наконец уперся в край загробного мира. Край оказался высокой стеной такой же туманной, как пол, с цветом промежуточным между цветами пола и небесного свода. Стена была не слишком отчетливо видна, но хорошо ощущалась как упругий барьер, не пускающий меня дальше. А с чего я собственно взял, что это край? Просто стена, отгораживающая мою клетушку от остального загробного мира. Стена непроницаемая для меня, поскольку пока я не нашел способа за нее проникнуть. Но вполне преодолимая для чего-то другого: уголком глаза я успел заметить радужное облако, выскочившее из стены и умчавшееся куда-то туда, откуда я прибежал.
Торчать у стены мне быстро надоело. Двигаться можно было вдоль стены, либо назад, перпендикулярно стене. Подумав, я решил бежать назад. Туда ведь улетело радужное облако, возможно за мной. А если я нахожусь в замкнутом пространстве, то доберусь до противоположной края и узнаю размер моей камеры. И уже оттуда двинусь вдоль стены. И я помчался.
На этот раз я бежал меньше, чем к стене. Меньше по времени, а по расстоянию — не знаю. Возможно моя скорость возросла с ростом опыта пребывания в загробье. Несмотря на отсутствие ориентиров, я по- прежнему был уверен в своей способности бежать точно в избранном направлении. И эта уверенность меня не подвела. Скоро я почувствовал, что меня необъяснимо привлекает какая то точка впереди, чуть правее моего курса. Я двинулся к этой точке, через некоторое время ставшей видимым темным пятнышком. Пятнышко оставалось таковым достаточно долго, а потом как-то вдруг резко выросло в огромную черную полусферу. На глаз метров с сотню в высоту. Никакой стены на этот раз не было, протянутая рука утонула в чернильном мраке без сопротивления. Граница полусферы была слегка размытой, так что часть руки просматривалась как бы сквозь туман.
У этого артефакта мне пришлось задуматься, что делать дальше. Хотелось и черную полусферу обследовать более внимательно, и по пространству туманного зала еще побродить на предмет других особенностей. Уйдя, я ведь запросто мог не найти полусферу снова, но и войдя в нее мог не вернуться назад. Пока я так колебался с решением, выяснилось, что место это отнюдь не глухое. На моих глазах несколько радужных облаков выскочило из черноты и умчалось в туман. И еще несколько влетели туда. Ну, будь что будет, глупо же мертвому смерти бояться — я нырнул в черноту. И оказался висящим в пустоте. Вокруг не видно не зги, лишь где-то далеко впереди то ли что-то светится, то ли в глазах глюки от слишком напряженного вглядывания. Я потянулся к этому свету, и свет приблизился, расходясь в стороны, окружая меня небольшими пятнами неправильной формы. Что-то знакомое показалось мне в форме пятен: крошечные облачка со спиральными краями. Так это же галактики! Я же видел такое в учебнике по астрономии. Это выходит, что я без звездолета путешествую по Вселенной со скоростью намного выше световой? Быть этого не может, я на такой скорости не смог бы видеть свет. Если конечно то, что я вижу, на самом деле свет. Все это здорово, но как мне назад вернуться? Даже при сверхсветовых скоростях Вселенная очень велика. Я оглянулся и увидел сзади яркую звезду. Что-то знакомое, что я уже видел умирая. Значит черный тоннель — Вселенная, свет впереди — маяк, показывающий направление в туманный зал. Я рванулся назад и вылетел в звезду, в пространство туманного зала.
Так, с навигацией понятно, все продумано. Можно отправляться обследовать Вселенную в черной полусфере. Конечно занятно, как огромная Вселенная умещается в сравнительно небольшом объеме. Но в этом я потом буду разбираться. Вновь россыпь галактик вокруг меня. Интересно, а нашу Галактику, где Земля, я могу найти? Оказывается могу. Не понимаю, откуда я знаю это направление, но понесся туда, куда меня тянуло, и вскоре увидел перед собой сияющую громадину со спиральными рукавами и двумя небольшими облачками рядом. Все как и должно быть. Если уж я Галактику нашел, то Солнце тоже наверняка найти могу. Надо полагать, встроен в меня такой компас. Так оно и оказалось, Солнце я нашел за несколько минут. И ведь казалось бы трудно различить планеты на фоне звезд невооруженным глазом, да еще человеку в астрономии не слишком подкованному. Но каким-то образом я видел звезды отдельно, а планеты отдельно. И точно знал, какая из них которая от Солнца. У третьей оказался уже через секунды. Вид с орбиты точно как по телевизору: огромный бело-голубой шар медленно проплывает подо мной. А вот дальше мой компас спасовал. Москву придется искать своими силами. Но при моей скорости это-то раз плюнуть. Тем более оказалось, что при некотором напряжении я могу видеть через облака. И даже в полной темноте на ночной половине. Контуры континентов различаются отчетливо, нашел Балтику, Финский залив, затем Ильмень-озеро, а от него уже просто было выйти к Волге, водохранилищам на севере от Москвы. И вот я завис над светящимся городом.
