— Patek Philippe… Им, наверное, уже лет десять, сумму и не назову… Все наручные часы, которые у меня есть, получил в подарок к полувековому юбилею и к следующей дате — 55-летию. Сейчас, подозреваю, на подходе новый сет по случаю очередной круглой цифры. Стоимостью презентов интересоваться не принято, но есть несколько дорогих на первый взгляд экземпляров… Не вы один задаете вопрос: почему, имея массу возможностей, я не разбогател настолько, чтобы соответствовать озвученному вами перечню? Всегда отвечаю: «Ленивый!» Но при этом не припомню эпизода, чтобы со стороны коллег по РСПП сквозило высокомерие в мой адрес или кто-то отнесся ко мне, словно к обслуживающему персоналу. Я возглавил профсоюз работодателей, чтобы стать их полпредом в высоких кабинетах. Как бывший чиновник среди нынешних… Другое дело, меня никто не спрашивал, а сам я не ставил вопрос о своих деньгах. Зарплата президента РСПП очень скромная, даже, сказал бы, символическая. За шесть лет она ни разу не повышалась, после кризиса полгода и эту сумму не получал. Вот почему основные мои источники дохода на стороне. Вхожу в качестве независимого члена в советы директоров ряда компаний. За это полагается вознаграждение. Иногда — приличное. Но и работу спрашивают. Надо участвовать в заседаниях, готовиться к ним, изучать документы, прочитывая килограммы бумаг, разруливать конфликтные ситуации, если таковые возникают. Например, из-за выяснения отношений между акционерами в ТНК-ВР в этом году мы провели четыре дополнительных совета директоров. Нет, просто так никто деньги не платит! Уровень компенсации соответствует западным стандартам, поскольку среди независимых директоров много солидных иностранцев. Цифры не скроешь — компании большей частью публичные, прозрачные. Хотя вот в «РЖД» мне за два года не заплатили ни копейки. Можно сказать, за идею работал... Впрочем, это не их вина, правительство долго не могло решить, платить или нет, а если да, то сколько. Лишь в этом году в госкомпаниях наконец начали компенсировать труд своих директоров…
— Наверное, у каждого человека есть история из разряда, как он мог, но не стал. Я не исключение. Моя первая сделка совершена еще при советской власти. Всего-то и понадобилось на две недели съездить в загранкомандировку. Вместе со скоропостижно скончавшимся в июне этого года директором Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Алексеем Шевяковым много лет назад я оказался в Австрии. Жена составила в дорогу список, что следует приобрести домой на сэкономленные суточные, но не успел я приступить к реализации намеченного, как Леша подал идею: «Давай купим персональный компьютер! На все деньги!» Я возразил: «На два нам не хватит». Шевяков не успокоился: «Возьмем один». Меня еще большие сомнения разобрали: «И как потом поделим его в Москве?» Наконец-то Леша раскрыл план: «Да никак! Продадим!» До утра я колебался, но в итоге согласился рискнуть. Две недели жили почти впроголодь, вернулись домой без единого гостинца, зато с компьютером. Жена встретила немым вопросом: «Где?» Начал объяснять: «Да вот, понимаешь…» Кажется, Таня так и не поверила, решила, что прокутил суточные. А недели через две звонит Леша и говорит: «Сейчас подъеду к тебе, спустись, забери свою долю». Я работал в МИДе. Вышел на Смоленскую площадь, взял пухлый конверт, вернулся в кабинет, открываю его, а там… Батюшки святы! Четырнадцать тысяч рублей! Их хватало аккурат на новенький «Жигуленок». Несколько минут я сидел в шоке. Вот вам и полкомпьютера… Правда, машину еще требовалось достать. Это ведь считалось страшным дефицитом в советское время! Брал по блату. Петр Авен, которого я давно и хорошо знал, свел с Борисом Березовским, заправлявшим «ЛогоВАЗом», и через него я приобрел первое личное транспортное средство. Ездили мы на той «девятке» лет пять, продали году в 94-м, когда я уже ушел из правительства… Так все начиналось. Правда, продолжения моя бизнес-история не получила. Казалось бы, шанс сам плывет в руки, налаживай поставки оргтехники из-за кордона, ищи иной способ использовать открывшийся канал себе на благо! Мне же подобное и в голову не приходило… А ведь многие будущие олигархи именно так и стартовали: одни джинсы варили, другие компьютеры на продажу возили, третьи овощи на продажу выращивали, четвертые кооперативы при райкомах комсомола учреждали… Наверное, в чем-то вы правы: кто на что учился. Люди занялись частным бизнесом, а я пошел в правительство — создавать для них условия… И, знаете, без ложной скромности могу сказать: преуспел в этом. Не в одиночку, конечно, а с командой. То, что мы сделали в 1991 году, вряд ли удастся повторить в истории современной России. Говорю сейчас о масштабе совершенных реформ и преобразований в экономической сфере. Этим во многом и объясняется уважение ко мне коллег по РСПП…
— Он был научным сотрудником Международного института прикладного системного анализа в городе Лаксенбурге под Веной. Мы оба работали в Академии наук СССР, откуда Авена и командировали в Австрию. В IIASA регулярно проходили семинары по рыночным реформам, на них ездили и Чубайс, и Гайдар, и многие другие. В загранкомандировку Авен уезжал на такой же «девятке», как была у меня. Он тоже покупал ее через Березовского. Кажется, одно время Борис Абрамович работал вместе с отцом Петра в Институте проблем управления. Отправляясь в Вену, будущий миллиардер сам сидел за рулем…
— На пост главы внешнеэкономического ведомства Авена рекомендовал я. Он на службу приехал прямо из аэропорта с чемоданом…
— Сказать по правде, в наших отношениях с самого начала было много разных нюансов и подводных течений. Я чувствовал ревнивое отношение Егора. Он сидел на 15-й даче в Архангельском, писал вместе с экспертами программу реформ для будущего российского правительства, намечал его структуру, а я работал министром труда в кабинете Силаева и не мог слишком много времени посвящать аналитике. Реальным руководителем проекта, конечно, был Гайдар, но я оказался в той компании выше других по рангу. И некоторые проверенные соратники Ельцина именно так ко мне и относились. Это не очень нравилось Егору, хотя я никогда не пытался позиционировать себя как «старший по званию». В октябре 91-го Полторанин открытым текстом предложил поделить с ним влияние на правительство. Мол, будет два первых вице-премьера, Михаил Никифорович возьмет под свой контроль политический блок, а я — экономический. Гайдару достанется пост министра финансов, Бурбулисом же придется пожертвовать. Я отказался от сделки, объяснив, что у нас единая команда, сепаратных переговоров мы не ведем, а Бурбулис и вовсе наш заказчик. Естественно, сообщил о состоявшемся разговоре и Геннадию, и Егору. Полторанин потом «отблагодарил», распустив слух, будто я пристроил обоих сыновей в «ЛУКОЙЛ». Как-то встретились, говорю ему: «Миша, ты ведь бывал у нас дома, прекрасно знаешь, что у меня сын и дочь, которые еще в школе учатся…»
