Его же целью было стереть с лица земли Вайт Авеню на Стейтен Айленде, где гнездился основной выводок руководителей Всемирного Сионистского Конгресса и различных сионистских организаций. Этот новый район, примыкавший к кварталу, где расположился Культурный Центр Снага Харбора с роскошными особняками артистической богемы Нью-Йорка, был застроен виллами тех, кто ненасытно грабил народ Америки, а через нее десятки других стран, кто пытался управлять миром при помощи военной машины Соединенных Штатов, кто планировал и руководил уничтожением других стран, закабалением их народов.
Большой Нью-Йорк состоял из пяти районов. Манхеттена, или Сити, как его называли сами американцы, Бруклина, Бронкса, Куинса и Стейтен-Айленда. Эти районы располагались на трех островах: Манхеттене, Стейтене, Лонг-Айленде и только Бронкс располагался на материковой части. Район Стейтен- Айленд, расположенный на острове Стейтен, находился на юго-западе Нью-Йорка и был более спокойным местом для проживания.
Жили здесь в основном белые американцы, артистическая богема, крупные предприниматели, богатые евреи, верхушка сионистских и масонских лидеров, представители мафиозных кланов, вошедших в “сливки” американского общества. Их привлекало сюда многое. И более спокойный, размеренный образ жизни, небольшая заселенность (самый малочисленный район города), большие свободные пространства, неописуемые красоты, открывающиеся с его холмов на Манхеттен, другие районы города и Атлантический океан. Удобным было и то, что практически рядом находился международный аэропорт.
С большим трудом Блейк раздобыл в России 110 комплектов сверхнадежных бронекостюмов из нового состава углеродистых соединений с титановольфрамовыми волокнами. Полученная бронеткань толщиной шесть миллиметров обладала необходимой вязкостью и бронестойкостью, чтобы выдержать попадание из армейского карабина и даже русских автоматов Калашникова и Новикова с 30 метров. Пистолетные и револьверные пули он держал с расстояния в 8 метров.
Бронекостюм представлял собой как бы легкий водолазный костюм, точнее костюм аквалангиста закрывающего почти все тело от щиколоток до лобной части головы, закрывающий как капюшоном и затылок. Открытым оставалось только лицо от бровей до подбородка. А для защиты глаз были специальные, из броневого пластика, сплошные очки-экран, с прибором ночного видения. Боевая экипировка его персонального отряда из 110 человек и группы сопровождения из “Ангелов Ада” в составе 140 человек состояла из самурайских мечей, метательных ножей и звезд, двенадцатизарядных “магнумов” с десятком запасных обойм и полутора десятка шариковых гранат величиной с гусиное яйцо. И только у группы сопровождения “Ангелов Ада” были гранатометы и новейшие русские автоматы Новикова.
Для лучшей подвижности в бронекостюмах, под коленями, у локтевых и плечевых суставов были сделаны специальные подрезы. Все были одеты в спортивное трико, кроссовки, специальные жилеты, на которых крепилось все вооружение и головные бронешлемы, снабженные рацией. Весь персональный отряд Блейка из 110 человек был разбит на 20 пятерок и десять человек были личной охраной Блейка. Этот отряд и группа сопровождения из 140 “Ангелов Ада” разместились на шести специальных бронированных автобусах и десяти армейских джипах, оснащенных крупнокалиберными пулеметами и огнеметными установками. Часть людей были одеты в форму полиции и национальной гвардии, а также имели документы специальных агентов ФБР.
Погрузившись в машины, отряд тронулся в путь, когда в Нью-Йорке уже начались погромы. Поэтому Блейк сменил основной маршрут движения на запасной. Из Северного Ист-Сайда на Мапхаттене они выскочили колонной на Первую авеню. Передние и замыкающие джипы шли с мигалками. В конце Первой Авеню нужно было свернуть на набережную Ист-Ривер и по ФДР Драйв добраться до Бруклинского моста, а дальше через Бруклин и мост Веррацано-Бридж, связывающий Бруклин со Стейтен-Айлендом, добраться до Вайт Авеню, где он будет вершить свой суд от имени Христа и Аллаха…
Колонна шла на большой скорости, не останавливаясь у перекрестков, где скапливались разные машины из-за начавшихся уже беспорядков. Колонна, настроившись на полицейскую волну, все время гнала в эфир одну и ту же фразу: “Уступите дорогу специальному отряду национальной гвардии”. Сегодня полиция Нью-Йорка была парализована, так как ее автопарк, собранный на участках под давлением террористов, захвативших семьи офицеров полиции, был около 18 часов расстрелян из гранатометов и сожжен почти по всему городу.
