из тех мужчин, которые прибегают к силе в отношениях с женщиной.
Энди покачал головой.
– Мне это не нравится, но, по крайней мере, ты объяснилась со мной. Что ж, в целом я рад, что ты добилась своего, – сказал он, медленно отпуская педаль тормоза.
– Тогда наша сделка окончена, – сказала она. – И, похоже, я проиграла спор.
Дом Грега Бисби был огромной постройкой смешанных стилей, где каждая эпоха попыталась оставить свой след. Седоволосый хозяин встретил Линн и Энди, стоя на ступеньках портика.
– Проходите в дом, – вежливо и торжественно сказал он. – Документы внутри.
Они последовали за ним в дом, и Энди заметил, что Линн вела себя так, будто бывала здесь часто. Из холла они прошли в огромную полутемную гостиную, куда сквозь плотно задернутые шторы едва просачивался тусклый солнечный свет.
– Я не открываю шторы, чтобы не повредить документы и фотографии, – пояснил мистер Бисби, обращаясь к Энди. – Они такие хрупкие и редкие.
– Похоже, вы человек, который очень ценит историю, – сказал Энди, проникаясь чувством уважения к мистеру Бисби.
– Я коллекционирую исторические документы и тщательно изучаю их. Поэтому мне не составило труда найти сведения о «Морской дали», когда Линн попросила меня об этом.
Он протянул Энди слегка потрепанный, наполовину утративший цвет голубоватый дневник. В другой руке он держал стопку вырезок из газет, а также несколько фотографий и что-то очень похожее на бухгалтерскую книгу.
– Регистрация рождений и смертей. Записи из церкви, которую давно снесли. Вы можете сесть и просмотреть все это, – сказал он.
Он провел Линн и Энди к единственному окну с незадернутыми шторами, где стояло несколько массивных кресел.
Энди улыбнулся.
– Я, конечно же, помещу эти документы под стекло, когда выставлю их в своем ресторане, – сказал он.
Линн захихикала.
– Для начала тебе нужно заполучить их. А я посмотрю, как это у тебя получится, – прошептала она ему на ухо. – И тогда увидишь, как утонченный джентльмен превращается в упрямого осла. Я однажды пыталась уговорить Грега расстаться с некоторыми из его сокровищ. Бесполезно.
Грег, однако, услышал ее слова и ничуть не смутился.
– Может, если ты будешь хорошо себя вести и не наделаешь глупостей, я оставлю тебе кое-что из своих ценностей в завещании, – сказал он ей в ответ, но при этом почему-то посмотрел на Энди.
Было ясно, что он имел в виду под «не наделаешь глупостей». Он слышал истории о том, как Линн целовалась с Энди в центре города.
– Мне кажется, что вы очень мудрый человек, – сказал Энди. – И спасибо вам за то, что позволили мне просмотреть документы.
– Готов согласиться с тобой, Энди, если только просмотр – это все, чего ты хочешь, – ответил мистер Бисби. – Есть вещи, которые слишком хрупки.
– Абсолютно с вами согласен. Некоторые вещи требуют к себе заботливого отношения, – ответил ему Энди.
– Некоторых людей приятнее видеть, чем слышать, что они говорят, – вмешалась в разговор Линн. – Особенно если эти люди вмешиваются в чужую жизнь.
Она гордо подняла голову и окинула мужчин королевским взглядом. Энди рассмеялся. Грег по- товарищески шлепнул его по спине.
– Эта девушка умеет за себя постоять, – сказал Грег. – За нее можно не волноваться. А теперь я оставлю вас, чтобы вы могли почитать все, что известно о прошлом семьи Нилс и «Морской дали».
Линн и Энди углубились в чтение. Через час они молча обменялись документами, а еще через час наконец подняли друг на друга усталые глаза, ошеломленные прочитанным.
– Теперь я вижу, что мои предки почти ничем не отличались от горсточки теперешних Нилсов, – с кривой усмешкой на лице сказал Энди. – Моя прабабушка бросила мужа и вернулась в Южную Калифорнию, где снова вышла замуж. У моего прадеда было три жены и бесчисленное количество любовниц.
– А еще у него был очень прибыльный бизнес – кораблестроение, – сказала Линн. – Теперь понятно, откуда у тебя такой талант к реставрации старых зданий.
Энди пожал плечами. Он знал, что их семейный бизнес начался когда-то с кораблестроения. Он также знал о любовных похождениях и бесчисленных браках предков, но, вычитав об этом из дневника, чувствовал, что эти сведения приобрели более реальные формы.
– Ну а ты узнала что-то новенькое о кораблях? – спросил он.
– Совсем немного. – В ее глазах появился знакомый ему романтический блеск. – Но это бесконечно интересно.
Энди погладил пальцами подбородок.
– Не знаю... Никогда не занимался обновлением катеров. Но, возможно, в этом что-то есть, – задумчиво проговорил он.
– Мы в Мейне, Энди. Не сомневаюсь, что ты мог бы осуществить интересный проект, связанный с катерами и лодками. Это ведь так романтично, – протянула она. – Как ты думаешь? Что-то вроде возвращения семейного бизнеса к своим истокам. Это может послужить потрясающей историей для ресторана.
Он улыбнулся.
– Я подумаю об этом. После того, как закончу работу над «Морской далью».
– Не сомневаюсь, что «Морская даль» станет местным чудом. Особенно после того, что мы сегодня откопали. По-моему, история о том, как твой дед эскортировал часы из Швейцарии, вполне достойна того, чтобы войти в историю. Как ты думаешь, нам удастся напасть на след тех часов? Грег говорил, что наиболее ценные предметы и мебель были вывезены из дома.
– Эти часы находятся в моей квартире в Нью-Йорке, – медленно проговорил он, с наслаждением наблюдая, как вспыхнули ее глаза.
– О, как мне хотелось бы увидеть их! – взволнованно воскликнула она. – Ты ведь повесишь их в своем ресторане, правда?
Энди вспомнил, как однажды хотел пригласить эту милую девчушку к себе домой, но не решился, потому что его мать была дома. А его мать была мастерицей причинять людям неприятности. Она часто это делала, чтобы кому-то что-то доказать, и это ей всегда удавалось...
Глаза Линн по-прежнему были подернуты туманом. Слава богу, еще никому не удалось омрачить эту невинную способность мечтать. И Энди до боли не хотелось, чтобы кто-нибудь когда-нибудь сделал это.
– А как тебе, интересно, жилось летом в «Морской дали»? – неожиданно спросила она.
Она внимательно разглядывала фотографию его прабабушки. По всей вероятности, прабабушка вызвала фотографа, чтобы запечатлеть и увековечить комнаты и интерьеры дома.
– Чудесно. Там было прохладно, но слишком тихо, – медленно проговорил он. – Мои братья и сестры появились от браков моего отца с другими женщинами, так что я был единственным, кто приезжал сюда летом с матерью. Моя мать поклонялась этому дому и всему имуществу, находящемуся в нем. Каждый год, когда мы с ней приезжали сюда, она в первый же день обходила со мной дом, напоминая мне о моем родовом долге.
– А ты... – Линн осеклась.
– Что я? Спрашивай.
– Нет. Я знаю, что это не мое дело и я не должна вмешиваться. Я не имею права требовать, чтобы ты удовлетворял мое любопытство, – смущенно сказала она.
– Зато я имею право решить, делать мне это или нет.
Она перевела дыхание и наконец решилась.
– А ты... женился тоже из чувства долга?
На его лице появилась мрачная усмешка.
