которые по его словам не могли приехать, и особенно останавливается на своей позиции по поводу соотношения органов центра и окраин, отметив свою полемику с Чичериным. Раковский также сообщал о внесении им письменного предложения по поводу употребления языка, то есть местного языка, где он предлагал союзным комиссариатам подчиняться местным законам.[262]
Комиссия на заседании 21 ноября еще раз продемонстрировала определяющую роль компартии в подготовке создания СССР, как в решении крупных проблем, так и разного рода деталей, количество которых было довольно значительным. Вместе с тем, был, несомненно, сделал большой шаг вперед по реализации основной цели. Все-таки вопросы решались очень сложные, поскольку создавалось государство нового типа, и подобных прецедентов в мировой практике не было. Осуществлялся, вообще, большой объем работы. Параллельно готовились разного рода вспомогательные документы. Так, накануне заседания Подкомиссии составляется три проекта основ Конституции СССР. Два из них были подготовлены заведующим экономическо-правовым отделом Народного комиссариата иностранных дел, а один – народным комиссаром юстиции Д. И. Курским. Проекты Сабанина представил на заседание Подкомиссии Г. В. Чичерин, естественно, их одобривший. Первый проект Сабанина датируется 14 ноября. Любопытна там формулировка по поводу столицы Союза. Там писалось: «Столицею Союза (впредь до замены другим городом) выбирается Москва».[263]
Не совсем понятно, была ли это только инициатива самого Сабанина или, действительно, обсуждался проект переноса столицы в другой город. Кстати, и на заседании Подкомиссии, где обсуждался проект тезисов о союзной Конституции, причем там говорилось о проектах Чичерина и Курского, этот пункт проекта Сабанина по поводу столицы Союза повторялся дословно. По всей вероятности, здесь следует видеть некую дипломатию – стремление не навязывать центральный город Союза, как бы демонстрируя свое уважение к окраинам. На заседании Подкомиссии 25 ноября, однако, также присутствовали, за исключением секретаря Назаретяна, лишь представители центра – Калинин, Курский, Пятаков, Сталин, Сапронов и Чичерин, бывший председателем этой Подкомиссии.
После постатейного обсуждения проекта тезисов, как правило, принимавшихся единогласно, в тот же день Подкомиссия приняла и сам тест проекта. Он носит название «Основные пункты Конституции Союза Советских Социалистических Республик (РСФСР, Украины, Белоруссии, Закавказской Федерации). В первом же пункте объявлялось об объединении этих республик в одно союзное государство и за каждой из республик оставлялось право свободного выхода из Союза. Далее оговаривалась структура высших органов Союза, исполнительных органов и т. д. Для всех граждан Союза устанавливалось единое союзное государство, а что касается столицы, то, как там писалось, „столицею Союза избирается гор. Москва“.
По поводу этого заседания Подкомиссии имеются примечательные комментарии ее члена Г. Л. Пятакова, изложившего их в письме к И. В. Сталину от 27 ноября 1922. Пятаков прямо писал о своих неутешительных выводах, от той конструкции, которая может получиться в процессе реализации проекта. По его мнению, управление становится чрезвычайно громоздким, поскольку вводится новая инстанция и результатом станет по его словам сверхмерная волокита. Он предсказывал увеличение государственного аппарата, дефицит квалифицированных кадров и для наркоматов СССР, и для наркоматов РСФСР одновременно, несомненный обход собственных наркоматов РСФСР и прямое обращение в наркоматы СССР. Пятаков предвидел и ряд других сложностей. Для разрешения вопроса о правильном построении аппарата Пятаков предлагал создать специальную комиссию из практиков-организаторов, иначе будет иметь место большая сумятица в работе государственного аппарата.[264]
У Пятакова, конечно, были полные основания для беспокойства, но уже сама постановка этих вопросов заблаговременно позволяла более рационально и с наименьшими потерями финансового и организационного порядка построить будущую административную систему. Взаимоотношение наркоматов СССР и РСФСР постепенно выходило на первый план и Пятаков был прав и когда писал, что наркоматы РСФСР будут хиреть.