Не знаю, тянет ли преступника на место преступления, но меня потянуло на место моей смерти. Тем более, что родной район, в двух шагах от дома. Домой я тоже хотел заглянуть. Но не заглянул, когда увидел в свете фар свое валяющееся в луже тело. Светила стоящая рядом милицейская машина. Рядом машина скорой помощи, мне явно уже бесполезная. И помимо официальных лиц несколько зевак. С момента моей смерти прошло всего несколько минут. Только сейчас я сообразил, что среди виденных сверху городских огней не было подвижных. А люди вокруг моего тела застыли как перед первыми фотоаппаратами. То есть это не они застыли, а это я, оказывается, живу в десятки раз быстрее, чем на Земле. Живу? Да, я не ощущал себя мертвым, хотя мое изломанное тело валялось перед глазами. Но я же мыслю, воспринимаю информацию, действую. Значит живу, хотя и не так, как в прошлом. Но визит домой был бы сейчас явно неуместен. Жена даже еще не узнала о случившемся. И вообще при моем ускоренном времени я смогу сделать это потом. Через несколько моих суток или недель, которые здесь обернутся минутами или часами. А сейчас я просто не понимаю, как мог бы общаться с этими неподвижными статуями, даже если бы нашел способ оказаться для них видимым или слышимым. Может потому призраки и не общаются с людьми, что живут в другом темпе времени?
Я задумался о своих новых способностях — перемещаться в пространстве просто усилием воли, видеть в темноте и сквозь облака, мыслить в десятки раз быстрее. И резко остановился, увидев вдруг перед носом забор. Оказывается в задумчивости я перешел незаметно для себя от полета к более привычному пешему передвижению и вышел к стройке очередного элитного муравейника. Забор этот привычно возмутил меня: перекрыли, сволочи, кратчайшую дорогу к метро. Если бы не этот забор, то возможно я был бы сейчас жив. И я в сердцах пнул этот забор ногой. Вообще-то я подсознательно считал, что, как призрак, должен быть бесплотен и проходить сквозь материальные препятствия. Тем более, что в телесном виде летать в межгалактическом вакууме было бы несколько неудобно. Действительность оказалась иной: я с удивлением увидел, как обломки досок полетели прочь от моего пинка, а в заборе образовалась изрядная дыра. Хорошенькое дело! Получается, не так я и бесплотен. То есть проблема общения с людьми для меня вроде решена: если даже я невидим и не слышим, то писать-то смогу. Но для начала нужно выяснить пределы моих новых физических возможностей. При жизни-то я этот забор босой ногой сокрушить не смог бы. Не был я Джеки Чаном или Шварцнегером.
Результаты исследования оказались настолько поразительными, что мне со стройки пришлось отправиться в горы. Это сначала я убедился, что могу брать предметы и перемещать их. Причем спокойно поднимаю бетонную плиту. А когда я кулаком эту плиту пробил насквозь, то решил продолжить в менее людном месте. А то со стороны живых людей мои упражнения наверное показались налетом на стройку банды чеченских моджахедов. В общем, по боевым возможностям мое призрачное тело можно было бы сравнить с крупнокалиберным орудием. Большие разрушения я не решился производить даже в заснеженной пустыне северного Урала. А с мелкими предметами у меня получалось ничуть не хуже, чем раньше. Хотя по всем расчетам при моем ускоренном времени эти предметы должны были бы казаться мне очень хрупкими, рассыпающимися при малейшем прикосновении. Так нет же, похоже, когда я беру что-то, оно переходит в мой темп времени. Если конечно я не хочу его сломать. На этом я решил вернуться в Москву. Тянуло меня туда почему-то. И уже на кольцевой я понял, что тянет меня не просто в Москву, а к местам смерти людей. К своим коллегам по несчастью, можно сказать. А в таком крупном городе люди умирают часто. Оказывается я не только в темноте могу видеть, но еще и чувствую умирающих на большом расстоянии.
Первого умирающего я нашел в больнице, в реанимации. Мужчина лет шестидесяти с умным волевым лицом умер от инфаркта. Хоть я и не врач, но в этом разобрался. Да и не мудрено, если видишь тело человека насквозь и каким-то образом узнаешь больные органы. Перед смертью он пришел в сознание, но умер легко и быстро. Интересно, что тут мое время, бегущее стремительно по сравнению с людьми, как бы затормозило, и я наблюдал весь процесс лишь те несколько минут, которые он продолжался, а не мои личные часы. Я увидел, как после остановки сердца вокруг головы мужчины стало формироваться радужное
