— Бывает, но редко. Рентабельность большинства российских кинопроектов вещь эфемерная. Тут необходимо учитывать господдержку, деньги, которые не нужно возвращать инвестору. Точнее, надо вернуть небольшую часть средств, выделенных Фондом поддержки отечественной кинематографии, а именно пять процентов от доли в бюджете фильма. Если в бюджете фильма, скажем, 50 процентов господдержки, то на самом деле это не 5 процентов от дохода, а соответственно 2,5.
— Они отражают реальное положение дел в отрасли, которая нуждается в дотациях. Когда три года назад была проведена реформа господдержки и создан фонд, перед компаниями, так называемыми лидерами индустрии, поставили довольно сложную задачу. Мы должны запустить механизм производства фильмов кассовых, коммерчески привлекательных для зрителя, чтобы поднять долю российского кино в общих кассовых сборах по стране. Производство таких фильмов должно стать системным, долговременным, тогда и будем говорить о рентабельности. Однако все ждут результатов реформы немедленно. В этом случае вспоминается Остап Бендер с его великой фразой: я бы взял частями, но мне нужно все и сейчас. Деньги фонда были перечислены в компании во второй половине 2010 года. А кинопроизводство устроено таким образом, что нельзя щелкнуть пальчиком, как факир, и тут же появится у каждой компании несколько фильмов — крупнобюджетных, при этом выдающихся да еще и принесших большую кассу.
— До начала реформы кинокомпании в России практически не занимались долгосрочным планированием производства. И уж тем более почти никто не рисковал замахнуться на крупнобюджетные проекты. Конечно, драму с двумя артистами в главных ролях и с понятной историей легко можно превратить в качественный продукт. При работе с остросюжетной драматургией, сложнопостановочными сценами, компьютерной графикой продюсеры рискуют больше. Но мы не удивляемся, когда в Штатах проваливаются стомиллионные блокбастеры. Говорим: ну да, бывает. А другой такой же попал в точку и собрал гигантскую кассу. Тоже бывает. У нас все то же самое, за исключением того, что стомиллионных бюджетов нет.
— На мой взгляд, реальным будет срок четыре-пять лет. Большие фильмы делаются долго. Недавний пример: в конце прошлого года был серьезный успех у «Высоцкого». Так коллеги занимались этим проектом пять лет.
— А кто говорит, что каждый? Производство среднебюджетных или малобюджетных картин как шло, так и идет. Если есть хорошая история, недорогая, почему же ее не сделать. Но при запуске реформы речь шла о том, что у касс зрители активно голосовали против российского кино как такового. И эту ситуацию надо было переломить. Сегодня бокс-офис показывает, что зритель уже не шарахается, услышав, что фильм российский. Пример? Пожалуйста. Вот вышел осенью третий «Бой с тенью» с хорошим результатом. Это при том, что он стоял в прокате рядом с голливудскими «Сумерками», в ситуации жесткой конкуренции. С одной стороны — мировой хит, все тинейджеры дрожат от нетерпения увидеть очередное продолжение и покупают билеты заранее, а с другой — тоже франшиза, но российская. В итоге наш фильм собрал всего примерно в два раза меньше.
— Но давайте оценим вложенные ресурсы: там 110 миллионов долларов бюджет, а здесь пять. И получится, что «Бой с тенью» совсем даже не проиграл «Сумеркам».
— Кинозалов стало больше. В кризис из-за заморозки строительства и ограничения ввода в эксплуатацию торговых центров их рост прекратился. А у нас развитие киносетей пошло так: в каждом торговом центре свой якорный арендатор — кинотеатр. Не всякий покупатель пойдет в кино, но многие зрители станут заодно и покупателями, посидят в кафе. Это взаимообогащающая, синергетическая зависимость. Отдельно стоящий кинотеатр у нас пока не так выгоден. Тогда как срок окупаемости кинотеатров в торговых центрах плюс-минус пять лет, реальные сроки. Строить ничего не надо, все площади арендуются. Так что это наш путь.
— Да, периодически предлагают: а давайте господдержку отменим вообще, если умрет кино, так туда ему и дорога. Дикий взгляд, конечно. Это все равно что сказать: раз не заработала старушка пенсию, то пусть живет на три рубля в месяц — зачем на нее тратиться? У нас страна с большой историей, в том числе кинематографической. Не понимаю, как можно предлагать вычеркнуть целый пласт культуры. Государству это, слава богу, в голову не приходит, и оно продолжает серьезно поддерживать кино. Кстати, фонд дает возможность снимать не только дорогое коммерческое кино, но и высокохудожественное, арт-хаусное. А через Минкультуры, помимо традиционной поддержки арт-кино, сейчас на анимацию добавили большие бюджетные суммы. В этом году будет программа по поддержке детского кинематографа. Так что процесс медленно, но запускается. Критики господдержки не понимают главного: наше кино ни в коем случае нельзя сравнивать ни с американским, ни с французским, ни с любым другим кино, если оно десятилетиями находится в состоянии непрерывного развития. Потому что мы сейчас пытаемся вернуть к жизни разрушенный завод. Были 90-е, когда кино оказалось вообще никому на фиг не нужно. Все было уничтожено — идеи, фильмы, профессии, кинотеатры, зрители. А сегодня у нас колоссальная нехватка,