Тем временем продолжала работать не только Подкомиссия, но и Комиссия Пленума ЦК РКП (б). 28 ноября последовало ее новое заседание. На сей раз состав присутствовавших заметно изменился. Кроме Сталина, Каменева, Пятакова присутствовали также Мануильский, Червяков, Гусейнов, Цхакая, Тер- Габриелян, Сапронов и Курский. Прежде всего, на этой Комиссии было постановлено принять проект основных пунктов построения СССР. Голосование производилось по пунктам и не без дискуссий. Результат его не всегда был единогласным. Удивление вызывает предложение Каменева о сохранении наименования РСФСР как название союзного государства, вычеркнув наименование «Союз Советских Социалистических Республик». Но в этом мнении его поддержал только Сапронов, все остальные были против, и предложение Каменева не прошло. Не совсем понятна истинная задумка Каменева, ведь изменение названия могли расценить как возвращение к идее автономизации, а, как известно, именно Каменеву направил Ленин свое чрезвычайно важное, буквально поворотное, письмо все перевернувшее.
Не прошло и предложение С. М. Тер-Габриеляна, выступившего с инициативой об упразднении в составе Совнаркомов договаривающихся республик таких наркоматов как наркоматы продовольствия, труда, финансов, а также ВСНХ и РКИ. Любопытно, что, видимо, в тот же самый день Каменев пишет записку Ленину, сопровождая ее проектом основных положений СССР со своими комментариями. Каменев, в частности, поделился своими сомнениями по некоторым вопросам компетенции Союза и отдельных республик и числу комиссариатов союзного значения и комиссариатов в республиках. Он акцентировал внимание на наличие в проекте комиссариатов троякого рода. При этом Каменев писал: «Не проще ли была бы система, при которой и Совнарком союзный, и Совнарком национальный включали бы всех наркомов, за исключением наркомов военного и иностранных дел, которые входили бы только в Совнарком союзный».[265]
В соответствии с уже установившейся практикой, Сталин 30 ноября 1922 г. доложил результаты работы Комиссии на Политбюро, которое приняло решение о принятии в основном главных пунктов Конституции, с одной поправкой в начале 10-го пункта по поводу утверждения единого государственного бюджета СССР.[266] Однако сопоставление проекта утвержденного Комиссией 25 ноября с проектом утвержденным Политбюро 30 ноября показывает наличие большего числа различий.
В Проекте Политбюро было 16 пунктов, а в проекте Комиссии только 14. В пункте 6-ом была добавлена фраза «Председатели „Союзного ЦИКа“ исполняют свои обязанности поочередно».[267] Несколько подредактирован был пункт 7-ой. В проект Политбюро внесен был новый пункт 8-ой о Верховном Суде и Государственном политическом управлении, отсутствующий в предыдущем проекте, где только говорилось об учреждении при ЦИК СССР института Верховного суда и судебного контроля. В свою очередь из первого проекта, пункта 9-го, где шла речь о том, что подлежит ведению Союза республик, в подпункте «б», после слов «изменение внешних границ Союза», была изъята следующая фраза – «а равно границ, входящих в состав Союза республик между собою». В подпункте же «в», где раньше писалось о приеме в состав Союза новых республик была введена важная поправка и он стал звучать следующим образом – «заключение договоров о приеме в состав „Союза“ новых республик». Следовательно, новые республики предполагалось не просто включать в Союз, а заключать с ними при приеме соответствующие договора.
В предыдущий проект были внесены и некоторые другие поправки, но оба они, предусматривали упразднение в составе совнаркомов РСФСР и других республик следующих наркоматов: индел, Внешторга, путей сообщения, почт и телеграфов и по военным и морским делам. [268] Естественно, напрашивается вопрос, кто же за истекшие два дня внес эти поправки? Может быть, они вносились методом опроса и соответствующие материалы его или не сохранились, или не были еще разысканы? Или, может быть, было еще что-то? Действительно, кто еще мог внести поправки в решение Комиссии созданной Пленумом 6 октября? Может быть секретари ЦК, но у них такого права не было. Поэтому возникший вопрос еще нуждается в прояснении. Поправки, все-таки не были кардинальными, но их было немало и проигнорировать их как таковые, как и технологию их внесения никак нельзя.
На этом, однако, работа Комиссии 6 октября не прекратилась. Новое, третье ее заседание состоялось 5 декабря. Присутствовали члены комиссии: Сталин, Каменев, Гусейнов, Тер-Габриелян и Паречин. Паречин – новый член комиссии, по всей вероятности кого-то заменявший, то ли Рыкова, то ли Калинина. Кроме того, от ВЦИК присутствовали Енукидзе и Сапронов – законные члены комиссии, назначенные после Пленума 6 октября. От НКВД присутствовал Владимирский, а от НКИДа – Литвинов, видимо заменявший Чичерина.
