как Афанасий (мой друг-монах, находящийся за десять километров от меня), взвалив на плечи свой мешок, идёт к нам…»[41]
Однако явленный нефизический Свет может быть разного рода. В христианской мистике существует целая наука различения «светов». Дело в том, что вместо первичного, первозданного, чистого, нетварного — божественного Света себя может искусно подставить теневой, психический, отражённый — демонический свет! А сосредоточенный в фокус демонический свет способен также выглядеть очень интенсивным и ярким. Зачастую и опытный молитвенник входит в обольщение. И всё же в подобном проявлении существует ряд характерных особенностей…
«От многой и усердной молитвы душа монаха Силуана по временам испытывала некоторый покой; тогда помыслы говорили ему: «Ты молишься и, может быть, спасёшься…»
Однажды ночью келья его наполнилась странным светом, который пронизал даже и тело его так, что он увидел свои внутренности. Помысел говорил ему: «Прими — это благодать», однако душа послушника смутилась при этом, и он остался в большом недоумении. Молитва и после этого продолжала в нём действовать, но дух сокрушения отступил настолько, что смех пришёл к нему во время молитвы; он сильно ударил себя по лбу кулаком; смех пропал, но дух покаяния всё же не возвратился, и молитва проходила без сокрушения. Тогда он понял, что с ним произошло нечто недолжное.
После видения страшного света стали ему являться бесы, а он, наивный, с ними разговаривал «как с людьми». Постепенно их нападения усиливались; иногда они говорили ему: «Ты теперь святой», а иногда: «Ты не спасёшься». Силуан спросил однажды беса: «Почему вы мне говорите по-разному: то говорите, что я свят, то — что не спасусь?» Бес насмешливо ответил: «Мы никогда правды не говорим». Смена демонических искушений, то возносящих на «небо» в гордости, то низвергающих в вечную гибель, угнетала душу молодого послушника, доводя его до отчания, и он молился с чрезвычайным напряжением…
Проходили месяц за месяцем, а мучительность демонических нападений всё возрастала. Душевные силы молодого послушника стали падать, а мужество его изнемогало; страх гибели и отчаяние росли; ужас безнадёжности всё чаще и чаще овладевал всем его существом…»[42]
Демонический Свет является к молитвеннику исключительно с целью физической или духовной погибели.
Митрополит Иерофей в книге «Одна ночь в пустыне Святой Горы» (Свято-Троицкая Сергиева Лавра– 97 г., на стр.142–146) поясняет:
«Подвижник не должен проводить аскетическую жизнь в надежде видеть Нетварный свет, чтобы сатана не нашёл душу готовой к пленению им. Диавол любит принимать вид ангела света.
В часы молитвы подвижник принимает помыслы от бесов, внушающих, что вскоре он якобы увидит Нетварный свет.
Часто диавол, чтобы удовлетворить честолюбие монаха и пленить его ещё более, приносит свет в его келью. Это не Нетварный свет, но тварный, то есть бесовский»
Поучительный случай одного христианского отшельника:
«Однажды, когда затворник Исаакий, по обычаю, сидел, потушив свечу, вдруг в пещере его засиял свет, как будто от солнца, и такой свет, что слепит человека. И пришли к нему два прекрасных юноши с лицами блестящими, как солнце, и сказали ему: «Исаакий! Мы ангелы, а вот идёт к тебе Христос, пойди и поклонись ему». Он же не понял бесовского наваждения, недодумался даже перекреститься, встал и поклонился, бесовскому действию, как Христу.
Тогда бесы подняли радостный крик и сказали: «Ну, Исаакий, теперь ты уже наш!» Они ввели его в келлию, посадили и сами сели с ним рядом. И вся келлия наполнилась бесами. И сказал один бес, тот, что назывался Христом: «Возьмите сопели, бубны и гусли и играйте, Исаакий нам попляшет». И ударили они в сопели, бубны и гусли и начали играть Исаакием. Наконец, измучив, оставили его еле живого и ушли, насмеявшись над ним.
Впоследствии, по словам очевидцев (монахов), прельщённый монах пребывал на грани жизни и смерти — он лежал и не ел целых два года… Его с трудом отмолили»[43]
В похожих случаях подвижники, принявшие, впустившие в себя демонический свет, объявляют себя царём, Христом, они беснуются, рычат, едят свой кал и пр. Нередко психический свет персонифицируется в форму жаб, змей, волков, оборотней, демонов — отвечающую более точному энергетическому содержанию.
Христианские мистики стремятся исключительно к метапсихическому, а не к психическому, — к без- образному Свету. А в связи с искусительной природой демонических наваждений и коварством психического света в христианском учении существует ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО:
«Любые приходящие или проявляющиеся (в медитации или молитве) образы (даже самые светлые) ни в коем случае — не принимать!» Кстати, этот же мудрый тезис звучит и в буддизме: «Увидишь Будду — убей его!»
Именно поэтому христианское отношение к сновидениям (игре тени) обозначается как — «прелесть» (гордость, обман, тщеславие, самомнение, искушение). С духовной т. зрения все субличности, выраженные сновидением, — отрицательны!
Конечной христианской целью является единение с несозданным Светом — самому стать духовным Светом — преобразиться в лучистого человека. Люцидный человек — реальность… Вот в каком виде предстал перед неискушённым наблюдателем (помещиком Мотовиловым) лучистый человек известного православного святого, прп. Серафима Саровского. Фрагмент общения старца с посетителем:
«…Бога и благодать Духа Его Святого люди не во сне видели, и не в мечтании, и не в исступлении воображения расстроенного, а истинно в яви…
Отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне:
— Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою! Что же ты не смотришь на меня?
Я отвечал:
— Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли!
Отец Серафим сказал:
— Не устрашайтесь, ваше Боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божьего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть.
И приклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне:
— Это благодать Божия благоволила утешить сокрушенное сердце ваше, как мать чадолюбивая, по предстательству Самой Матери Божией. Что ж, батюшка, не смотрите мне в глаза? Смотрите просто и не убойтесь — Господь с нами!
Я взглянул после этих слов, в лицо его, и напал на меня еще больший благоговейный ужас. Представьте себе в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите — не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один Свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажень кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца. Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда?
И батюшка отец Серафим продолжал:
Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостью, ибо Дух Божий радостотворит всё, к чему бы Он ни прикоснулся…
И во время беседы этой с того самого времени, как лицо отца Серафима просветилось, видение это не переставало, и всё с начала рассказа и доселе сказанное говорил он мне, находясь в одном и том же
