– Издеваешься?
– Немного. А почему бы и нет, кстати?
– Просто нет.
– Самый исчерпывающий ответ. Ладно, на нет и суда нет. В общем, фактически я возглавила разведывательную службу Ордена.
– Звучит неплохо. Кстати, ты выглядишь потрясающе, сразу видно, что процветаешь. И я вот на обувь обратил внимание, очень уж знакомо выглядит.
– Да, когда мне нужен шопинг, я прохожу через ворота номер одиннадцать, попадаю в Лондон, и иду на Бонд-стрит.
– Эта обувка с Джермин-стрит.
– Рубашка тоже. А еще я купила машину в Америке, за ту, старосветскую цену, и въехала на ней через 'ворота' сюда. Как видишь, определенный прогресс наблюдается.
Я встал из-за стола, подошел к окну, выглянул во двор. Там, рядом с прокатным 'рэнглером', стоял новенький короткобазный 'Мерседес геландеваген' с открытым верхом. Серебристый, явно в гражданской и очень люксовой комплектации, но с орденскими 'смотрящими пирамидами' на бортах. Я вернулся за стол, подцепил палочками еще ломтик сашими из морского зверя вроде осьминога, поболтал его в соусе, закинул в рот.
– Неплохая покупка. Ты всем довольна, как я посмотрю?
– Почти, но не всем. – она показала рукой вокруг себя. – Это все неплохо, но все же всей полноты власти у меня нет. Родман сохраняет за собой все права, окончательную подпись и все такое. Фактически, я здесь до сих пор нахожусь его милостью. Пока я делаю покупки в Лондоне и покупаю машины в Америке, но он может это изменить в любую секунду одним движением руки. И как мне кажется, он вовсе не настроен что-то менять. Ему так удобней.
– Разумеется, ему так удобней, так ты остаешься управляемой. Я приехал это окончательно исправить. – я подбавил в голос патетики. – Ты сможешь подобрать выпавшее из его ослабевших рук знамя?
– Смогу. – сказала она, посмотрев мне в глаза. Она всегда так делает, если разговор начинает идти всерьез. – Мсье Жан Гольдман, видный парижский адвокат, работающий на правительство, а заодно и один из членов Совета Ордена, очень неровно ко мне дышит. Так неровно, что подчас становится назойливым. А пока Родман является лишь исполняющим обязанности главы отдела специальных проектов, Гольдман курирует нас.
– Соответственно, если Родман по какой либо причине оказывается неспособным занимать это кресло, то Гольдман может назначить на эту должность тебя, а ты уже, без приставки 'ВРИО' к должности, избавляешься от куратора и управляешь всем. Так?
– Именно так. – подтвердила она. – Причем не только может, он обязательно протолкнет именно меня на эту должность, если я ему намекну, что может быть взаимность. Только намекну. Взаимности не будет, кое-что изменилось в этом мире теперь. А когда я там окажусь уже не 'ВРИО', я просто смогу его вежливо послать, меня уже не сковырнешь. А вообще ты хорошо разбираешься в бюрократических играх. Где учился?
– Жизнь учила. Гольдман… Гольдман… Где-то я уже сегодня эту фамилию слышал. Стоп! Эта американская юридическая компания, которая…
– Это его брат. Двоюродный брат. Один кузен, младший, работает во Франции, а старший – в Америке. Оба члены Совета Ордена. Как они так разбежались по континентам – не спрашивай, не знаю.
– Сейчас я дам тебе посмотреть кое-что. Можно сказать, посмотрим телевизор за обедом.
– Что именно? Порно? – хихикнула она. – Если порно, то давай лесбийское, потому что…
– Увидишь. – превал я ее. – Посиди тихо пока.
Я встал из-за стола, подошел к DVD-плееру, воткнул в него привезенный с собой диск, включил телевизор. Никакого меню на диске не было, поэтому я просто нажал на кнопку 'Play' и на экране появился сидящий перед камерой Хоффман с подбитым глазом.
– Ой, а этот придурок как в 'ящике' очутился? – удивилась Светлана. – И что у него с глазом?
– В гости зашел, но вел себя плохо. Ты послушай, это интересно.
– Подожди, подожди, это твой голос там задает вопросы?
– Мой. – подтвердил я.
– Вы что, главного родмановского холуя украли? – удивилась она.
– Примерно так. – подтвердил я.
– Очень хорошо!
– Не любишь?
– Терпеть ненавижу! Ни его, ни второго урода, Маллигана. Выпьем за это! Надеюсь, вы его уже пристрелили.
– Пока нет, но всегда успеется. Да слушай ты, елки-палки, разболталась тут. Слушай, это тебе полезно знать.
Территория Ордена, остров Нью Хэвен. 22 год, 12 число 10 месяца, вторник, 20.00.
Светлана действительно просидела все два часа перед экраном молча, не отвлекаясь ни на минуту. Давно уже мы доели, я дважды подставлял ей открытые бутылки пива, которые она машинально брала рукой со стола и пила из горлышка. Когда диск закончился, она потерла лицо руками, глубоко вздохнула.
– Знала, что они все сволочи, это всегда чувствовалось, но что они такие твари… Это невероятно. Как в дерьме искупалась.
– Как ты думаешь, на территории 'Частные Владения' не такие же живут, вроде Бернстайна? Я слышал от Родмана, что там ты сам себе устанавливаешь законы.
Она посмотрела на меня внимательней.
– Возможно… Очень возможно. Но даже я не знаю, что там делается, мне туда хода нет. У Бернстайна, наверное, просто денег не хватает там владение купить.
– А сколько это стоит?
– Не знаю, но слышала, что от двадцати миллионов за гектар, или даже больше. Очень, очень дорого. Плюс еще и ежегодные платежи. Ни Бернстайну, ни Родману пока не по карману, как мне кажется.
– Понятно. – кивнул я. – Вопрос первый: Родман занимается этим для себя, или для Ордена? Наркотиками, я имею в виду.
– Думаю, что для себя, но Орден наверняка участвует в прибылях. Они как мафия здесь. Каждый ведет свой бизнес и лишь 'отстегивает в общак'. Никто ни в чьи дела не лезет, никто никого не контролирует. Но я понятия не имела, что Родман настолько полон дерьма. Это уже и у меня в голове не укладывается.
– Похоже, что Орден уже давно стал главным поставщиком наркотиков в Старый Свет. – продолжал подталкивать ее я в нужном направлении. – Идеальный бизнес. Ни перелетов через границы, ни курьеров, ни колумбийских или афганских плантаций, ничего. Отрава появляется как из воздуха посреди страны, перевозит ее в багажнике чиновник из Агентства, может даже не один, она попадает сразу через одного-двух посредников прямо на улицы. Невероятные прибыли, а Родман еще не переехал на территорию 'Частные владения'. Как так?
– Значит… Значит, он с кем-то очень сильно делится. С кем бы это,
