а также и типовыми тактическими приемами, при которых передача опыта происходила буквально из рук в руки и была наиболее полноценной. У летчиков «МиГарей» не было допуска к полетам на Су-17УМ, а летчики «сушек» не имели опыта пилотирования МиГ- 23УБ. Смена матчасти заставила также перебросить в Шинданд необходимые для МиГ-27 средства наземного обслуживания. Кое-что (вместе с техсоставом) доставили Ил-76 и Ан- 12, а машины ТЭЧ и громоздкое оборудование везли эшелоном до Кушки, а оттуда – своим ходом в составе транспортных автоколонн.
На помощь соседей-афганцев к этому времени рассчитывать не приходилось. Те продолжали летать на Су-7БМК, занимаясь своими задачами и совместных вылетов никогда не предпринималось, хотя объективных препятствий, на первый взгляд, не было – все афганские летчики знали русский язык, а средства связи и управления были советского производства. Истинной причиной охлаждения отношений было разное отношение к боевой работе. Со стороны вообще могло показаться, что «коллеги» участвуют в разных войнах. В то время как группы советских самолетов и вертолетов постоянно вылетали для нанесения ударов по отрядам оппозиции, караванам и базам моджахедов, афганские летчики выполняли один-два вылета в неделю одиночным Су-7 или парой, не рискуя приближаться к 'огрызающимся' целям, а в случае их работы вблизи советских частей в воздух поднимали МиГ- 23, «присматривавшие» за союзниками.
Значительную помощь в освоении районов будущей работы экипажам ударных МиГов оказали летчики-истребители 120-го ИАП. На «спарках» они провезли новичков по типовым маршрутам, указав характерные приметы, ориентиры и опасные места.
Ухудшавшиеся отношения проявлялись даже на бытовом уровне: привыкшие опираться в своих действиях на мощь 40-й армии, правительственные военные с началом вывода советских войск в открытую стали звать наших «предателями», постреливали по стоянкам и подбрасывали на рулежки всякого рода колющий и режущий мусор, полосовавший пневматики. У некоторых летчиков нарастала склонность окончить -свою войну» самым простым способом, в результате чего за 1988-1989 гг. за границу были угнаны 11 самолетов и вертолетов, а в самом Шинданде полеты больше напоминали -доламывание» машин, восстановлением которых афганцы себя не утруждали, из-за чего уже на подлете окрестности базы поражали количеством разбитых и разграбленных остовов Су-7.
Заметную помощь в освоении районов работы оказали соседи-истребители, за три месяца работы успевшие побывать во всех «углах» зоны ответственности. На «спарках» они провезли новичков по типовым маршрутам, указав поворотные точки, характерные приметы и ориентиры, направления заходов и опасные места, появления над которыми без дела следовало избегать. Помимо особенностей штурманского дела, ветераны подсказывали детали боевого маневрирования, поиска целей и тактики, иные из которых находились на грани, а то и выходили за рамки наставлений, относясь уже не к технике боевого применения и производства полетов, а к летному искусству.
С учетом тонкостей, определяемых местным колоритом, вылеты на удар преимущественно планировались в ранние утренние или вечерние часы (полуденную жару и население и душманы пережидали в тени дувалов, «зеленки» и пещер, а потому поиск противника был обречен на неудачу). Караваны, прятавшиеся днем в кишлаках и укрытиях, трогались в путь лишь под вечер; при поиске следовало большое внимание уделять затененным склонам; в ночных полетах в первую очередь
