тому же находится на их территории. Как вы отнесетесь к соседу, который войдет в ваш огород и будет открыто, не стесняясь собирать плоды с ваших деревьев.
— Но ведь русские политики столько лет делали вид, что ничего не замечают и позволяли нам делать то, что нам заблагорассудится.
— И вас насторожило то, что появился один, который вдруг прозрел и решил сам использовать то, что по праву принадлежит России?
— Эти земли исконно являются японскими.
— Ну хорошо, хорошо, эти земли японские, но сейчас они принадлежат России, это на сегодняшний день принимается всем мировым сообществом.
— Ладно, допустим, что с рыбными промыслами все ясно. Но для чего на заводе столь серьезная охрана? Это не простые сторожа, а молодые, крепкие и хорошо тренированные бойцы. Содержание такой охраны вылетает в копеечку, для чего это нужно? Почему невозможно подступиться ни к одному рабочему или инженеру с завода? Мне ведь так и не удалось завербовать ни одного. Почему на работу не принимают азиатов? Ведь это дешевая рабочая сила, от которой никто не отказывается, даже военные на постройке военных объектов или при ремонте судов. Насколько мне удалось выяснить перемещение рабочих по территории завода строго ограничено, иными словами они могут находиться только на своем рабочем месте и зачастую, токарь вытачивая деталь, понятия не имеет, где она используется, у него есть четкие размеры и шаблон, и это все, он понятия не имеет что делает. Для чего нужны такие меры безопасности?
— Просто им есть, что скрывать. Но это не значит, что это должно всерьез интересовать ВОЕННУЮ разведку. Эти русские, в отличие от остальных, умеют хранить свои коммерческие тайны. И я уважаю их за это. Знаете, за все время беседы, вы ни разу не упомянули ничего, что бы хоть как-то, косвенно было связано с военной областью.
— А что вы скажете на то, что несколько военных систематически бывают на той территории, которую они так странно называют 'научно-исследовательский институт'. Что они там исследуют?
— Да мало ли что. Русские офицеры вообще весьма любознательны и разносторонни, многие открытия, кстати, были сделаны именно русскими морскими офицерами. Ну и что им это дало? Мне как и вам известно, что многие офицеры в настоящее время составляют немалую часть студентов Восточного института, в основном молодежь. Это вам тоже кажется странным?
— Хорошо. А эта новинка, которую построили на судоремонтном заводе в Порт-Атуре.
— Вы о паровой яхте?
— Именно.
— И что же вас насторожило в этом суденышке.
— Вот и вы туда же. Гладкий корпус, выкрашенный в нарядный белый цвет, зализанные немного непривычные очертания с высоким полубаком и острым форштевнем, который не несет перед собой бурун, разукрашенный флагами и лентами, словно девица на ярмарке. Со стороны смотрится просто красиво. А кто-нибудь обратил внимание на то, что корпус этой яхты, будто целиком отлит из одного куска стали?
— Что вы имеете ввиду?
— Я имею ввиду то, что когда я рассматривал яхту с помощью морского бинокля, то не увидел на ее корпусе ни одной заклепки.
— Корпус набранный без заклепок?
— Вы не обратили на это внимания, — с едва проскользнувшей иронией проговорил майор. — Уверен, что вы также не придали значения тому, что на полубаке и юте вполне гармонично смотрелись бы орудия, правда непонятно куда возможно установить минные аппараты.
— Эсминец?
— Именно этот вывод напрашивается сам собой, если еще вспомнить и то, что среди офицеров довольно часто посещающих этот их институт, замечены некто капитан второго ранга Науменко, который стоял у истоков создания миноносок и лейтенант Назаров, который еще чуть больше трех лет назад предлагал усовершенствование двигателей самодвижущихся мин и даже был за это премирован.
— Мало того, он усовершенствовал свой двигатель. Как видите, цель его посещения ясна. Но это усовершенствование не было принято к исполнению, это мне известно совершенно точно. Обуховский завод и завод Леснера, где производят эти мины под плотным наблюдением наших агентов.