Когда развернулась эта бойня автотранспорта полиции, копов, выбегающих из дверей участков, начали расстреливать в упор. Тогда они забаррикадировались в своих зданиях, а в эфир полетели команды ко всем патрулям срочно вернуться на участки, подвергшиеся нападению. Но нападавшие после скоротечного 10–15 минутного боя быстро отходили и устремлялись по своим маршрутам к местам проведения своих основных операций для совершения возмездия. Всего в операции по нападению на полицейские участки участвовало около 18000 черных и латиноамериканских боевиков. То есть, по 20–25 человек на каждый участок. Везде на месте своих погромов они оставляли записки, что теперь едут расправляться с семьями копов, хотя на самом деле направлялись в кварталы Нью-Йорка уже поделенные между собой.
Хаос и страх города, объятого пожарами, придавленного стрессом от возможной ядерной катастрофы, с отключенной электроэнергией, парализованной системой водоснабжения и канализации, дополнялся беспрецедентным хаосом в рядах самой полиции. Патрульные, так и не успевшие переодеться в свою форму, после полученных сообщений с участков о нападении и приказов срочно идти на помощь, съезжались на реквизированных гражданских машинах на участки, представлявшие собой страшное зрелище. Но не всем удавалось так быстро добраться до цели, так как никто не хотел уступать дорогу машинам, сигналившим и требующим пропустить их, так как никто не предполагал, что сидевшие в них гражданские люди являются полицейскими города.
В воздухе висела брань и грязные оскорбления, и только когда к упрямцам, не уступавшим дорогу, подскакивали люди, тыча в нос полицейскими жетонами и револьверами, им неохотно уступали дорогу и проклинали последними словами. Не обходилось и без драк, выстрелов и задержаний. Все проклинали полицию, а бедные копы, добравшись до своих участков, в ужасе смотрели на обгоревшие машины, горевшие здания полицейских участков, раненых и убитых коллег.
Но больше всего их шокировали записки с угрозой расправ с их семьями. Ни начальники участков, ни офицеры не могли уже заставить своих людей думать о безопасности города, они были озадачены только одним, безопасностью своих жен и детей. Город переходил во власть взбунтовавшейся части населения, считавшейся всегда изгоями общества, особенно черного населения. Несколько веков гнета, насилия, бесчеловеческой эксплуатации, презрения и унижения, должны были сегодня вылиться в страшную ночь возмездия.
Полиция Манхаттена, Бруклина и Куинса знала уже, что районы Бронкса и Стейтен-Айленда не затронуты мятежом и беспорядками, что там не отключено электричество, поэтому туда и в штабы бригад национальной гвардии, дислоцированные на севере и на юге от города, а также на западе за Гудзоном, полетели просьбы о срочной помощи. Быстрее всего ее можно было ждать из расположенного рядом Бронкса, и там действительно быстро были подготовлены отряды общей численностью свыше 4,5 тысяч человек, которые по трем маршрутам устремились к Манхаттену, Куинсу и Бруклину. Никто даже предположить не мог в какую переделку они попадут, что их ждет схватка не с обычной шпаной или мафиозной группировкой, а с отлично подготовленными боевиками. У пяти мостов через реку Гарлем, соединяющих Южный Бронкс с Манхеттеном и шести мостах через Ист-Ривер, соединяющих его с Куинсом, были взорваны машины и сделаны специальные заторы, возле которых полицию и национальную гвардию ждали засады. Как только колонны машин с национальной гвардией выскакивали на мост и упирались в завалы из взорванных машин, по хвосту колонны наносился удар из гранатометов и таким образом отсекался путь к отходу. После этого начиналось истребление людей и транспорта, в ход шли гранатометы, огнеметы и стрелковое оружие. Теперь уже эти, попавшие в засаду колонны, просили по рации помощи.
И в этот момент, ослабленные полицейские участки Бронкса сами подверглись нападению латиноамериканцев и пуэрториканцев. Повторилась ситуация Куинса, Бруклина и Манхаттена. Вся надежда оставалась на главные части национальной гвардии, командование которой уже знало, что имеет дело с хорошо обученными и прекрасно вооруженными боевиками. Знали они и о том, что на их пути возможны засады и заминированные участки. Движение в таких боевых условиях естественно резко снижало время