— А 'Росич' – нет.
— Думаете какая-то хитрость со стороны русских?
— Не исключаю такой возможности.
— Хорошо, допустим это эсминец, но что это дает русским?
— Этот первый в ряду, я уверен. Его сумели построить с нуля за пять месяцев. Вы представляете, за пять.
— Русским удалось разработать какой-то новый способ в строительстве кораблей. Хорошо, но что это меняет? Кстати это вполне объясняет их патологическую скрытность, если они разработали какой-то новый метод в постройке судов, то они вполне могут стать лидерами здесь, на Дальнем Востоке. А что касается этого эсминца, да и эсминца ли, это только ваши домыслы, то это ничего не меняет. Ну, успеют они построить еще пару корабликов, ну будет у русских на три миноносца больше чем сейчас. Погоды это не делает. Войны на море выигрывают не миноносцы, а калибр и броня.
— Но эти маленькие бестии вполне способны подкрасться и ударить в спину стальному монстру.
— Точно так же как и наши. Кстати, насколько мне известно скорость этой яхты не превышает двадцати пяти узлов. Вам напомнить, какова скорость у наших эсминцев, к тому же они превышают ее по водоизмещению минимум в сто тонн. Война есть война и без потерь она не обходится. К тому же, возможно вы не обратили внимания, но отопление котлов у него нефтяное.
— Конечно обратил, а значит они не могут быть обнаружены днем по дымам.
— А как вы считаете, сколько необходимо нефти, чтобы эффективно использовать только один подобный корабль. Здесь на Дальнем Востоке у русских нет подобных запасов. Эта идея русскими, да и не только ими уже муссируется не первый год, да только результаты пока неутешительны.
— Но…
— Значит так. Я вам приказываю, займитесь выполнением ваших прямых обязанностей. 'Росичем' займемся после войны.
Какого черта? Куда его привели? Если бандиты, то отчего не обчистили прямо там на улице. Места он выбирал глухие, так что куда проще было обокрасть ночного путника, а не возиться, волоча его в неизвестном направлении. Вообще это больше походило на какое-то похищение. Схватили, затолкали в рот кляп, на голову мешок, связали и потащили. Нет, не поволокли, не заставили куда-то идти, а понесли на руках и все время бегом. Они не раз и не два делали повороты, то налево, то направо, это он чувствовал, но даже предположительно не знал, куда его несли, даже если опустить тот момент, что в том районе города он плохо ориентировался, составить представление в каком направлении его утащили, он не мог.
Господи, да за что же ему это все. Он ведь простой инженер, выпускник электромеханического института, подвизавшийся работать в лаборатории каких-то непонятных меценатов, собирающих вокруг себя специалистов из многих областей и предоставивших возможность заниматься любимым делом. Они взяли на себя не только финансирование исследований, но и выплату жалования, немаленького надо заметить, и предоставление самого разнообразного оборудования, не сразу, окраина империи все же, но по первой же возможности и старались с этим не затягивать.
Единственно, что было плохо, так это их кабальный контракт. Подумать только, ему возбранялось обнародовать результаты своих же исследований. Тогда, в начале пути это казалось несущественным. Подумаешь. Пять лет. Да за такой срок не достичь никаких существенных результатов, а уж в новейшем направлении радио, которым нигде в мире еще никто не занимался и подавно. Тогда было главным то, что ему предоставляется возможность работать, остальное мелочи. А поди ж ты, все срослось и теперь его передатчик вполне себе исправно работает и никакому искровому аппарату такие возможности даже не снились. Но едва он заикнулся о том, чтобы обнародовать свои достижения, как ему сунули под нос тот самый контракт. Это что же получается, он не имеет права на свое же открытие. Хорошо, они работали вдвоем, но ведь и его соратнику в этом отказано. Безобразие. Да какое они имеют вообще право.
